МамаЛена - Да, мой лорд
- Нарси, прости меня.
- Вы в своем праве, мой лорд. Жена, не способная дать роду наследника, не имеет права требовать верности. Правда, мистер Снейп тоже не сможет вам родить.
- Мистера Снейпа, видимо, больше не будет… Нарси, я понимаю, что оскорбил тебя. Я готов сделать все, чтобы загладить свою вину.
- Так сделайте, мой лорд.
Нарцисса подошла к кровати и скинула мантию.
- Я захватила возбуждающее зелье.
- Нарси, я и не подозревал, что ты настолько мстительна. Я жалок и унижен, прошу тебя, перестань.
Нацисса улыбнулась ему робко и застенчиво:
- Должна же я получить немного удовольствия?
- Если позволишь, я бы предложил другой способ. - Люциус все еще не верил, что они делают это.
- Прежде, чем принять решение, я бы попросила вашу светлость уточнить, что вы имеете в виду.
Лорд Малфой выполнил просьбу супруги, с большим огорчением заметив, что хотя по прежнему способен на многое, кончить удалось, только представив перед собой зацелованные губы и бессмысленные глаза мистера Снейпа.
22 глава
Люциус не стал дожидаться третьего визита Лорда и, как только почувствовал себя лучше, отправился к нему сам. Риддл, казалось не ждал его, и был явно удивлен.
- Люциус? Как ты себя чувствуешь, мальчик мой?
- Благодарю вас, мой Лорд, мне лучше.
- Не нужно было приходить сюда, я бы мог сам навестить тебя, если бы ты дал знать, что хочешь этого.
Единственное, чего хотел Малфой - это никогда больше не видеть любимого Лорда, но пришлось рассыпаться в благодарностях за столь доброе отношение господина.
- Что говорит целитель?
- Что я едва не стал сквибом, и все еще могу сойти с ума, если применить ко мне легиллименцию. - небрежно ответил Люциус, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Не стесняйтесь, мой Лорд.»
- И снова этот тон! Люциус, ну почему после каждой нашей ссоры ты становишься ледяным принцем?
- Может быть потому, что после каждой нашей ссоры я умираю? - пожал плечами Малфой.
- И кто же в этом виноват, Люциус?
- Конечно, я, мой Лорд. Моя глупость и гордость всегда плохо для меня кончались.
Малфой говорил равнодушно и заученно, глядя поверх головы Риддла, почти ожидая наказания за наглость, но повелитель видимо, решил пожалеть обиженного лорда и только усмехался на попытки вывести его из себя.
- Жаль только, что сам ты так не думаешь, мой принц. Не беспокойся так, я уже в курсе, что проникнуть в твою прекрасную голову теперь можно только одним способом, но ты пока к нему не готов… Закрой рот Люци, или я подумаю, что ты со мной споришь.
Риддлу снова удалось вывести Люциуса из равновесия: настолько откровенных пошлостей при нем Лорд себе еще не позволял. Малфой так быстро захлопнул приоткрывшийся от изумления рот, что Риддл откровенно рассмеялся:
- Не пугайся, мальчик мой, в конце концов, мы в гостях. Пока ты в безопасности.
Люциус вспомнил про кабинет, но благоразумно промолчал: оставалась надежда, что игривое настроение Лорда пройдет в процессе общения с Ближним кругом, собрание которого, как оказалось, было назначено через полчаса.
Соратники встретили лорда Малфоя с разумным энтузиазмом и справились о здоровье. Лорд явно опекал его, не отпуская далеко от себя и прислушиваясь к разговорам вокруг. Попытавшийся пройтись на счет слишком болезненных аристократов, попадающихся в семейные ловушки Макнейр, тут же замолчал, получив от Лорда предложение проверить собственные ловкость и здоровье. А потерявший от ревности всякую осторожность мистер Крауч, намекнувший, что некоторые используют любую возможность вызвать к себе жалость, был заткнут настолько жестоко и унизительно, что, глядя на выбегающего из комнаты мальчишку, Люциус эту самую жалость и ощутил.
Лорд отпустил Люциуса почти сразу, приказав не являться без вызова и прилежно лечиться, и Малфой с облегчением удалился. Проходя по коридору, он услышал тихие всхлипывания, раздающиеся из темного угла и, поколебавшись немного, все же подошел. Мальчишка ревел, уткнувшись в пыльный гобелен и стараясь не производить шума.
- Не стоит так расстраиваться, мистер Крауч. - тихо заговорил Малфой, на всякий случай держа руку на палочке. - Наш Лорд никогда не бросает свои игрушки надолго.
Барти вздрогнул и глухо спросил, пытаясь придать голосу язвительности:
- Вы это говорите из своего опыта?
- Именно. - ответил Малфой. - Поверьте, все не так плохо, как вам сейчас кажется.
- Откуда вам знать! - почти выкрикнул сопляк.
- Конечно. - печально согласился Люциус. - Откуда мне знать? Это же не мне вы хамили в лицо на протяжении нескольких месяцев. Правда, я не плакал в коридорах, но это исключительно из брезгливости: не люблю вытираться старыми тряпками.
Со смесью удовольствия и жалости Люциус наблюдал за реакцией мальчишки: даже в темноте коридора было видно, как отчаянно тот покраснел.
- Но, сейчас-то Лорд снова… - он не договорил.
- Сейчас - я, завтра - вы, послезавтра - Белла… - Люциус оглянулся, проверив коридор. - Нам остается только смириться. К тому же, я слишком часто попадаю в немилость, а вы - моложе нас всех.
- Зато у вас нет веснушек. - совершенно по-детски всхлипнул «соперник», и Люциус даже умилился:
- Тут вы правы, веснушек у меня к сожалению, нет…
В начале коридора хлопнула дверь и Люциус торопливо попрощался, надеясь, что приступ жалости не будет иметь последствий для него: ведь в голову Крауча Лорд мог попасть не только одним путем.
Время проходило незаметно. Накопившиеся за время отдыха дела требовали внимания, и Люциус полностью погрузился в работу. Лорд не трогал его, Нарцисса снова стала приветливой и спокойной, казалось, жизнь налаживается, но Люциус ощущал себя больным: глубоко внутри словно сидела заноза, не позволяющая нормально дышать и жить полной жизнью. Иногда он забывал о ней, и чувствовал себя спокойным и здоровым, но вдруг какая-то мелочь, попадаясь на глаза, вызывала новый приступ боли, настолько сильный, что хотелось согнуться пополам или стереть, наконец, память. Люциус, как воду, пил «сон без сновидений», успокоительные, тонизирующие зелья. Временами он был слишком весел и энергичен, временами впадал в апатию и засыпал на ходу. Единственное, чего ему действительно хотелось, это перестать наконец вспоминать и тосковать, и, если бы можно было довериться кому-нибудь, он рискнул бы рассудком, чтобы действительно забыть.
Он запретил себе думать о Северусе. Во время их недолгих встреч Люциус, надеясь, что у них еще все впереди, почти не разговаривал с любовником, торопясь утолить свою жажду. Он не узнал, где живет, чем занимается, кем работает Снейп, и теперь был даже рад этому: Люциус не был уверен в себе, и если бы ему был известен адрес, он мог не справится с соблазном хотя бы издали посмотреть на бросившего его мальчишку.
