Огонь в его ярости (ЛП) - Диксон Руби
Это звучит как типичные законы кочевников. Они бандиты и ужасные люди. И Гвен права — похоже, здесь действительно в основном женщины и дети. Я могу только представить, что она чувствовала, зная, что невольно впустила врага.
— Итак, вы решили предложить им незнакомцев.
— Нет, — хрипло произносит она. — Мы решили усилить нашу охрану и попытаться отбиться от них. Мы не лишены гордости. Мы спрятали всю нашу еду, вооружили наших людей, укрепили наши заборы… и это не принесло никакой пользы. Когда они вернулись, то потребовали свою десятину. Конечно, мы не могли заплатить. Мы не собирались им платить. Мы просто хотели, чтобы нас оставили в покое. — Ее глаза наполняются слезами, и она снова вытирает их, отводя взгляд. — Итак, они устроили ловушку и украли мою сестру, когда она отправилась на охоту. Они сказали нам, что если мы когда-нибудь захотим увидеть ее снова, нам нужно удвоить десятину. Люди лучше всего подходят, поскольку они находятся на рынке для того, чтобы торговать мясом. Это было несколько недель назад. Они сказали нам, что если мы не отдадим им десятину, они продадут ее на черном рынке тому, кто больше заплатит. — В ее глазах мольба. — Я знаю, это не оправдание, но она моя сестра. Семья — это все.
Ее слова словно легкий укол в мое сердце. Семья — это все. Не так ли? Но я бросила свою сестру, чтобы быть с Растом. Я знаю, что она ужасно волнуется, сходит с ума из-за своей пропавшей хрупкой младшей сестры, а я не отправила ей ни слова. Я чувствую себя такой виноватой. Руки Раста крепко сжимаются на моих плечах, и я знаю, что он, должно быть, читает мои мысли.
— Я не хотела соглашаться с тем, что предлагают «Братья Ясеня», но моя сестра… — она с трудом сглатывает. — Я не могу бросить ее на произвол судьбы. Поэтому мы разослали птиц-посыльных с записками. Вы правы в том, что никакой Джоанны нет. Это кодовое слово, которое мы решили использовать. Мы решили, что любого, кто придет и спросит о Джоанне, могут накачать наркотиками, ограбить, а затем отправить восвояси. Это нечестно, но это наш единственный выход. — Она снова потирает лоб. — Я не горжусь этим. Я знаю, что это неправильно. Я просто не знаю, что еще делать.
— Попросить о помощи? — я предлагаю.
— Кого? — Она горько смеется. — Форт-Орлеан? Форт-Талса? Ты сказала, что вы пришли из форта. Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что просить их о помощи — это вообще не помощь. Чего бы они ни захотели, цена будет слишком высока.
Я могу только представить, чего бы они хотели от лагеря, полного женщин. Я ненавижу, что в ее словах так много смысла. Я хочу разозлиться, но я понимаю, о чем она думает. Разве Клаудия не сделала бы то же самое, если бы я попала в беду? Она практически уничтожила весь Форт-Даллас, просто пытаясь спасти меня, когда ополченцы держали меня в плену. Я даже не сержусь. Когда я вижу Гвен, я не вижу коварную женщину, пытающуюся напасть на незнакомцев.
Я вижу отчаявшуюся женщину, которая хочет вернуть свою сестру, но у нее не осталось выбора. Она бессильна.
К счастью для нее, я — нет. На моей стороне Раст. «Детка?»
«Если ты хочешь помочь им, мы это сделаем. Я понимаю, что значит желание помочь семье».
Я посылаю ему волну любви и привязанности. Мой чудесный, чудеснейший дракон. Он думает, что он такой ужасный, но он понимает меня, как никто другой.
— Мы можем помочь, — тихо говорю я Гвен.
Выражение ее лица явно недоверчивое. Она выпрямляется, на ее лице появляется горькая усмешка.
— Знаешь, что на самом деле печально? Когда я разослала почтовых голубей с записками об осаде дракона, никто не пришел к нам на помощь. Это похоже на то, как будто судьба смеется надо мной, потому что всю последнюю неделю у нас был дракон, который не хотел уходить. — Она качает головой. — Какая-то ужасная удача. Вам лучше просто оставить это место позади. Я не буду вас останавливать. Черт, я, наверное, пошлю с вами своих людей. — Ее глаза снова наполняются слезами, и она выглядит несчастной. — Я не смогу защитить их, если они останутся здесь.
