В этот раз в следующем году (ЛП) - Кент Элисон
— Моя лодыжка. Это растяжение или ушиб. — Я не сломала ногу. Бренна была уверенна в этом. — Я могу двигаться.
— Хорошо. Если можете, повернитесь спиной к окну. Я возьму вас под мышки и вытащу.
Вновь кивнув, она сделала, как ей было велено, игнорируя то, что у нее в голове невыносимо стучало. Но там был он, большой, сильный, кто вытащит ее из машины. Она оттолкнулась неповрежденной ногой, но поморщилась, попытавшись опереться на ту, что была травмирована.
И, наконец, она выскользнула из машины: сначала плечи, затем бедра, а вскоре и ноги. Он легонько поставил ее на землю и, она, прихрамывая, прислонилась к машине.
— Спасибо вам, — сказала она, но ветер хлестанул в лицо, унося прочь слова и забрасывая лицо осколками льда.
— Да ладно, — крикнул он, потянувшись к ней. — Нам нужно вытащить вас отсюда и согреть.
Ей была необходима сумочка, одежда, бабушкины рождественские подарки. Но он не дал ей и шанса сказать хоть что-то. Он поднял ее, словно она пушинка, и повернулся, и тогда она увидела лошадь.
Огромное каурое чудовище стояло с покрытыми снегом ресницами и такой же гривой. Его дыхание создало облако пара, когда оно фыркнуло. Спаситель поднял ее в седло и сел позади, усадив ее себе на колени и укутав толстым тулупом вокруг.
От него пахло кожей, сеном, насыщенной зеленью леса и снегом. Его грудь за ее спиной была широкая и теплая, бедра под ее ягодицами — крепкими. Как и на ней, на нем были перчатки, но она точно могла сказать, что его руки были большими, и, очевидно, умелыми, учитывая то, как он оседлал лошадь и вытащил ее из автомобиля.
— Я чуть не сбила оленя, — произнесла она, склонив голову.
Он наклонился, чтобы лучше расслышать ее слова и кивнул, после чего сильнее притянул ее рукой за талию. Должно быть, она замерзла намного больше, чем ощущала, и находилась в почти бредовом состоянии, поскольку единственное, о чем она могла думать, было то, как бережно ее держат, как защищают, какая она крохотная, женственная и слабая.
И как же это все-таки романтично быть спасенной рыцарем в черной ковбойской шляпе на коне.
Бренна проснулась через некоторое время и обнаружила, что она лежала в постели, не в своей, в спальне, но не бабушкиной, одета в носки, трусики и пуловер с длинными рукавами, который она носила с джинсами и которые пропали бесследно. Она понятия не имела, сколько времени пробыла здесь, и как долго спала.
Она знала наверняка, что находилась в тепле, ее лодыжка ныла, но только слегка опухла под эластичным бинтом. И она была в безопасности от бури.
За стенами завывал ветер. А с другой стороны двери потрескивал огонь, и его свет мерцал длинными желтыми языками по паркету в спальне.
Не уверена почему, но она все никак не решалась выбраться из окутавших ее одеял и подушек. Она предположила, что найдет своего рыцаря в черной ковбойской шляпе по другую сторону двери, и прежде, чем собиралась сделать это, хотела надеть джинсы.
Тем не менее, она не могла устоять. Она ощущала его силу, когда он доставал ее из машины, как он вел лошадь через бурю и оберегал её. Она сидела у него на коленях, и знала, как он движется, какими были его бедра, пресс, бока, и как он ими балансировал.
До сих пор, она не имела представления, как он выглядел. Он был неясным очертанием, тенью, с ботинками и джинсами, и в какой-то большой черной шляпой, которая у нее всегда ассоциировалась с плохими парнями. Она хотела увидеть его. Итак, она положила руку на ручку двери, повернула ее и потихоньку открыла.
Её первым впечатлением было то, что она находилась в срубе, а не обычном деревянном доме, как у бабушки. Камин из камня, в котором горел огонь, занимал всю стену постройки. Огонь был единственным источником света в комнате и отдавал намного больше тепла, чем печь бабули.
Бренна предполагала, что тут еще много чего можно увидеть… мебель, дельные вещи, декоративное оформление…но её взор задержался на спящем мужчине на диване перед огнем. Он растянулся на спине, ботинки стояли рядом на полу, ноги в носках были скрещены в лодыжках, рука лежала на лице, закрывая глаза.
