Необратимость (ЛП) - Хартманн Дженнифер
Инстинкты кричат, все мое тело реагирует. Мышцы напрягаются, готовясь к удару. Велика вероятность, что передо мной человек, на которого я охотился последние два года.
Этот ублюдок покойник.
Двумя размеренными шагами он входит в комнату. Даже не проверяя длину своей цепи, я знаю, что он будет вне досягаемости.
― Отлично, наконец-то ты очнулся. ― На его лице появляется выражение извращенного восторга. ― Я умирал от желания встретиться с тобой.
Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать ему, что именно это его и ждет. Хотя больше всего на свете мне хотелось бы вырвать эту цепь из пола и задушить его ею, мне нужно держать эту встречу под контролем, пока я оцениваю ситуацию. Мне еще многое предстоит узнать.
― Приятно наконец-то с тобой познакомиться. ― Он лезет в карман серых брюк, явно сшитых на заказ, и нащупывает какую-то безделушку в виде песочных часов, прикрепленную цепочкой к поясу. Размером почти с мобильный. Чертовски странно. В его руке материализуется водительское удостоверение. ― Мистер Форд.
Облегчение приятной прохладой разливается по моей груди. Слава богу, я не забыл поменять бумажник перед уходом ― мое прикрытие не раскрыто. А поскольку эта карта все еще у меня на руках, я могу решить, как разыграть остальные, пока не буду точно знать, с чем столкнулся.
Моя наблюдательность включается на полную мощность. Я был небрежен с Дольфом, но я не повторю ошибку дважды. Чтобы выбраться отсюда, понадобятся логика и стратегия, а это арсенал, на создание которого я потратил всю свою карьеру. Стараясь дышать ровно, я запоминаю детали, раскладывая их в голове по полочкам.
Судя по мелким морщинам и седым волосам, ему около пятидесяти-шестидесяти лет. Его челюсть тщательно выбрита. Однако самым поразительным атрибутом его лица являются глаза ― один жутко светлый, другой темный, как уголь.
Он худощавого телосложения, но я почти не сомневаюсь, что недостаток мускулов компенсируется жестокостью. И хотя он одет достаточно дорого, чтобы соперничать с любым респектабельным главарем мафии, я считаю, что он ― нечто совсем другое.
В его глазах вспыхивает любопытство, пока он рассматривает меня так же внимательно, как и я его.
Я демонстрирую бесстрашие или веду себя предсказуемо? Как бы отреагировал обычный мужчина, если бы его накачали наркотиками, избили и похитили? Он бы боялся за свою жизнь. Был бы растерян. Задавал вопросы и умолял освободить его. Я на мгновение задумываюсь об этом…
К сожалению, мой рот иногда делает то, что хочет, поэтому я скрещиваю руки на груди, насколько это возможно, и смотрю на него сверху вниз.
― Хотел бы я сказать то же самое.
С легким весельем он поднимает водительскую карточку, словно это чашка чая, и читает имя и адрес того, за кого я себя выдаю, со всем интересом незнакомца, читающего некролог.
― Наш общий друг, Дольф, сказал мне, что ты фрилансер и ищешь работу.
Я моргаю своим единственным глазом, как будто мне скучно, внутренне закипая от упоминания Дольфа, с которого я хотел бы медленно содрать кожу.
― Так уж совпало, ― продолжает он, словно я уже ответил, ― я бизнесмен, и у меня есть работа, для которой ты идеально подходишь.
― Как мне повезло.
― О, нет, в этом сценарии, безусловно, повезло мне. ― В глазах этого человека практически светятся знаки доллара. ― Так много кандидатов не подошли. А вот ты… Мой клиент будет очень доволен.
― Очень лестно, но, боюсь, мне придется отказаться.
― И боюсь, что от этого предложения нельзя отказаться, друг мой. Прошу прощения.
― Понял. Кто ты, черт возьми, такой?
― Ах да, где же мои манеры? ― Засунув мои права обратно в карман, он прижимает одну руку к груди. ― Я тот, кто определяет, сколько времени тебе осталось на этой земле.
― Я думал, что эта вакансия уже занята. Богом.
Он разглаживает ладонями жилетку костюма в серебристую полоску.
― Ты в сфере моего влияния, жить тебе или умереть ― решаю я. Я бы сказал, что Бог ― подходящее описание, раз уж ты упомянул его.
