Без прелюдий (СИ) - Шагаева Наталья
— Да. Я поняла. Извини. Просто растерялась, — тоже резко поднимаюсь с места, понимая, что мне нужно уходить. Я унижаюсь. Глаза щиплет от подступающих слез, и если он их увидит, я упаду ниже плинтуса. — Спасибо тебе за все. Прощай.
— Мой водитель ждет внизу.
— Не утруждайтесь, я доеду сама на такси, — бросаю я дрожащим голосом. Будь он неладен. Вылетаю в прихожую, быстро натягиваю сапоги, срываю с вешалки пальто и покидаю квартиру.
Одеваюсь уже в лифте, утирая слезы.
Дура. Боже, какая я все-таки идиотка. Все же хорошо. Он помог мне с бизнесом. Я провела незабываемый месяц, получая удовольствие. Мне и правда никто ничего не обещал. Но вот слезы все равно лью, как школьница, которую кинул первый мальчик.
Вылетаю на улицу, игнорируя машину Константина, и просто быстро иду к выходу из этого огромного элитного комплекса. Там недалеко торговый центр и стоянка такси.
Парень-водитель окрикивает меня, но я реагирую. Он здесь ни при чем, но я просто не могу теперь принять все, что связано с Константином.
Холодно, морозно, а я без шапки, потому что привыкла разъезжать на машине с водителем.
Наконец выхожу из жилого комплекса и иду вперед по дорожке. Еще не поздно, около десяти вечера. Тротуары в центре людны и освещены. Стараюсь не пугать народ и не рыдать, больно закусив губы. Можно было остановиться и вызвать себе такси прямо сюда. Но мне надо пройтись, чтобы прийти в себя. Хочется саму себя отхлестать по щекам за эти сопли и слюни.
Тридцать пять лет, а ума нет.
В кармане звонит телефон без остановки. Мне не хочется реагировать. Но вдруг это Дашка?
Но это не Даша, это неожиданно Константин Леонидович.
— Ох, идите вы на хрен! — говорю, смотря на экран, прячу телефон и ускоряю шаг.
Телефон все звонит и звонит.
Ну вот зачем он это делает?
Красиво же отшил меня. Браво.
Забыл что-то еще?
Да, спасибо, не надо, я все поняла.
— Наташа! — неожиданно раздается голос Константина. Его машина тормозит на обочине в неположенном месте. Но барину, естественно, плевать. Пока я в замешательстве останавливаюсь, он выходит из машины и идет ко мне. Уже успел надеть новую идеально отглаженную рубашку. Весь такой красивый в пальто нараспашку. Прям Ален Делон. Даже не думаю останавливаться. Ускоряю шаг. Не надо больше обо мне заботиться.
Сделка закончена!
— Наташ, стой! — догоняет меня, хватая за руку. Резко разворачиваюсь и замахиваюсь на него сумкой. Уворачивается, гад. Смотри, какой ловкий.
— Константин Леонидович, не солидно вам бегать за булочницей! Прейдете себя! — вырываю свою руку, снова иду вперед, практически бегу. Но он снова меня ловит за плечи, разворачивая.
— Отпусти немедленно! — снова замахиваюсь сумкой, попадая гаду по плечу.
— Прекрати развлекать публику, — сдержанно произносит он, выхватывая у меня сумку. — Давай сядем в машину и поговорим.
— Да все, не о чем говорить. Я все поняла. Отдай сумку!
— Наташа… — уже спокойно выдыхает он. — Я был неправ. Я забираю свои слова обратно. Сядь в машину, позволь мне все исправить, пока не поздно.
— Поздно! — хватаюсь сумку и тяну ее на себя. А Константин, не отпуская моей сумки, дергает меня на себя.
— Пожалуйста… — как-то болезненно выдыхает он и впивается мне в губы.
Замираю от неожиданности. Его губы горячие, настойчивые, и в этом поцелуе столько отчаяния, что у меня перехватывает дыхание. Часть меня хочет оттолкнуть его, а другая часть чтобы не отпускал. Но тараканы в моей голове бунтуют, взывая к гордости.
А не надо вот так обижать Наташу. Если она завелась, то ее трудно остудить.
Прекращаю млеть от этого поцелуя и кусаю гада за губу.
Константин отстраняется с рычанием. Но усмехается, качая головой, облизывая прикушенную мной губу.
— Что это было? — язвительно спрашиваю я.
Конечно, мы устраиваем шоу, привлекая внимание. Но мне плевать. Пусть Константин Леонидович боится за свою репутацию.
