Банальная история, или Олька с принцем на белом коне (СИ) - Козырь Фаина
Олег передернуло от отвращения. А чего их подкладывать? Они и сами не прочь напрыгнуть! Проверено. Вон намеков сколько! И не только намеков.
- Сырнички будешь? Последние два остались… – флегматично спросила Машка с набитым ртом, когда он уже повесил на крючок свое пальто и присел рядом.
Олег ничего не ответил, погружённый в свои мысли. И тогда Светлана с Марией переглянулись и расхохотались. Видимо, их очень забавляло расстроенное лицо Гаарена.
***
Всё-таки поезд умиротворяюще действует на людей. Мерный стук колес о железное полотно привносит в жизнь какое-то тихое, неспешное очарование. Убегают вместе с пейзажами за окном все тревоги, печали и разочарования.
Олег почти до обеда старался не спускаться с верней полки (и какого хрена он туда залез, если это было место Машки?! Пусть сама скакала бы туда!). Он дремал. Но часам к двенадцати его желудок захотел есть, к тому же природа позвала его ещё и в другие места, так что сползать к народу всё же пришлось. За то время, что он дремал, девчонки тоже немного успокоились и теперь смотрели на него привычно, как всегда.
Он сходил куда нужно было и, вернувшись, подсел к столику, чтобы выбрать себе какой-нибудь лёгкий перекус.
- Ну, подумал о своей жизни, Олег? – наконец спросила его Светлана.
Ровно спросила. Без насмешки. Олег удивлённо посмотрел на девушку, что сейчас, в этот самый момент, своими красивыми руками с красным маникюром на стриженных под ноль ногтях ловко нарезала на аккуратные кусочки осетинский пирог с мясом, сыром и зеленым луком. Не оставляя крошек на салфетке.
- Ну… я об этой девушке, в которую ты влюблён без памяти…
Видимо, что-то такое показалось на лице Олега, что Светлана язвительно хохотнула:
- Да ладно! Так ты сам до сих пор не понял, что влюблён в неё? Гаарен! Господи! Какие вы, мужики, тупые! И это после того, как ты за три мгновения распрощался со звездой испанской хирургии, чтобы только посидеть с ней за одним столом? А на следующий день два часа с семи утра караулил её в фойе гостиницы и умотал с ней куда-то, пропустив выступление хирурга с мировым именем, Юрием Козловым, выступление, о котором ты беспрестанно говорил нам всем в Питере целых пять месяцев? Ты серьёзно?! Да на тебя смотреть было нельзя, когда позавчера её увёл шикарный мужик с часами, кстати, круче, чем твои. Раз в десять круче! А отпуск в ноябре? Отпуск в ноябре?! Ты серьёзно?! Да мы с Машкой специально напросились с тобой, думали, тебя, идиота, спасать придётся от ушлой девицы, что тебе на шею вешается, а ты, оказывается, у нас баран безмозговый, что вообще не видит ничего дальше своего носа!
-Свет, давай без оскорблений, – тихо попросила Машка, который было сейчас безумно жаль этого великовозрастного, молчаливого лопуха.
- А как без оскорблений, Маш?! Я не удивлюсь, что он сейчас подумывает, как привезти свою зазнобу в Петербург и будет в ближайшие дни, как угорелый, носиться по городу в поисках семейного жилья!
Олег ошарашенно икнул. Именно об этом он и думал, когда лежал на верхней полке.
- Хахаха! – громко рассмеялась Светлана. – Что? Опять в точку попала? Я прямо Ванга! Только боюсь тебя расстроить, мой хороший! Она с тобой не поедет!
- Почему? – искренне изумился Олег.
- Как почему?! Чем ты слушал вчера, Гаарен?! Мы за стеной сидели и то – всё слышали, а ты-то рядом стоял, но и половины не понял? У неё там дети, семья!
- Какие дети?! У неё нет детей, только сёстры!
- Дурак, ты, Гаарен! Дурак! Тебе же Изольда Юрьевна всю её подноготную рассказала, что она семью содержит и везёт на себе! Куда она от них? В Питер? И что она там будет делать? Тебя по карьерной двигать? Вместе с такими кобрами, как я или Машка, она будет тягаться за твоё внимание?! Ты прости, Олег, но если нужно, мы такую девочку, как она, раздавим и не поперхнёмся. И знаешь, почему?! Потому что она слишком порядочная! Она не будет ждать, когда ты изменишься! Свои вещички соберёт и – айда домой. Навсегда домой. А тебя – анафеме предаст! Потому что вся наша нормальная жизнь – не для неё! Ей подавай банальные, простые вещи, как в средневековье: семья, дети, огород и церковь по выходным! И муж – на привязи! Она сама тебе будет верна, но и тебе на других не позволит посмотреть даже в шутку! А у вас, мужиков-хирургов, каждая медсестричка вроде той грелки ночной. Что была, что нет. И минет после обхода как обязательное и естественное завершение ночного дежурства! Что, не так?! Разве ж она это поймет? И ты это серьезно…
Она хотела еще что-то сказать, но Олег остановил её:
- Хватит, Свет! За науку, конечно, спасибо, но со своей жизнью я сам разберусь. Без посторонних.
