Без прелюдий (СИ) - Шагаева Наталья
Посматриваю в окно, замечая на стоянке внедорожник барина из «Аристократа». Благодарности я, кстати, ему отправила. В виде коробки свежих пончиков с глазурью. Естественно, не лично, через Любу. Не думаю, что Костик удовлетворен моими пончиками. Он явно ожидал совсем другого. Но нет, обойдется, раз не умеет красиво ухаживать.
Но самое смешное, что последние несколько дней этот барин, чтоб его, плотно засел у меня в голове. Ох, не нужно было позволять ему меня трогать. А теперь от воспоминаний у меня внутри что-то сладко сжимается. Ловлю себя на мысли, что всегда неосознанно ищу глазами его машину на стоянке. Наваждение какое-то.
Это всё оттого, Наталья, что ты давно не видела нормальных мужиков, одни мудаки попадаются.
Отвожу взгляд от стоянки, когда звенит колокольчик. Широко улыбаюсь новым клиентам. Но подозрительно прищуриваюсь, когда вижу ту женщину из Роспотребнадзора, которая навыписывала мне штрафов. А с ней еще двое мужчин с папочками.
Что, снова несанкционированная проверка?
Да вы издеваетесь?
Вздергиваю бровь. Дайте хоть заработать на ваши штрафы.
— Добрый день! — продолжаю улыбаться, посматривая на дочь. Мысленно пригвождаю ее к месту. Она у меня тут «по-черному» работает. То есть без медкнижки.
Дашка, слава богу, быстро ориентируется и садится за столик.
— День, к сожалению, для вас, Наталья Николаевна, — посматривая в какую-то бумажку, произносит мужик, — не добрый. На вашу пекарню заведено дело о нарушении санитарного законодательства. Вот предписание, — протягивает мне.
— Что? — шокировано распахиваю глаза, забирая бумагу. Читаю, но ни хрена не понимаю. — Объясните по-русски, что происходит? — нервничая, спрашиваю я. А внутренне взрываюсь. На очередные штрафы денег у меня уже нет. Иначе я просто обанкрочусь.
— Что непонятно? — встревает женщина. — В вашей продукции критическое превышение норм показателей безопасности. Произошло отравление. Вот протокол экспертизы, — протягивают мне еще какую-то бумажку.
А я в шоке. Снова перевожу взгляд на чёрный внедорожник за окном, и мне хочется его взорвать к чёртовой матери. Когда Константин заступился за меня перед бывшим мужем, мне вдруг показалось, что он настоящий мужчина и с ним не все потеряно. Ах, нет, мне просто показалось, он настоящая тварь.
— Кто отравился? И с чего вы взяли, что моей продукцией? — еще пытаюсь спорить.
— Пакеты, предоставленные на экспертизу, были с вашим логотипом. Чек о покупке тоже прилагался. Вы, конечно, имеете право оспорить, для чего должны явиться в отделение Роспотребнадзора. Там и ознакомитесь. А сейчас мы вынуждены изъять вашу продукцию для экспертизы, закрыть и опечатать пекарню сроком на девяносто дней.
Меня резко кидает в жар, и начинает гореть лицо. Я даже теряюсь, не зная, что сказать. Этого просто не может быть. Выпечка у меня всегда свежая. Каждый вечер мы списываем то, что не смогли продать. Да мы сами всё это едим. И ещё никто не отравился.
— Отключите всю технику, соберите личные вещи и документы, — велит мне женщина, а один из мужчин уже внаглую проходит ко мне за стойку, начиная собирать в пакет продукцию.
— Стойте, подождите! — пытаюсь остановить этот сюр, а самой хочется зарыдать. — Давайте не будем закрывать до выяснений. Это просто не может быть правдой.
— Вы, Наталья Николаевна, кажется, не до конца понимаете, что вам грозит. Закрытие на девяносто дней и штраф – это не самое страшное. Дело могут передать в прокуратуру. Прекратите препятствовать.
Отхожу, хлопая ресницами. Все живы, здоровы, солнце продолжает светить, а мне кажется, что мой маленький мир рушится.
На автомате, с полным туманом в голове хожу по пекарне, отключая всё, собирая вещи, документы и снимая деньги с кассы. Но четко ощущаю, что близка к убийству. Это уже не просто гладенькие игры со стороны Когана. Это… Даже не нахожу определения этому мерзавцу. Три месяца аренды сгорают, как и договора с поставщиками, с кофейней. И денег у меня почти нет…
В глазах темнеет.
