Без прелюдий (СИ) - Шагаева Наталья
— Развернись ко мне, — хрипло произносит он. И я разворачиваюсь, встречаясь с глубоким серым взглядом.
Он так смотрит… Как никогда раньше.
Константин слегка толкает меня к стене, прижимая к ней. Обхватывает мою шею. Не душит, просто фиксирует, прощупывает пульс, смотря в глаза. Смотрит так, словно видит впервые, внимательно, пронзительно. Словно хочет что-то сказать, но не говорит. Ласкает грудь, сначала нежно и аккуратно, а потом вынуждает вскрикнуть, сжимая сосок.
Мои ладони скользят по его плечам, ногти царапают мужскую кожу, голова откидывается, ударяясь затылком об стену, когда его губы всасывают соски, слегка их прикусывая.
Возбужденно вскрикиваю, когда Константин берется за трусики и резко дергает их, врезая перешеек в возбужденную промежность. Но его губы гасят легкую боль, снова становясь ласковыми и нежными.
Распахиваю глаза, когда он отходит и снова пронзительно смотрит на меня такую сейчас обнаженную, возбужденную и беззащитную.
— Иди к креслу, встань на него коленями, спиной ко мне, — хрипло приказывает он. Иду на ватных ногах. Встаю так, как он говорит. — Погнись, ляг на спинку, — снова приказ. И я прижимаюсь щекой к кожаной спинке, прикрывая глаза, чувствуя, как меня потряхивает от возбуждения.
Его руки снова нежные на моих плечах, пояснице, бедрах.
Опять вскрикиваю, потому что получаю обжигающий шлепок. И еще, и еще… Царапаю ногтями кожаную оббивку. Это шокирует — да, бедра горят. Но самое удивительное, что мои трусики промокают насквозь от этой грубости. Никогда бы не подумала, что мое тело способно так реагировать.
Он поглаживает горящие бедра, отодвигает полоску трусиков в сторону и, естественно, видит, насколько я мокрая.
Стону, зажмуривая глаза, когда его умелые пальцы играют с моим клитором, размазывая влагу.
Звук расстегивающейся ремня, ширинки, его руки снова грубо сжимают горящие бедра. Горячая головка, скользит по моим складками.
Рывок. И вот он полностью во мне, под мой вскрик и его хриплый стон. Замирает всего на несколько секунд, а потом начинает двигаться. Константин набирает темп достаточно быстро. Выходит из меня, но тут же врывается снова. Грубо, глубоко, но не больно, потому что я до неприличия возбуждена и мокрая. Мне кажется, я вспарываю обивку кресла ногтями, которое ходит ходуном от его мощных толчков. Все, что он до этого называл жестким сексом, было лишь прелюдией.
В какой-то момент, когда я уже, кажется, вою от его сокрушительных движений, Константин замедляется, не позволяя мне перешагнуть за границу пика. Он наклоняется, прижимаясь головой, грудью к моей спине и снова медленно и нежно целует мою спину, плечи, шею, задыхаясь так же, как я. И этот контраст жесткости и нежности эмоционально меня срывает. Мне хочется порыдать от переизбытка чувств.
Зачем он это делает?
Плавные тягучие толчки внутри меня сводят с ума, горячая волна поднимается от дрожащих бедер к животу, который сводит от неудовлетворенного желания. Его так много в этот раз. Во мне, на мне. Губы, руки, горячее дыхание, запах секса…
Константин отрывается от меня, снова сжимая бедра до синяков, начиная двигаться быстрее и грубее. Серия женских толчков создает звуки наших мокрых тел. Тело сводит от острого оргазма, в ушах белый шум, открываю рот в немом крике, его хриплый рычащий стон смешивается с моим рваным и задыхающимся.
Мне кажется, я на мгновение сознание, уплывая в космос.
Прихожу в себя оттого, что Константин, так и не выходя из меня, снова прижимается мокрой грудью к моему спине и целует в шею.
— Наташа, — мягко выдыхает мне в ухо. — Наташа, я… — глотает воздух.
— Что? — пьяно улыбаюсь, млея от его ласки и открытости.
Тишина. Пауза. Константин замирает, кажется, даже не дышит.
А потом просто поднимается и выходит из меня.
— Ничего. Иди в душ! — как-то очень холодно кидает он мне и отходит к бару. Словно я шлюха, с которой закончили. И дело даже не в предложении сходить в душ. Дело в его тоне. Отстраненном и даже пренебрежительном тоне.