― Серьезно? Это психическое расстройство, знаешь ли. Вы с Чарльзом Мэнсоном… божества в своем собственном сознании. ― Не обращая внимания на боль, я заставляю свои губы изогнуться в презрительной усмешке. ― Если тебе интересно, это никогда не заканчивается хорошо.
― Большинство людей рано или поздно встают на колени, умоляя о пощаде. ― Он выглядит таким самодовольным, мне не терпится узнать, что нужно сделать, чтобы вывести его из себя. ― Посмотрим, сколько времени это займет у тебя.
― Поскольку я не планирую молиться в ближайшее время, не мог бы ты сказать, как к тебе обращаются на этой планете?
― Не сегодня. ― Веселье покидает его лицо.
― Не расстраивайся. ― Я знаю, что балансирую на тонкой грани, но ничего не могу с собой поделать. ― Это может происходить в преклонном возрасте. Дай знать, когда вспомнишь.
― Дольф забыл упомянуть о твоем восхитительном чувстве юмора. ― Он качает головой, один уголок его рта приподнимается, как будто он что-то понял. ― Я знаю, о чем ты думаешь.
― Конечно, знаешь. Ты же Бог. ― Если бы у меня не были сломаны ребра, я бы рассмеялся.
― Не нужно быть всеведущим, чтобы увидеть жажду убийства в глазах другого человека. Ты думаешь, что будешь тем, кто убьет меня. ― Он делает шаг вперед, и я почти поддаюсь искушению броситься на него и посмотреть, хватит ли длины цепи.
Почти.
Но я знаю, что произойдет.
Я сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как ноют мышцы в плече.
― Тебе стоит приберечь эту искру для моего клиента, ― продолжает он. ― Он будет в восторге от такого вызова.
― Похоже, он веселый парень. Почему бы тебе не рассказать мне о нем? ― Как только я отрублю голову змее, я займусь его клиентурой.
Мышцы вокруг его рта подрагивают.
― Как бы мне ни нравилась наша беседа ― поверь, она весьма занимательна по сравнению с обычными мольбами и криками, ― я просто зашел поздороваться. Пока что.
― Верно, ты, должно быть, очень занят, пытая людей и тому подобное.
― Полагаю, скоро ты это узнаешь. ― Эти несовпадающие глаза сканируют меня с ног до головы. ― А пока, если тебе что-нибудь понадобится, Роджер будет более чем счастлив оказать помощь. ― Когда я поднимаю свою единственную подвижную бровь, он оглядывается через плечо. ― Роджер, подойди и поздоровайся с нашим гостем.
Из темного коридора выходит мамонт, его ноги расставлены на ширину плеч, руки сцеплены за спиной, а лицо лишено всякого выражения. Он похож на воина-людоеда, с которым я играл когда-то в видеоигре.
Он не здоровается.
― Он застенчивый, ― объясняет пожилой мужчина.
― Очевидно. ― Я могу только предположить, что Роджер ― это ответ на загадку, как я перебрался с пола на кровать прошлой ночью. Я представляю себе, как людоед несет меня, словно девицу в беде, и решаю, что не хочу этого знать.
Он просто еще одно препятствие, которое нужно обойти ― после того, как я разберусь с кандалами, дверью и тем фактом, что меня, похоже, снимают на камеру двадцать четыре часа семь дней в неделю. А пока мне нужно поддерживать разговор. Я все еще не узнал достаточно, чтобы разработать план.
― Подожди. ― Я окликаю мужчину, когда он выходит в коридор, заставляя его приостановиться. ― Этот твой клиент… Я скоро с ним встречусь?
― Пока нет, ― говорит седой мужчина. ― Но не волнуйся, когда придет время, я оставлю тебе что-то вроде сувенира. Прощальный подарок. Тогда ты поймешь.
Что это, черт возьми, значит?
Превосходство сочится из его пор, как нефтяное пятно. Его губы слегка приподнимаются с одной стороны.
Я видел слишком много таких, как он, этих бизнесменов, которые наживаются на других. Лишенных сочувствия. Они руководствуются нарциссической потребностью достичь цели, независимо от того, кто будет использован или растоптан в процессе. Они делают это ради денег и потому, что могут.
― Отдохни немного, ― добавляет он. ― Мой клиент ожидает, что ты будешь в отличной форме. И если я чем-то и известен, так это своим умением подбирать товары высочайшего качества.