Все, что она могла увидеть на лице, был его нос, рот, очень сильную челюсть, и однодневную щетину, которая выглядела темнее, чем его короткие волосы, прилизанные шляпой. Но его тело… она могла рассмотреть все, и еще одно из первых предположений оказалось правильным.
Он был крупным мужчиной. Высоким и накачанным, и был одет в ковбойскую рубашку, которая подходила для езды на коне.
Его шляпа висела на гвозде с двумя другими рядом с входной дверью, и его тяжелая дубленка, которая согревала её, висела на вешалке рядом.
Единственное, что не вписывалось в картину, была латунная пряжка пояса. Бренна стояла очень далеко, чтобы рассмотреть, что там было выгравировано, но больше походила на военную, чем ковбойскую. Интересно, и неожиданно, здесь в горах у бабушки.
Кто был этот человек? Как быстро он привезет её домой к бабушке, и почему он ехал верхом в бурю?
Но самым важным вопросом было, что он сделал с её брюками?
Глава 2
Диллон Крейг подождал, пока дверь спальни закрылась, затем убрал руку с глаз и перекатился на край дивана. Он был абсолютно уверен в том, что искала его неожиданная гостья, но не хотел, чтобы она чувствовала себя некомфортно, спрашивая незнакомого мужчину о своих брюках.
Было бы сложно избежать рассказа о том, как он снял их с неё, и знал, что никогда не смог бы вести эту беседу, не глядя на её ноги. Трусики на её бедрах, носки на её ножках и вся обнаженная кожа между этими элементами одежды. Ему было тяжело думать о чем-то другом, когда он раздевал её.
Наткнутся на её машину, как получилось в его случае… Он прогнал с глаз остатки сна и уставился на огонь. Вместо пламени, он видел красные блики задних фонарей белой машины, отражающиеся от снега. А вместо жара от пламени его кожу окатило ледяной волной холода. Если бы он появился немного позже…
Он ехал домой, огибая край главной дороги на горе после ежедневного объезда.
Его обычная проверка соседей — кто-то был пожилого возраста или не мог вырваться из дома, некоторые были хронически больны, например Донота Китинг, и просто друзья — были отрезаны от всего из-за бури. Порывы ветра почти вырывали его из седла Странника, и лошади тоже было не легче сопротивляться ударам стихии.
Диллон увидел машину как раз вовремя. Её почти полностью занесло. Снег лежал сугробом на крыше, на заднем стекле и на крышке багажника. И колеса уже до половины завалило снегом. Еще бы пара часов и её ждало бы переохлаждение, которое потребовало бы более серьезного лечения, чем сухая одежда и теплая постель.
Поскольку она была не в состоянии выбраться через окно сама, то, скорее всего, он спас ей жизнь. До поворота к дому Доноты было еще приличное расстояние. Она могла заблудиться, если бы шла пешком в такой мороз даже при хорошем внутреннем компасе, и это наверняка погубило бы её.
Прежде чем она стала клевать носом у него на руках, когда они ехали на гору, она сказала ему, что именно туда и ехала. А чуть ранее, когда он навещал Доноту, то узнал, что она ждет приезда внучки, поэтому ему было несложно сложить два плюс два.
И теперь женщина, которую он знал все эти годы из рассказов её бабушки, была в его спальне без штанов.
Прогоняя образ из головы, Диллон встал на ноги, и совершил путешествие в прачечную, чтобы вынуть её джинсы из сушилки. Они насквозь промокли от снега, хотя его собственные чувствовали себя не лучше.
Подойдя к двери, он постучал.
— У меня твои джинсы.
Прошло не более десяти секунд. Дверь открылась, и она высунула руку. Уголки его рта растянулись в улыбке, и он передал ей штаны. Дверь быстро закрылась, и через неё приглушенно сказали.
— Спасибо.
Все еще ухмыляясь, он пошел на кухню, чтобы подать рагу, которое стояло на подогреве в кастрюле, с тех пор как он укутал девушку множеством одеял, способных согреть целую роту. Он полагал, что ей не потребуется много времени, чтобы отогреться, или что-то большее, чем хороший восстановительный сон, чтобы избавиться от тяжелого истощения.
