Поменяемся? (СИ) - Салах Алайна
— Такие классные ребята, — с ходу тараторит Агния, стаскивая с себя куртку. Я невольно отмечаю, что выглядит она свежо, не в пример моей отёкшей роже. — Я хотела перекусить, но в кафе свободных столов не оказалось, и ребята пригласили меня за свой. Они здесь уже вторую неделю отдыхают, и им всё нравится. Они такие классные и весёлые! Я давно столько не смеялась. Потом они меня шампанское к себе в номер пить позвали, но я отказалась. Хватит пока с меня алкоголя.
Я смотрю на неё с сочувствием. То есть, если бы не похмелье, она бы с ними пошла? Блядь, это не женщина, а магнит для неприятностей.
— А в кафе им чего с тобой не пилось?
— Эм… не знаю.
— Может, они тебя с другой целью позвали?
Она растерянно хлопает глазами.
— С какой?
— Трахнуть, например.
— С ума сошёл? — бормочет Агния, густо покраснев. — Они ведь женаты.
Ну а какой реакции я ждал от той, кто считает, что куколд и кукловод — это одно и то же? Взяв из шкафа стопку вещей, Агния исчезает в ванной и выходит, одетая в пижаму. При виде её широченной футболки перед глазами прокручивается вчерашний импровизированный стриптиз с торчащими сосками и полуголой задницей. У меня моментально встаёт. Хотя член со вчерашней ночи полностью ни разу не обмяк, и даже разок пришлось поссать в ванную, так как попасть стояком в унитаз — большая проблема.
— Сегодня моя очередь спать в кресле, — громогласно объявляет она.
Я мысленно вою. А мне она предлагает без зазрений совести преспокойно дрыхнуть на двухспальной кровати, подтверждая звание говна недели?
— Дай сюда, — выдёргиваю подушку из её рук и швыряю обратно на кровать. — Иди ложись.
Она пытается возражать, но нам обоим известно, что это ни к чему не приведёт. Раздевшись до трусов и обмотавшись одеялом, я понуро приземляюсь в кресло. Пружина больно впивается в задницу. Обожаю, блядь, женско-мужскую дружбу.
28
Агния
Сплю я из рук вон плохо, преследуемая чувством вины за то, что вынудила Рафаэля ютиться в кресле. Ночью я несколько раз вставала, чтобы проверить, как он там. Поправила одеяло и в знак признательности за проявленное джентльменство послушала его гневный монолог про хреновое качество китайских автозапчастей. Начинаю думать, что Рафаэль всерьёз недолюбливает жителей Поднебесной.
Из-за беспокойной ночи просыпаюсь позже обычного и обнаруживаю, что Рафаэля нет в номере. Опять. Из нас двоих он единственный реализует мой план вставать в шесть утра. Я на такие подвиги оказалась неспособной.
Немного пошатавшись по номеру и поняв, что всё ещё хочу спать, я надеваю наушники, включаю музыку для медитаций и закрываю глаза. Полежу часик, а потом спущусь на завтрак.
Просыпаюсь я спустя минут сорок, чувствуя себя бодрой и отдохнувшей. Всё же есть что-то целительное в этих заунывных индийских мантрах. Не зря мне их тренер по йоге советовала.
Не вынимая наушников, я выбираюсь из-под одеяла, распахиваю шторы, приветствуя утреннее солнце, и шлёпаю в ванную, попутно задаваясь вопросом, куда подевался Рафаэль. Надеюсь, не обнаружу его спящим на диване в вестибюле. Моей совести и без того хватает нагрузки.
Переступив порог ванной, я шокировано застываю на месте. Влажный тёплый пар, которого предположительно быть не должно, щедро обдаёт лицо, а глазам открывается зрелище, которое никогда, ни при каких обстоятельствах, не должно было открыться.
Теперь я знаю, куда делся Рафаэль. Никуда он не делся. Прямо сейчас стоит абсолютно голым в душе, демонстрируя свою мускулистую задницу. Отличный урок на весь остаток моей жизни: не ходить по номеру в наушниках, не убедившись, что я точно нахожусь одна.
Но суть катастрофы заключается даже не в наготе моего соседа по номеру. А в том, чем этот сосед занят в этот момент. Спойлер: Рафаэль не поёт, не сморкается, не бреется и не мылит голову. Уперевшись рукой в стену, второй он удовлетворяет себя. То есть, онанирует. В простонародье, дрочит.