— Я серьезно, — снова говорю я Гвен. — Мы можем помочь. Мы можем помочь и с кочевниками, и с драконом. Но ты должна пообещать, что никогда не причинишь вреда другому человеку. То, что ты пыталась сделать сегодня вечером, неправильно.
Она качает головой, глядя на меня.
— Я ценю ваше предложение, правда ценю. Но если вы не богаты, я не уверена, что кочевников заинтересует то, что вы можете предложить в обмен на мою сестру. Даниэла действительно хорошенькая. — Ее голос срывается, и она прочищает горло. — И она девственница. Думаю, они оставят ее у себя и продадут, несмотря ни на что. Вам понадобится чертовски много товаров для торговли.
— О, мы не собираемся с ними торговать, — успокаиваю я ее.
Гвен наклоняет голову.
— Нет? Тогда как…
— Раст? — спрашиваю я, похлопывая свою пару по руке. Я поднимаю на него взгляд. — Не окажешь ли мне честь?
Он обнажает зубы, демонстрируя острые клыки.
Гвен ахает и откидывается назад на своем стуле, чуть не падая.
— Какого хрена…
— Мы можем помочь тебе с драконом, потому что он у нас есть, — самодовольно говорю я ей. — И у нас гораздо больше мускулов, чем было бы у любого количества кочевников. Сядь поудобнее и слушай внимательно, потому что я хочу рассказать тебе очень интересную историю.
Глава 25
РАСТ
Человеческая женщина, известная как Гвен, сначала не верит моей Эми. Для нее драконы огромные и чешуйчатые, а я не соответствую ее представлению о таких вещах. Она никогда не слышала о драконе, принимающем человеческий облик. Я думаю о мужчине, которого видел в ее форте, и задаюсь вопросом, действительно ли она такая невежественная или это притворство. Но когда я наклоняюсь над столом и выдыхаю огонь, она выглядит достаточно напуганной, чтобы поверить.
После этого она зовет человеческую женщину, которая была нашим гидом, — Андреа. Они вдвоем сидят с Эми и обсуждают, как они будут защищать остальных в Форт-Шривпорте. Ясно, что с людьми-кочевниками нужно будет разобраться, сестру Гвен нужно будет спасти, а дракону понадобится его пара.
Для такого небольшого населения у них, безусловно, много проблем.
Однако это интересно, потому что моя Эми в своей стихии. Ее глаза сияют, когда она рассказывает свою историю Гвен и Андреа. Она говорит с таким авторитетом, что другие женщины слушают ее без возражений, и когда она дает им идеи о том, как заманить кочевников, они быстро соглашаются. Я горжусь своей парой. Кто бы мог подумать, что у моей нежной Эми такая сильная лидерская жилка? Но я знаю ее лучше всех, и для меня это имеет смысл. У нее жестокое сердце, несмотря на ее хрупкую внешность, и она глубоко заботится обо всех, с кем встречается. Она действительно хочет лучшего для Гвен и ее людей и даже не возражает против того, что они пытались обмануть нас. Она понимает это, и каждый раз, когда у Гвен из глаз текут слезы и она упоминает о своей сестре, я чувствую печаль Эми из-за того, что она скучает по своей.
Я понимаю, что совершил ошибку, скрывая свою пару от ее семьи. Я думаю, Эми предпочла бы быть со мной, но нет никаких причин, почему нужно выбирать между семьей и мной. Конечно, она может видеться со своей сестрой и все еще оставаться моей парой. Что касается этих людей… хотя я ими недоволен, по отдельности они чище, чем в группе. В небольших дозах они переносимы. И когда они рассказывают моей Эми свои печальные истории, я вижу между ними общность. Забота. Семья.
Это напоминает мне о моем собственном народе. Дракони свирепы, но сплочены. И это заставляет меня страдать от тоски по дому.
Самки разговаривают, пока я нависаю над своей парой. Я не участвую в разговоре, если только моя пара не задаст мне вопрос напрямую, и я никогда не обращаюсь к другим женщинам. Мне не нравится человеческий разговорный язык. Эми может достаточно легко донести до них мои мысли, а у меня нет никакого желания разговаривать с остальными. Я позволяю своей паре взять инициативу в свои руки и просто поддерживаю ее.
