Жестокие наследники (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Можешь выйти?

— Ты же осталась, пока я одевался.

Моя кровь закипела.

— Ну, я бы предпочла, чтобы ты не оставался.

— Почему? — его зубы блеснули между изогнутыми губами. — У тебя нет ничего такого, чего я не видел раньше.

Я пристально смотрела на него, пока то, что он делал, не озарило меня.

— Я напугала тебя, так что ты пытаешься напугать меня в ответ.

— Напугала меня? Пожалуйста, Трифекта. Ты не напугала меня.

И всё же вена под его родимым пятном запульсировала.

Ага. Я напугала его.

Ну, я бы не позволила ему вывести меня из себя. Я разжала руки, давая ему возможность полюбоваться моей не-очень-эффектной-но-совершенно-адекватной грудью, и вернулась к натягиванию своего костюма.

Краска залила его скулы, и ручка выпала из его руки. Очевидно, он не ожидал, что я приму участие в его маленькой извращённой игре.

— Ты краснеешь, Римо? Я думала, женская анатомия больше не хранит для тебя секретов.

Его лицо покраснело ещё больше, но на этот раз от раздражения и, бросив взгляд на свою ручку, он наклонился, чтобы поднять её.

— А я-то думал, что принцесса Неверры обладает хоть каплей скромности, но ты такая же, как все остальные девушки Неверры.

Он вцепился в ручку и сжал её между пальцами, не поднимая на меня глаз.

Колкое замечание глубоко врезалась, и я зачесала волосы вперёд пальцами, пока они не скрыли мои соски. Фейри не были особенно ханжами. В конце концов, Благие женщины привыкли летать в платьях, подражая земным жителям, а Дениэли, мужчины и женщины, наслаждались купанием нагишом, не говоря уже о том, что продажа своего тела была законной в некоторых тавернах.

— Я совсем не похожа на девушек по вызову, с которыми ты спишь.

Мой голос не дрогнул, но дрогнул пульс. Он бился беспорядочно. Я внезапно возненавидела себя за то, что обнажила свою грудь — грудь, которую никто, кроме Джии, Наны Ви и Нимы, никогда не видел.

— А теперь убирайся.

Он поднял глаза, его взгляд скользнул прямо по моему торсу, и остановился.

— Как ты это делаешь?

— Делаю что? — огрызнулась я.

— Умудряешься заставить меня чувствовать себя плохим парнем, когда я не делаю ничего плохого.

Он постучал ручкой по раскрытой ладони.

— Ничего плохого? Ты ворвался в мою ванную!

— Чтобы убедиться, что ты в безопасности.

— Ты мог бы постучать и спросить через дверь.

Я вздрогнула от мокрых волос, прилипших к моей груди, и влажной ткани, прильнувшей к моим ногам.

Я повернулась так, чтобы даже в зеркале он не смог уловить ещё одну вспышку моего обнажённого декольте, и натянула костюм, умудрившись просунуть одну руку внутрь. Просунуть другую, ту, которую я ранила, оказалось сложнее. Я стиснула зубы, боясь, что на этот раз моё плечо выскочит из сустава. По крайней мере, неглубокая боль и раздражающий наряд отвлекли меня от того факта, что я только что непристойно выставила себя перед Римо.

Что, во имя Неверрианских небес на меня нашло?

Несмотря на то, что мне ни в коей мере не было тепло, пот проступил над верхней губой, когда я запустила руку в рукав. Мне пришлось остановиться, чтобы отдышаться, прежде чем протолкнуть ещё часть своей конечности. Когда я снова остановилась, потому что ткань заставляла мою руку сгибаться, я подумала о том, чтобы оторвать рукав, который всё равно начал рваться, но потом решила этого не делать. Кто знал, сколько времени пройдёт до того, как мы выберемся отсюда? Обнажённая кожа была более хрупкой, и хотя в этом мире было теплее, что, если ночи были холодными?

Напряжение в моём плече внезапно ослабло, когда ткань отошла от моей кожи, и тёплое дыхание запульсировало на моей мочке.

— Мне не нужна твоя помощь, — проворчала я.

— Я знаю, но ты всё равно получишь её. Считай это извинением за то, что я вошёл без твоего разрешения.

Просунув руку в рукав и перекинув материал через плечо, я сказала:

— Мы никогда не будем обсуждать то, что здесь произошло. Друг с другом или с кем-либо ещё.

— То, что происходит в Плети, остается в Плети.