Мантры продолжают завывать у меня в ушах, аккомпанируя бешеному стуку сердца. Отмерев, я пячусь назад и, запнувшись о порог, едва не лечу головой вниз. Слава богу, этого не случается, ибо тогда Рафаэлю пришлось бы экстренно мне помогать, а я не уверена, что справилась бы со зрелищем его разбухшей «ракеты», нависшей над моим лицом.
Щёки не перестают пылать до того момента, как Рафаэль выходит из ванной. Когда это происходит, жар перекидывается на всё тело.
— Проснулась? — бодро произносит он, бросая полотенце в кресло.
Промычав «угу», я гипнотизирую взглядом его спортивные штаны, но вместо плотного серого футера вижу голую задницу с ямочками, подрагивающими в такт движениям руки.
— Завтракать пойдёшь? — Обернувшись, Рафаэль указывает глазами на ванную. Мол, я готов подождать, но ты поторопись.
В таком хорошем настроении я не видела его с момента, как мы сюда приехали. Ох уж эта волшебная сила онанизма.
— Ты бы не мог закрывать за собой дверь? — сиплю я, глядя, как он натягивает футболку. — В ванную, я имею в виду.
— А я, что, забываю? — переспрашивает Рафаэль, и, поймав мой смущённый взгляд, начинает хмуриться.
Не выдержав долгого зрительного контакта, я вскакиваю с кровати и зарываюсь в шкаф, делая вид, что разыскиваю вещи.
— Ты сейчас заходила, что ли? — с заминкой прилетает мне в спину.
Поморщившись, я закусываю губу. Чёрт-чёрт-чёрт. Эта череда неловкостей между нами когда-то закончится?
— Я ничего не успела разглядеть, — бормочу я, теребя сложенный свитер. — И я всё понимаю… Ты здоровый мужчина, а с таким размером воздерживаться может быть опасно… Просто в следующий раз не забывай закрываться. И ванную за собой споласкивай, пожалуйста.
29
Рафаэль вновь исчезает из номера под предлогом «пройтись», и это дает мне время ещё раз оценить масштабы произошедшей катастрофы. Итак, к событиям той пьяной ночи добавилось ещё и зрелище мастурбирующего Рафаэля, с которым мне предстоит делить номер ещё десять дней. Что сделал бы разумный человек в такой ситуации? Правильно, первым же рейсом вылетел бы домой. Так было бы честнее по отношению и к Вите, и к Лиане, и к самому Рафаэлю, оплатившему номер и при этом не имеющему возможности нормально поспать. Вот только от моего исчезновения проблема никуда не денется.
Я и Рафаэль, будучи глубоко нетрезвыми, переступили дружескую черту, и никаким расстоянием этого уже не исправить. Если я улечу сейчас, то наши отношения застынут в уродливой стадии стыда и неловкости, сдвинуться с которой со временем станет всё сложнее. Нет, надо действовать по-другому. Как именно — пока не догадываюсь, но придумаю наверняка.
Наспех умывшись и одевшись, я спускаюсь в вестибюль, где обнаруживаю Рафаэля, сидящего на кушетке с телефоном в руках. Выглядит он хмурым и сосредоточенным, не в пример тому, каким вышел из душа.
Я чувствую укол вины. Бедный Рафа. Я лишила его почти всех мужских радостей: спать в развалку, дрочить и не убирать за собой.
— Привет ещё раз, — я улыбаюсь во весь рот, давая понять, что инцидент исчерпан. — Пойдём завтракать?
Кивнув, Рафаэль медленно поднимается. На меня он не смотрит, но едва ли потому, что смущён. Ставлю на то, что до моего появления он смотрел ближайшие вылеты домой.
— Слушай, а давай позавтракаем в другом месте? — предлагаю я, не переставая обаятельно скалить зубы. — Хочется сменить декорации. Я угощаю.
Рафаэль меряет меня скептическим взглядом и снова кивает.
— Ок, пошли.
Надо признать, что он довольно покладистый и не любит спорить по пустякам. С Витей, к примеру, можно убить целый час, согласовывая место для ланча. Он хочет паназиатскую кухню, а я — итальянскую. Ему не нравится обслуживание, я же, напротив, в восторге от ненавязчивости официантов, не пытающихся ежеминутно унести мою тарелку. Его не устраивают цены, а я считаю их средними. И так далее.