Как оказывается быстро он умеет спустить с небес на землю.
Поднимаю с кресла. Голова еще кружится, пошатывает. Обычно после секса Константин очень внимательный. Помогает мне прийти в себя, благодарит, делает комплименты, а сейчас он просто наливает себе коньяка, даже не смотря в мою сторону. Словно через несколько секунд после нашего обоюдного оргазма что-то случилось. Или мы прожили несколько много лет в браке и нам все опостылело.
Открываю рот, чтобы задать вопрос. Но быстро его закрываю. Унижаться я не стану.
Быстро собираю свою одежду и ухожу в ванную. Хочется хлопнуть дверью, чтобы с его шикарных стен посыпалась штукатурка, но я опять сдерживаюсь.
Не получите вы моих эмоций.
Быстро принимаю душ, начиная кипеть. Нет, я не планировала продолжение вечера, меня дома ждет дочь. Но и вот так с пренебрежем… словно я шлюха.
Обидно. И я себя накручиваю и накручиваю.
И секс у нас сегодня был какой-то более интимный. А может, я себе напридумывала.
Выхожу уже полностью одетая и молча иду в прихожую.
— Задержись! — кидает мне Константин.
Не реагировать сейчас и с психом уйти означает показать обиду. Равнодушие куда эффективнее. У нас же сделка, мать его.
Молча возвращаюсь, выгибая брови.
— Присядь, пожалуйста, — спокойно, даже официально просит он меня, натягивая рубашку. Лицо непроницаемое, как тогда в первую нашу встречу. Такой Константин кажется на несколько уровней выше. Словно я никто, а он хозяин жизни.
Сажусь, тоже расправляя плечи.
— Я тороплюсь, меня ждет дочь, — поторапливаю его, потому что он молча на меня смотрит, играя льдом в бокале.
— Как дела в твоей пекарне?
— Отлично, — подозрительно прищуриваясь отвечаю я.
— Все хорошо? Работа Маргариты устраивает? Прибыль есть?
— Да, все хорошо.
— Может, есть сложности, которые я могу решить?
— Нет, спасибо. Ты и так дал мне больше, чем нужно. Я очень благодарна, и дела идут как никогда хорошо. Правда. Большое спасибо, — искренне отвечаю я. Потому что меня приводят в растерянность эти вопросы.
— Хорошо. Я рад, что у тебя все замечательно. И тебе спасибо, Наталья. Я получил наслаждение рядом с тобой.
Произносит так, словно прощается, и сердце у меня отчего-то заходится.
— Думаю, наше сотрудничество можно закончить.
— Конечно, помощь в пекарне мне больше не нужна. Ты дал хороший старт, дальше я сама.
Еще не до конца понимаю, о чем он. Или понимаю, но не хочу принимать.
— И наши личные отношения тоже закончились. Можешь быть свободна. Только не сходись с бывшим, не разочаровывай меня. Мрази не меняются. Если возникнут какие-то трудности, которые я могу решить, всегда обращайся, мой телефон у тебя есть, — произносит так же официально и холодно, словно расторгает уже невыгодную для него сделку. А у меня внутри все сжимается. Мне кажется, на меня только что вылили ведро холодной воды. Причем сразу в лицо. Я, конечно, была предупреждена изначально, что это сделка и что она может быть закончена в любой момент, когда ему наскучит. Но я не думала, что так быстро…
Да и чего греха таить, я привыкла к Константину, я очаровалась им. Такого мужчины в моей жизни не было. Конечно, в нем есть недостатки, например, его властность и тоталитарность. Но мне, идиотке, казалось, что это тоже плюс.
— Почему? В смысле… Что-то не так? Я сделала что-то не так? — на панике начинаю мямлить я. Я вдруг понимаю, что не хочу с ним прощаться. — Все же было хорошо, я не понимаю, — голос отчего-то предательски дрожит, ненавижу себя за слабость.
— Ты все сделала так. Ты шикарная женщина, все было замечательно. Но пришло время прощаться. Так будет лучше, — так же холодно отвечает он, но на секунду зависает в моих растерянных глазах. И пока я пытаюсь собрать себя, Константин поднимается с кресла и подходит к окну, отворачиваясь от меня.
— Не усложняй, Наталья. Я ничего тебе не обещал. У меня другие приоритеты. Если ты придумала себе продолжение и наше совместное будущее, то это не моя вина.
