Поменяемся? (СИ) - Салах Алайна
Я давлюсь смехом и безалкогольным глинтвейном. Его специфичное чувство юмора начинает мне нравится.
— Если тебе не понравится мое пение — прошу, воздержись от комментариев. Петь время от времени — моя жизненная необходимость.
Рафаэль усмехается.
— Я же не враг себе. Мне с тобой еще до конца отпуска жить.
Поклонница шансона наконец заканчивает, и свет софитов переползает на меня.
— Итак, поприветствуем следующую участница вокального баттла! — проносится по залу голос ведущего. — Что будем петь, девушка в стильном кардигане?
— Рианну. — От внезапно поднявшегося волнения мой голос садится. — «Сияй как бриллианты».
— Вау! Какая сложная песня! Надеюсь, вы действительно хорошо поете, ибо в противном случае… — Сморщившись, он оглядывает зал. Мол, сами понимаете. Если она хреново поет, нам всем придется несладко.
— Он, блядь, нарывается, — не удосужившись понизить голос, произносит Рафаэль.
Я делаю успокаивающий жест рукой.
— Да он просто тупица. Не обращай внимания.
Микрофон оказывается в моих руках, и сердце начинает стучать быстрее. Из-за света, бьющего в лицо, зал кажется тёмным и загадочным. Посетителей я не вижу, но ощущаю на себе их взгляды.
С первыми знакомыми аккордами я сжимаю микрофон крепче, чтобы унять дрожь в пальцах. Нервозность постепенно отступает, уступая место знакомому ощущению адреналина.
Поймав ритм, я вступаю, позволяя голосу легко скользить по нотам. Тело, охваченное эйфорией, все больше расслабляется. Плевать, что думает о моем пении остальные. Я здесь, чтобы получать удовольствие, а не впечатлять. Дама, певшая «Кабриолет», как никто обязана меня понять.
Светимся ярко, как бриллианты на небе.
Мы стоим рядом, как две звезды, сияя среди ночи.
Ты и я, мы словно чудо, мы, ослепляя светом, растём…
Свет софитов исчезает с окончанием песни. Нетвердой рукой я опускаю микрофон на стол и вздрагиваю от взрыва аплодисментов. Растерянно моргая, я ищу взглядом Рафаэля и вижу, что он тоже хлопает.
— Спасибо, спасибо, — я шутливо кланяюсь ему и залу. — Девушка в винтажной кофте неожиданно всех порвала.
— Это было великолепно, правда? Вы тоже не ожидали, да? — завывает ведущий.
— Ты классно пела, — негромко произносит Рафаэль, не сводя с меня глаз. — А его я все-таки отпизжу.
31
Рафаэль
— Ты точно ничего не хочешь? — я с сомнением смотрю, как Агния наполняет чашку безалкогольным глинтвейном.
Глинтвейн на основе виноградного сока — это какой-то новый уровень разводки. Примерно как веганский сыр и котлеты из сои, которыми Лиана когда-то пыталась меня пичкать.
— Нет, спасибо. Я тверда в своем намерении не пить. К тому же, алкоголь ухудшает вокальные данные.
— Ну тогда действительно не пей, — иронизирую я. — Нельзя разочаровывать твоих фанатов.
Агния щурится в подозрении.
— Ты теперь прикалываешься надо мной?
— Нет. Столько лет знакомы, а я не знал, что у тебя есть талант к пению.
— Как-то раз я предлагала нам вчетвером сходить в караоке. А теперь угадай: кто был против?
— Я?
— В точку. Ты сказал, что не намерен насиловать свои барабанные перепонки и пить дерьмовое пиво. Это цитата.
— Ты так часто цитируешь меня, — усмехнувшись, я тянусь к пиву. — Это приятно.
— В итоге мы смотрели Лигу чемпионов, и я молча тебя проклинала, — Агния смотрит на меня с шутливым обвинением. — Надеюсь, хотя бы сейчас тебе стыдно.
— Стыдно? С чего это вдруг? Я не пою, ненавижу шансон и фальшивый вокал. Зато люблю футбол. Мой выбор очевиден.
— Знаешь, сейчас я тебе почти завидую, — произносит она, немного подумав. — У тебя всё очень логично и просто, а я вот люблю порой усложнять. Но в этом и заключается разница между мужчиной и женщиной, да? Мы с разных планет и не всегда друг друга понимаем.
