Банальная история, или Олька с принцем на белом коне (СИ) - Козырь Фаина
Но Мишка только вредно рассмеялся и показал ей язык, с удобством усаживаясь на пластиковый кружок с вытяжной ручкой.
- Шагай сюда наверх, сопля! Возьми! – закричал он ехидно, и, пока разъяренная Оксанка кинулась подниматься, легко оттолкнулся ногами от самого верха и полетел вниз.
Разговаривая с Оксанкой, Мишка больше и не смотрел по сторонам. И лёгкая, тоненькая Леська, так и оставшаяся стоявшая на дороге, была напрочь снесена Мишкиной тушей в сторону, в сугроб. Тшшшмяк!
Упали носом вниз Мишка, сверху Леська. И все бы ничего, ну поднялись бы и отряхнулись. Не такая уж и высокая горка была, чтобы больно врезаться. Но сверху, испугавшись Оксанкиной мести, в непроизвольную кучу-малу влетел Витька, потом его друг Сашка, следом Иринка и с ней ещё двое, сочно впечатавшись в не успевших подняться ребят. А тут до полной кучи и Оксанка подоспела, что, подложив под попу многострадальную лопатку, лихо преодолела небольшое расстояние с громким, устрашающим визгом.
Дети завопили все разом, забарахтались, путаясь в ногах, руках, шарфах и раскрытых куртках с поломанными замками.
Мишка орал чуть ли не благим матом:
- Да слезайте с меня! Слезайте! Или я вас к едрене фене сейчас!
Но его не слушали. Ребята, правда, сами хотели с него слезть, но с горы в эту кучу-малу уже летели непонятно, кому на подмогу, остальные. Завязалась нешуточная битва.
Это действо, сначала весёлое, но через минуты две-три превратившееся уже в полноценное снежное побоище, полное настоящих синяков, стёсанных щёк и рук, визга, крика и смертельной обиды, разлетелось по снежному двору. Оксанка, что билась не на жизнь, а на смерть, уже даже и не видела, кого лупила. Била наугад рукой и лопаткой, не раскрывая залепленных снегом глаз. Боялась только одного, что ненароком по Леске попадёт. Но Леська, сама зная тяжёлый, неразборчивый кулак сестры, тихонечко отползала в сторонку, стараясь не мешать сестре восстанавливать справедливость.
- А ну-ка разлетись, мошкара! – послышался весёлый мужской голос.
И из кучи-малы по одному стали выдирать обиженных мальчишек, сопливых девчонок, отставляя их в сторону за шиворот, как буйных котят или щенков.
-Ой! – вдруг восхищённо выдохнула Леся, лежа в сугробе. – Глядите, это Лёлин принц приехал!
Но её никто не услышал. А «Лёлин принц», вытащив всех из снежного разгрома, теперь отряхивал детвору широкими, жёсткими движениями, больше похожими на хлопки, словно выбивавшими пух из старой перины. Когда пацаны, вмиг поняв изменения в раскладе сил, покинули поле битвы, «Лёлин принц» подал руку лежавшей на спине снежным ангелом Леське. И она приняла её с врожденной грацией истинной леди. И куда только рабоче-крестьянское воспитание подевалось?!
Открылась из окна первого этажа форточка, и оттуда строгим голосом, привычным и понятным, крикнули:
- Детский сад! А ну домой!
Это Оля позвала всех позвала всех ужинать. И Олег, вздрогнувший от её голоса, немного растерялся. Подобрав из снега своё оружие – поломанные пластиковые лопатки – топоча ногами, отряхивая снег с обуви, девчонки пошагали домой.
У самого подъезда младшая Леска обернулась:
- Ну всех же ужинать звали, – сказала она тихо, краснея от смущения, – чего вы не идёте?!
- А мне можно? – вполне серьёзно спросил Олег маленькую девочку.
Но вместо сестры ответила Оксанка, скривившись совсем по-взрослому:
- И что вы, мужчины, такие дурные? Если зовут, идти надобно! Лёлькин характер не знаете? Или же вам особое приглашение требуется?
Олег рассмеялся и, тоже громко топая ногами, отряхивая снег, вошёл с девчонками в подъезд.
Девчонки стучали, понимаясь по лестнице, словно подкованные кони. Кричали и смеялись от восторга, вспоминая битву. Олег немного замешкался у подъездной двери, понимая, что сейчас решится его судьба. Это дома он был уверенным в себе, в своих действиях, в своих чувствах, но сейчас, стоя у самого порога своей новой судьбы, он понимал: всё будет зависеть от неё, от Оли. Потому что не ему решать, а ей! И это было так понятно, так больно и так сладко одновременно, что Олег испытывал сейчас самое настоящее смятение.