— Мам, — встает рядом со мной Дашка. — Что происходит?
— Разберемся, — на автомате отвечаю я, вручаю ей вещи. — Иди домой.
— Мам, ты вся красная.
— Всё нормально, иди, — отсылаю ее я. — Подождите, но это же всё клевета! — нервно сообщаю людям, которые заполняют на стойке какой-то бланк.
— Обращайтесь в суд, — равнодушно выдыхает женщина и закатывает глаза. Для нее это рутинная работа, а для меня – целая жизнь. Сколько планов и надежд у меня было на эту пекарню. Сколько сил и нервов вложено.
У меня не осталось ресурса. Ни морального, ни финансового.
Пекарню закрывают и опечатывают, а я смотрю на это всё сквозь слёзы, которые пытаюсь сдержать.
— Вот, подпишите, — женщина сует мне в руки какой-то листок.
— Что это? Я ничего подписывать не буду! — категорично заявляю ей. Мне уже не до заискивания перед этими людьми. Они только что лишили меня всего. Где была моя голова, когда я решила открыть этот бизнес? С чего я взяла, что всё потяну?
— Отказ от подписи расценивается как препятствие, — голос женщины становится ледяным. — Протокол составлен. Вам направят копию.
Пальцы сжимают ручку так, что пластик трещит. Хочется швырнуть эти бумажки им в лицо. Но вместо я все же ставлю свою подпись.
Они уходят, а я так и стою напротив закрытой двери. Хочется упасть в снег и разрыдаться, как ребёнку посреди улицы. Но вместо этого я быстро иду в сторону «Аристократа», чтобы расцарапать харизматичное лицо владельца. Он насколько жалкий мужик, если не может просто соблазнить женщину, ухаживая за ней. Подонок.
Глава 12
Наталья
— Добрый день! Простите, все столики заняты, ожидание до получаса, — сообщает мне милая девочка-хостес на входе в ресторан, когда я влетаю в него на эмоциях, глотая воздух.
Жизнь продолжается, в «Аристократе» аншлаг, ни одного свободного места, бизнес Когана процветает, а мой бизнес рухнул, так и не начавшись.
Мне хочется кричать: «За что?»
Что я ему сделала?
Чем моя пекарня помешала этому беспринципному мудаку?
Ненавижу!
— Мне не нужен столик. Мне нужен владелец. Где он?
— Константин Леонидович обедает, подождите, — указывает мне на удобный белый кожаный диван возле гардероба.
— Ах, обедает! Ну сейчас мы испортим ему аппетит, — игнорирую девушку, влетая в зал. Меня несет. Терять уже нечего. Понимаю, что со стороны выгляжу сумасшедшей, но на это мне тоже плевать. Я в состоянии аффекта.
Нечаянно врезаюсь в официанта в белоснежной рубашке, который несет на подносе блюда. Поднос летит на пол. Грохот, звон разбитой посуды, брызги чего-то томатного летят в женщину за столиком в бежевом костюме, которая ахает. Но снова плевать. Репутация этого ресторана не пострадает, в отличие от моей. Обвожу глазами зал, но барина не нахожу. Вспоминаю, что здесь есть еще отдельные комнаты. Лечу туда, игнорируя крики девушки, которая грозится вызвать полицию. В коридоре навстречу мне выходит управляющий, с которым я, кстати, однажды уже ругалась, когда требовала номер телефона Константина.
— Женщина, вы в своём уме? — ошарашенно спрашивает он меня.
— Нет! — игнорирую управляющего.
Резко распахиваю дверь отдельной комнаты. А там барин и правда обедает, чинно-благородно попивая вино. Но не один, а с женщиной. Такой же высокомерной сучкой, как и он сам. Потому что если Константин смотрит на меня с недоумением, то женщина – с пренебрежением. И тут я понимаю, что выгляжу не так шикарно, как она. Я с работы, в фартуке, с растрепанными волосами и размазанной косметикой от подступающих слез.
— Извините, Константин Леонидович, — хватает меня за предплечье управляющий. — Я сейчас ее уберу, — оттягивает меня от двери, но я сопротивляюсь.
— Отпусти! — холодно отзывается Константин и ставит свой бокал на стол. — Проходите, Наталья, — кивает мне барин. — А ты иди займись делами, — отсылает управляющего.