— Не знаю. С мужчинами тоже бывает непросто. Взять хотя бы вот этого клоуна, — я киваю на шныряющего между столами ведущего. — Он-то легких путей явно не ищет. Думаю, его пиздят каждый вечер.
— А со мной тебе легко? — неожиданно спрашивает Агния.
Я смотрю в её поблескивающие весельем глаза, пытаясь понять, в чем подвох. Если требуется соврать, то я не умею.
— В основном, да. Когда не ведёшь себя как училка, наставляющая тупого двоечника.
Агния продолжает улыбаться, из чего я делаю вывод, что она не обиделась. Ну или виду не подаёт — женщин не всегда разберешь.
— Если такое действительно было, я прошу прощения.
— Принято.
— И, кстати, сегодня ты своими ногами пришел в караоке, — продолжает она. — Что изменилось?
— Мы на отдыхе, и по телеку не идет Лига чемпионов, — говорю как есть. — К тому же выяснилось, что ты хорошо поешь.
— Знаешь что, Рафа? — Агния торжественно поднимает чашку с глинтвейном, будто собираясь сказать тост. — Мне кажется, что в этой поездке мы открылись друг другу по-новому и стали больше нравиться.
— Ты всегда мне нравилась.
Эта фраза тонет в противном визге ведущего, раздавшемся в катастрофической близости к моему уху.
— А вот и полюбившаяся нам девушка в кофте! Что она приготовила нам на этот раз? Очень надеюсь, «Бриллианты» Рианны — не единственная песня, которую она хорошо поет. А ну, расскажите, на какую композицию пал ваш выбор?
— Я бы хотела исполнить песню «Заткнись», — звонко произносит Агния, задрав голову. — Есть у вас такая в плейлисте?
— Э-э-э, Игорь? — он оглядывается. — У нас есть такая песня?
Пока зал громко ржет, я воздеваю глаза к потолку. Блядь, такого долбоёба даже бить жалко.
— Игорь говорит, что у нас нет такой песни. Давайте что-нибудь другое подберем.
Окинув его сочувственным взглядом, Агния наклоняется к микрофону.
— Давайте «Цветы» Майли Сайрус.
Забрав у официанта новый бокал пива, я откидываюсь на диван, чтобы было удобнее за ней наблюдать. Она действительно классно поёт, и что главное — очень естественно. Пританцовывает на месте, улыбается, гримасничает — короче, проживает музыку. Я слышал её голос много раз, но даже предположить не мог, что он такой чистый и сильный. Почему-то мне всегда казалось, что хорошо поют либо толстые, либо негритянки, а такие как Агния умеют только пронзительно визжать.
Зал снова ей рукоплещет, и я вместе с ним. Делаю это искренне, хотя далеко не фанат живого пения. Может быть, потому что пела та, кого я давно знаю, и делала это на расстоянии полуметра. На предплечьях даже мурашки собрались. Но это, скорее всего, потому что здесь сильно херачат кондиционеры.
— Я так нафальшивила в середине, — вернув микрофон ведущему, Агния досадливо морщится. — Это от волнения.
— Но твои фанаты довольны, — я киваю себе за спину.
Насколько на самом деле довольны фанаты, становится известно спустя минуту, когда официант приносит к нам бутылку элитной французской шипучки со словами: «Это комплимент от поклонника».
Поклонником оказывается толстый хмырь, который сидит через два стола от нас и похабно скалит неестественно белые зубы.
Я, с одной стороны, рад за Агнию, но с другой — не очень. Просто какого хера никто не берет меня в расчет? Я, что, похож на евнуха? Вдруг я её парень или ревнивый муж?
— Надо отослать бутылку обратно, — рассуждает Агния вслух, наводя камеру на этикетку. — Ох, ни хрена же себе! Ты просто посмотри, сколько она стоит!
Я кисло киваю. Представляю, примерно.
— Спасибо, дяденька!!! — вскочив, она машет жирному рукой и командует: — Так, Рафа. Теперь встаём, забираем бутылку и уходим. Петь мне всё равно надоело, а Дом Периньон мы либо выпьем, либо я продам его на Авито.
32
Агния
— Ну и какие у нас теперь планы? — Рафаэль с любопытством косится на меня в полумраке салона такси. — У меня сна ни в одном глазу.