— Я идиот. Испугался, если хочешь. Думал все оборвать, пока не поздно. Но оказалось поздно, — хрипло отвечает он. — Сядь в машину. Поехали домой.
Я колеблюсь. Гордость и мои тараканы кричат о том, что нужно уйти, не оглядываясь, проучить барина. Чтобы не смел больше играть со мной, как с собачкой. Но что-то в его глазах… Что-то настоящее, не срежиссированное, заставляет меня кивнуть.
Хватит развлекать народ, да и холодно.
Садимся в машину. Константин за руль, я рядом. Машина срывается с места и мчит в совершенно противоположное направление от жилого комплекса, где живет Константин.
— Куда мы?
— Домой.
— Ты забыл дорогу? — продолжаю выделываться. Имею право, у меня стресс.
— Я живу не в квартире, где мы встречались, а в доме, — спокойно отвечает он.
Вот это новости!
— Серьезно? — распахиваю глаза. — А квартира для встреч с бабами? Типа личный бордель?
Да, меня несет. Я не умею вовремя закрыть рот, если меня обидели.
— И многих ты туда водил до меня? — брезгливо спрашиваю я.
— Главное, Наташа, что домой, куда мы едем, я не приводил ни одну женщину. Это была моя личная территория, куда я никого не пускал.
— О, спасибо, барин. Это, видимо, честь для меня.
А он опять смеется, чем бесит меня еще больше.
— Наташ, если хочешь, я испугался. Мне сорок семь, а я, как мальчишка, испугался чувств к тебе.
— Великий и ужасный Константин Леонидович чего-то испугался, не может быть, — меня продолжает нести.
А он думал, так легко будет. А фиг ему.
— Ты не услышала главного, — выдыхает он.
— Я услышала, — сдуваюсь. Устала, перенервничала.
Дальше едем молча.
Константин, как оказалось, живет в коттеджном поселке, где сплошь дорогие особняки. Как сказал Дашка, дяденька-то оказывается очень заряженный. Но если он полагает меня впечатлить размахами, то ошибается.
Ворота разъезжаются, машина заезжает сразу в гараж. Константин выходит и открывает для меня дверь, подавая руку. Игнорирую его руку, выхожу сама, запахивая пальто.
Идем молча к дому. Двор небольшой, но благоустроенный, представляю, как здесь хорошо летом. Дом из черного камня и больших окон. Константин открывает дверь и пропускает меня внутрь. Свет включается сам собой. Коган, как всегда, галантно, помогает снять мне пальто и взмахивает рукой, пропуская внутрь.
Осматриваюсь. Интерьер в стиле Константина. Лофт, минимализм, камень, кожа, металл, рационально, без лишних деталей.
— Выпьешь? — предлагает он.
— Нет.
— Кофе?
— На ночь кофе вредно, — снова язвлю уже по инерции. На самом деле ликую внутри. Догнал, признался в чувствах, привез домой. Я понимаю, что для него это большой шаг.
— Тогда чай, — идет в сторону кухонной зоны.
Сажусь за стойку, которая отделяет кухню от гостиной, и наблюдаю, как сам Константин Леонидович заваривает для меня чай. Вот это честь.
— У меня мало времени. Если вы хотели мне что-то сказать, говорите.
— Да я все уже сказал. Останься на ночь со мной. Просто примем ванну и поспим, — устало выдыхает он.
— Не могу, там Дашка одна.
— Она уже большая. Позвони ей. Или хочешь, прикажу привезти ее сюда?
— Ого, какие жертвы.
— Наташ, прекрати по мне бить, когда я безоружный.
— Но вы-то по мне недавно ударили, пока я была уязвима.
— Прости, — упирается руками в стойку, давя на меня своим стальным взглядом. — Если хочешь, это слабость. Я вдруг понял, что не хочу тебя отпускать, что хочу большего, что… — глотает воздух.
Ох, как ему сложно обнажаться.
— Ну тогда другое дело, — снова иронизирую. — Когда люди понимают, что не хотят отпускать, они сразу же расстаются.
— Это все не укладывалось в мое мировоззрение. Если хочешь, это лишение свободы и ментальной независимости. И я решил все оборвать на корню. Отпустить. А когда словил твою реакцию и понял, что ты не хотела расставаться, меня порвало. Я вдруг четко осознал, что если узнаю, что ты будешь с другим, убью нахрен обоих. Поэтому ты будешь только со мной.
