Между семьей (ЛП) - Джинджелл Вэнди

— Она была единственной, кого он не стал убивать, — сказала я, отводя взгляд. Почему Атилас не убил её? Был… погодьте-ка. Атилас. Атилас убил брата Зеро и отказался убивать его няню — мою прабабушку, — когда Зеро было десять?

Я начала возмущаться.

— Погодь-ка, нет, нет, нет. Ты сказал… много лет назад ты сказал, что тебе было десять, когда убили твоего сводного брата. Как тебе могло было быть десять в 1930-х годах? Ты родился где-то на рубеже веков, ты сказал — блин, я схожу с ума. Тебе не могло быть и десяти!

— По годам фейри, да, — холодно ответил он. — Пока мы не достигнем совершеннолетия, на каждые четыре человеческих года приходится примерно один год фейри — как физически, так и умственно.

Я слишком долго смотрела на него, разрываясь между смехом и недоумением.

— Вы все стареете в собачьих годах?

Ну, в отличие от собачьих лет, но тогда люди превратились бы в собак, а я не хотела забивать этой идеей его голову, когда фейри и так были слишком склонны считать людей чуть более умными животными.

— К тому времени, когда мы достигаем совершеннолетия, наше развитие ускоряется, — сказал Зеро очень сухо. — Тогда наши годы становятся ближе к человеческим годам. Я назвал возраст, который тебе наиболее понятен, чтобы ты поняла, почему я… почему я действовал и реагировал так, как я поступил.

— Ты не хотел, чтобы я считала тебя незрелым, поэтому притворился, что тебе столько лет?

— Я не подделывал свой возраст; это было самое близкое сравнение, которое я мог провести!

— Ты назвал свой возраст, потому что не хотел, чтобы я подумала, что ты ведёшь себя как ребёнок, хотя на самом деле тебе тридцать с лишним по человеческим меркам, — твёрдо сказала я. — Когда ты вообще состаришься?

— Это приходит с возрастом, и это происходит после того, как нам исполняется десять лет. В это время проявляется любая магия или особый дар.

— Уверена, что это всего лишь становление подростком, но не суть. Значит, после этого ты правильно стареешь?

— После этого наши умственные процессы развиваются гораздо быстрее, и мы вступаем в период полового созревания; наши тела всё ещё не стареют, как у людей.

— Вам всем действительно нужно перестать говорить людям, что мы неполноценны, — заметила я. — По крайней мере, нам не требуется сорок с лишним лет, чтобы достичь десятилетнего возраста в плане развития.

Зеро, раздражённо поджав губы, выглядел так, словно собирался что-то сказать, но тут меня осенила другая мысль.

— Блин, по годам фейри, тебе было всего около двадцати, когда ты встретил Джин Ёна? Это было в пятидесятых, верно?

Если это было правдой, то, хотя по человеческим меркам ему было около пятидесяти, с точки зрения развития ему было бы всего двадцать или около того: чуть старше меня. Это заставило меня задуматься, сколько ему было лет, когда он встретил Джию, и заставило меня понять, почему у них с ней всё так запуталось.

— Значит, тебе тоже было за двадцать, когда ты начал крутиться возле того человека, которого нашёл.

— Я не… я не встречал человека и не начал крутиться возле него! Он был человеком, который пришёл в За отомстить за свою сестру, и…

— Если ты скажешь, что он тоже наш родственник, я стану закатывать глаза так сильно, что они выпадут.

Зеро сделал глубокий вдох через нос.

— Он не был родственником ни одному из нас.

— Полагаю, это уже кое-что. И вообще, как получилось, что ты с ним нашёл общий язык?

— Я встретил его, когда он украл человека у моего отца. Он пришёл в За вернулся, чтобы найти свою сестру, которую забрали из мира людей, но, когда он обнаружил, что она мертва, его разум обратился к исправлению дисбаланса, который он видел в мирах, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Это была бесполезная задача, но в то время я был готов к ней.

— Спорим, вы спасли множество людей.

Могу поклясться, что его глаза увлажнились, когда он тихо рассмеялся.

— Мы спасли… о, многих. Но он также заплатил высокую цену за жизни, которые спас, и когда дело дошло до его жизни, я не смог её спасти. Такой человек, как он, спас столько жизней, но я не смог спасти даже одного человека.