Его костяшки пальцев задели мою кожу, когда он расстегнул верх костюма, и по коже побежали мурашки. Я молилась, чтобы он их не почувствовал.

Я собрала волосы и вытащила их из костюма, затем потянула молнию вверх, втягивая верхнюю часть тела внутрь костюма. Я никогда больше не сниму этот наряд, пока мой Инфинити не заработает и не выбросит его. Когда я, наконец, повернулась, мои нервы всё ещё были натянуты как струны.

— Мне нужно надеть ботинки, и тогда я буду готова.

Я говорила с его кадыком, так как не было никакой возможности смотреть выше.

— Ты собираешься теперь избегать взгляда на меня?

— Да.

— Неловкости не будет.

Потому что смотреть ему в глаза не было неловко?

— Я никогда никому раньше не выставляла себя на показ, Римо. Никому. Но вот я обнажаюсь перед тобой из всех людей, и ради чего? Чтобы доказать, что ты меня не напугаешь?

Я опустила взгляд на облупившийся красный лак на своих пальцах. Маникюр в Неверре никогда не скалывался. Здесь всё сколото. Включая эго.

— Всё, что я доказала, это то, что я неуверенная в себе и идиотка.

Прошла минута неловкого молчания, прежде чем он сказал:

— Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неуверенно или по-идиотски.

— О, не ты это сделал. Я справилась со всем сама.

Я попыталась обойти его, но он загнал меня в угол, в тот угол, в который я сама себя загнала. Вырисовывалась закономерность.

— Ты можешь отойти назад?

— Как бы то ни было, у тебя очень красивая грудь.

Я закрыла глаза. Геджайве, срази меня наповал.

— Пожалуйста, забудь, что ты её видел.

— Эй… — его дыхание пульсировало у моего лба. — Ты видела мою задницу.

— Не волнуйся. Я работаю над тем, чтобы стереть это из своей памяти.

— Почему? У меня отличные ягодицы, по крайней мере, так мне говорили.

Улыбка в его голосе сняла часть моего смущения.

Я осмелилась поднять веки.

— Откуда ты берешь свою информацию? Из твоего гарема женщин?

— Вот именно. И чтобы было ясно, я никогда не платил за секс. Ранее ты упоминала девушек по вызову. Я ничего не имею против них, но они мне не по душе.

Я не кивнула и не извинилась. Я просто подождала, пока он отступит, чтобы я могла проскользнуть мимо него. Когда он этого не сделал, я сказала:

— Это не моё дело. Если бы наша помолвка была настоящей, я бы возмутилась, но поскольку всё это фальшивка, ты не обязан мне ничего объяснять.

Однако, пока мы считались помолвленными, нам не полагалось встречаться с другими людьми. Если только я не использовала свой гаджой, чтобы заставить его расторгнуть наш фиктивный союз, но высылка Римо из Неверры внезапно показалась несправедливой.

— Нам придётся быть очень осторожными в том, чтобы встречаться с другими людьми. Мы бы не хотели, чтобы Котёл наказал нас или выгнал кого-либо из нас.

Его глаза утратили игривый блеск, и он поджал губы. Разве он не подумал об этом? Неужели он забыл, что случилось с моей тётей, когда она разорвала свою помолвку с Крузом Вегой?

— Ты нашла какую-нибудь мазь для своих порезов? — он повернулся к раковине и открыл шкаф, обнажив пустые полки. — Пойду проверю другие ванные комнаты. Надень обувь.

Он закрыл двери сильнее, чем это было необходимо, и вышел из комнаты.

Способ избежать темы. Неужели он думал, что мне нравится поднимать эту тему? Обсуждать решения нашей любовной дилеммы было странно. И, учитывая, каким странным был весь день, это о чём-то говорило.

Хотелось бы надеяться, что всё это скоро закончится. Надеюсь, мой план вернуть нас в портал сработает, и мы с Римо наконец-то сможем пойти разными путями.

ГЛАВА 18. ВЗАПЕРТИ

Низкий скрежещущий звук раздался вокруг меня, когда я закончила натягивать свои сапоги до колен. Я бросилась к окну, по моим венам разлился страх, что на нас вот-вот обрушится ещё одно землетрясение. Хотя из моей взятой напрокат спальни открывался вид на аллею и белую деревянную обшивку соседнего дома, там росло дерево, напоминавшее толстый яркий дуб. Я наблюдала за ним, ожидая толчков, но ни одна ветка не дрогнула, а листья были такими неподвижными, что казались нарисованными.