- Да-а? – протянула Светлана ехидно. – Ну-ну! Ну-ну.
Больше до самой Москвы они эту тему не поднимали.
Глава 31. Постой, паровоз, не стучите, колеса! Есть время взглянуть судьбе в глаза…
Когда Олег ушел, Олька старалась вообще не думать о том, что это было. Он сказала громкое «ша!» любым чувствам, связанным с Олегом. И ей прямо полегчало. Да и хождение по снегу на шпильках – то ещё отвлекающее занятие!
Любимая Гродинка, как всегда, вносила в бурный бред непредсказуемой жизни хоть какую-то стабильность.
Вот Маринка Поливанцева – она снова после бессонной ночи будет делать вид, что работает, а сама смотается к сисадмину на часок – другой, потому как там нет никого и диванчик свободный. Вон Ирка Шапутко что-то сосредоточенно листает на экране компа. Думаете, документы? А вот и не угадали. Савёлов сегодня до часа на стройке с заказчиками, значит, она сейчас в какой-нибудь библиотеке читает детективчик. А Савва Маркелов уже час пьёт кофе. Странный кофе, сильно пахнущий коньяком. И все ждут Рому. Потому что без Роминого волшебного пенделя в этот сонный, снежный день никто работать не хочет! Вот так! Красота и постоянство!
- Эй, Оль, никак не спрошу, а что тебя позавчера Мамелов на ужин звал? Проект новый обсуждали?
Олька настолько не ожидала вопроса, что покраснела.
- Ну-ка, ну-ка! – сразу замечают странную Олькину реакцию сонные гродинцы и вмиг оживают, подтягиваясь к виновнице пикантных новостей.
- Ол-ля?! – звучит её имя в устах Шапутко с интонацией опера с Петровки.
- Никому ничего не скажу! – режет Завирко взволнованно.
- Никому и не говори! – хором соглашаются гродинцы. –А нам поведай!
И Олька почему-то сразу сдаётся:
- Да он и не успел даже ничего объяснить, ваш Мамелов! Когда он сразу после крем-супа велел подать шампанского, я поняла: сейчас начнётся лирика. И сбежала под благовидным предлогом. Хорошо, что Леська вовремя позвонила.
- Ну и дура ты! – обиделся за мужской пол Савва. – Подумаешь, человек на шампанском после супа срезался! Зато он мужик нормальный, без извращений. И холостой!
Олька отвернулась от коллег и подошла к столу.
- Я замуж не собираюсь. Вообще…– кинула она за спину, не оборачиваясь.
И так это серьёзно прозвучало. Что гродинцы поверили и замолчали. И даже переглянулись: что-то с Олькой не то сегодня…
- А и не надо сразу замуж, Оль… Ты так … для здоровья иногда…– шепнула ей на ухо, проходя за свой стол, замужняя Поливанцева.
Вздрогнув, Олька ничего не ответила. Лишь телефон, что всё утро жёг ей руку, положила на стол перед собой, на всякий случай перевернув его экраном вниз. Ей бы только продержаться до десяти вечера. А после десяти совесть никому звонить не позволит. А там – утро вечера мудреней будет. Так говорят?
***
Олег целый день, что они ехали с коллегами до Москвы, держал телефон под рукой. И с каждым мгновением, отсчитывающим последние секунды каждого часа, его надежды таяли. Так просто? Вот так просто в жизни бывает? Когда человек, нужный тебе до боли в сердце, вдруг уходит с твоего горизонта…
Под мерный стук поезда он вспоминал, как его ломало в первый год в Питере. Как он рвался приехать обратно сначала каждые выходные, потом в каждые праздники, потом в отпуск. Но ни разу так и не выбрался. Всегда находились дела поважнее: дежурства, отцовские «серьезные» встречи, снова дежурства, сложные операции, усталость. А потом, по большому, и незачем стало. Да что говорить, он Олькину фамилию узнал только вчера, когда мамино досье читал.