На этот раз в этом не было ничего сбивающего с толку: я увидела как скатилась солёная капелька, как раз перед тем, как Зеро провёл рукой по лицу, чтобы смахнуть остальное. Я обняла его за шею и слегка сжала; ровно настолько, чтобы это походило на объятие, но не настолько, чтобы можно было подумать, что я пытаюсь утешить его, потому что он плачет. Уверена, ему это вряд ли пришлось по душе.

— Я должен был спасти ему жизнь, — сказал он, прокашлявшись. Однако он не пытался высвободиться из моей руки. — Он был всего лишь человеком, а я…

— Большим, сильным фейри, — продолжила я, кивая. — Что случилось?

— Мы взялись за дело, чтобы спасти пару детей; какой-то неблагой кантон За похитил их, чтобы выпить магию и лишить жизни. Мы вошли без проблем и нашли детей, но на обратном пути кто-то заметил, что происходит, и перекрыл весь кантон. Я вышел с детьми, а он… он был не так быстр.

Я спросила:

— Ты не смог бы вытащить его оттуда? — хотя и знала, что всё будет не так-то просто.

— Смог бы, — сказал Зеро усталым голосом. — Но мне пришлось бы оставить детей, но я мог бы это сделать. Кантон уже отправил за нами охрану, и они были на виду, но они оставили бы его, чтобы вернуть детей. Он заставил меня спасать детей вместо него. Я бы бросил их и забрал его, и он это знал, он мог бы спастись, если бы доверил мне спасать других людей вместо него.

— Что он сделал? — спросила я.

— Убежал от границы как сумасшедший, чтобы вступить с ними в бой, прежде чем я успел предложить им сделку.

— Он просто… сражался? Не пытался использовать Между?

— Нет, — ответил Зеро. — Он не мог видеть или манипулировать Между так, как ты.

— Вот блин, — тихо сказала я. — Он не отставал от тебя и сражался бок о бок с тобой, когда не мог даже манипулировать Между? Как он вообще умудрился попасть в За?

— Он нашёл кого-то, кто согласился помочь ему перейти за определённую плату. Твои… наши друзья-люди рассказали мне немного об этом, когда я отправился в…

Он замолчал, и я обнаружила, что точно знаю, что именно он собирался сказать.

— Ты попросил у них информацию, когда отправился туда, чтобы попросить Эбигейл о помощи и передать меня им, как чёртову посылку.

Я не произносила эти слова резко, потому что Зеро всё ещё сидел на корточках на плитке, упёршись локтями в бёдра, и, хотя я больше не видела ни слезинки, он выглядел уставшим. Полагаю, всё должно было решиться после предательства Атиласа, не говоря уже о том, что давление росло по мере того, как мир вокруг нас готовился к испытаниям эрлингов и новому королю.

Зеро слабо улыбнулся, хотя и не смотрел о меня.

— Сам он никогда бы мне этого не сказал; он говорил, что нет смысла оглядываться на то, к чему нельзя вернуться. Он сказал, что был счастлив, и я думаю, так оно и было.

— Похоже, он умер, занимаясь тем, чем хотел заниматься, — сказала я. — И как будто он сам сделал свой выбор.

— Знаю, — сказал Зеро. — Но сегодня — в последнее время — мне всё чаще приходит в голову, что, если бы он был уверен, что я уважаю его желания, он был бы всё ещё был жив.

— Я из принципа хочу сказать «да», — сказала я, — но на самом деле ты этого не знаешь. Всё могло случиться, если бы он поверил, что ты не бросишь детей, чтобы спасти его, и вы оба работали бы вместе, чтобы выбраться отсюда.

— По крайней мере, у нас был бы шанс, — сказал Зеро.

— Так это твоя попытка отучить себя от старых привычек? — спросила я и обнаружила, что сама немного расплакалась. — Потому что говорят, что практика приводит к совершенству, и если ты собираешься извиниться передо мной…

— Я не собирался извиняться, — сухо сказал Зеро. — Прости, что сказал людям, что они могут заполучить тебя в обмен на помощь. Я пытался сделать всё, что мог, чтобы обезопасить тебя — я знал, что это произойдёт, и что я не буду рядом вечно.