Скрипнув, открылась квартирная дверь, и девчонок мгновенно утянуло, словно в черную дыру. Олег взял себя в руки и тоже сделал несколько шагов. Он должен был пройти этот путь!
***
У порога Олега встречала вся семья: две уже раздетые, потные малявки, шмыгавшие носом, невысокий, худой мужчина, высокая, дородная женщина в застиранном халате и Оля… Она стояла где-то сбоку в конце темного коридора, спиной прислонившись к стене. Стояла, ни на кого не глядя. Прямо у прохода в ту самую комнату…
- Здравствуйте, – осторожно сказали Олегу.
И он, оторвав взгляд от застывшей Оли, повернул голову на голос.
- Здравствуйте. Меня зовут Олег Гаарен, – представился он. – Я Олин… знакомый, – он замешкался на последнем слове.
Но все взоры сразу повернулись к молчавшей, словно приклеившейся к стене девушке. Но теперь она смотрела на него. Открыто и не таясь. Оля молчала. Олег чувствовал, как она цепко и внимательно скользит по нему своими чудесными, синими глазами, в которых, словно в ведьминском котле, варилось его любовное зелье, вспыхивая на поверхности холодными огоньками.
- Ну что же вы в дверях стоите?! – всплеснула руками мать, прерывая наваждение. – Проходите, проходите, раздевайтесь! Поужинайте с нами! Чем богаты, как говорится… – и шикнула тихо на Олю: – Чего замерла-то, дочка, встречай гостя!
И разувшегося Олега уже тянули за обе руки две мелкие девчонки в маленькую кухоньку, под тот самый абажур… Ужинать.
***
Ужин был неловкий. Оля сидела напротив, не поднимая глаз. И все за столом говорили шёпотом, также невесомо и беззвучно передавая друг другу с оленья, приборы, большую тарелку с пюре и котлетами. Словно боялись спугнуть. И Олег чувствовал себя экспонатом в кунсткамере, поднося ложку с ко рту, пока Олин отец, Николай Степанович, посмотрев сначала на дочь, потом на незваного гостя, крякнув досадливо, велел:
- Достань что ли водочки, мать! Выпьем за знакомство!
И Людмила Ивановна, взвившись, метнулась к холодильнику, достав из него весьма приличную беленькую.
Олегу пить не хотелось, но не обижать же хозяина! Николай Степанович, поставив на стол лишь две стопочки, сурово зыркнул на потянувшуюся было к рюмке жену, и та стразу осеклась.
- Ну! За знакомство?! – сказал он и опрокинул, не дождавшись гостя, в рот горькую, закусив после квашенной капусткой, весело хрустевшей на его губах. – С чем пожаловал, мил-человек?! – прожевав, поинтересовался он, скрывая под вытиравшей губы рукою тёплую улыбку.
И Олег облегченно выдохнул, тоже опрокинув в себя водку. Все-таки пожилые люди умнее их, салаг.
- Свататься пришел, – ответил он просто.
Людмила Ивановна ахнула по-бабьи, громко, звучно. Прикрыв рот двумя руками.
А Николай Степанович снова разлил по рюмочке:
- Свататься? Ну, это дело хорошее! Значится, сваться? Помоги, Господи! – и в горло снова полилась горькая вода.
Олег совсем не так представлял себе сегодняшний вечер. Совсем! Но судьба словно смеялась над ним, выкидывая в тар-таратры все его планы и заготовленные речи.
- Чего молчишь-то, Лёлюшка? – спросил дочь Николай Степанович, снова потянувшийся к рюмке.
Оля молча посмотрела на отца, пододвинула к нему тарелку с картошкой и сказала:
- Ты закусывай, пап!
Её тихий голос кипящим маслом разлился по венам Гаарена, неся желание бежать, действовать… Олег резко встал из-за стола, отодвинув с грохотом стул, прошёл в коридор к своему пальто, вынул из внутреннего кармана две коробочки и вернулся обратно.
- Оля, выходи за меня, пожалуйста… Навсегда выходи! Чтобы ни случилось! Я хочу быть тебе мужем, и никем другим! – сказал он, и положил прямо на стол перед ней две бархатные коробочки.
Младшие сестрёнки восхищённо выдохнули и потянулись носами вперёд. ВарвАры любопытные.
- А почему их две? – наконец произнесла Олька первые свои слова за весь вечер, встречаясь с ним взглядом.
