Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро
Когда-то вместо Руин здесь был один из самых первых городов, вечно поглощаемый туманом, не позволяющим отыскать дорогу. Люди покинули город, и это место стало последним пристанищем богов.
Понимая, что когда-нибудь попадет в Руины, Мин Хань не думал, что это случится так скоро и что приведет его сюда сама Хуанъянь. Даже думать об этом казалось странным.
– Значит, Ян Лю показал тебе путь в Руины? – нарушил тишину небожитель. Его голос, казалось, потонул в тумане.
– Да, – раздался ответ спереди. – Его заточили в Руинах в надежде, что он поскорее умрет, а вместо этого глава Ян стал одним из самых могущественных демонов Нижнего Мира.
Ян Юмэй рассмеялась, и ее голос эхом прокатился над головой, затихнув вдали. Мин Хань уже привык к этому холодному смеху, от которого кровь стыла в жилах. Казалось, после него обязательно кто-то лишится жизни.
– Мы почти вышли.
Спрятанная в рукаве кисть из кости первого демона вдруг нагрелась, и платье, держащее запястье, испуганно дернулось и развязалось. Мин Хань не успел схватить его, и оно пропало в тумане. Он остался один, вслушиваясь в тишину, но не слыша ни смеха, ни голоса Хуанъянь.
– Ян Юмэй? – позвал небожитель.
Не получив ответа, он неторопливо зашагал вперед, замечая, как постепенно рассеивается и остается за спиной туман. Всего пара шагов, и он оказался в долине, поросшей высокими деревьями с черной корой и белыми листьями. Здесь не было ни птиц, ни животных. Порой где-то выглядывали старые, развалившиеся от времени строения из черного камня. Долину окружала высокая стена из горного хребта, через которую можно разве что перелететь, и то не все артефакты могли бы совершить такое.
Здесь царила тишина. Мертвая. Спокойная. Заманчивая.
В этом месте хотелось выпить чаю[145] и остаться навсегда.
Немного пройдя вглубь, Мин Хань заметил высокий силуэт. Он был в свободных одеждах из ярких тканей и стоял к нему спиной. Это не мог быть демон или человек. Неужели небожитель?
Подойдя к незнакомцу, Мин Хань уже собирался поприветствовать его, как замер. Человек не двигался и не дышал. Обойдя его, небожитель невольно отшатнулся при виде мужского лица – белые глаза без зрачков смотрели в пустоту, а по щекам и шее ползли глубокие трещины. Кожа, отслаиваясь, маленькими кусочками поднималась в воздух и растворялась подобно дыму.
Вот как выглядит забвение.
Оглядевшись, Мин Хань заметил еще нескольких небожителей. Кто-то из них почти исчез, их одежда уже лежала на земле, оставались лишь висевшие в воздухе руки или ноги. Кто-то казался живым, не считая небольших трещин на коже. Лица некоторых были спокойны, но у большинства в глазах читалась печаль. Они не хотели быть забытыми, пускай их душа и вернется обратно на древо Цышань – это будет уже другая жизнь.
Повернувшись к первому замеченному небожителю, Мин Хань поклонился ему. Возможно, в скором времени он и сам окажется здесь. В тишине и покое.
Тихий удар гонга раздался над Руинами, и поток ветра всколыхнул деревья, а земля вздрогнула, словно сделала долгий вдох. Мин Хань поспешил в сторону звука, краем глаза заметив движение. Мертвые небожители смотрели на него, медленно поворачивая головы.
– Хуанъянь? – позвал Мин Хань.
Не став ждать ответа, он пошел вперед, видя, как мертвецы делают резкие шаги к нему, протягивая руки с трещинами и пытаясь схватить. С каждым ударом гонга они становились быстрее, не сводя пугающе белых глаз с Мин Ханя.
Кисть в рукаве нагрелась, и небожитель поспешил достать ее. Тут же удлинившись, она оставила длинный росчерк в воздухе, словно кто-то провел черной тушью. Не сумев переступить через него, мертвецы застыли, напоминая глупых цзянши.
Бросив в их сторону последний взгляд, Мин Хань сжал в руках кисть. Удары гонга стихли, но он все равно продолжал идти туда, откуда они раздавались. В этом месте творилось что-то неладное. Оно должно было стать последним пристанищем небожителей, почему тогда их тела оживают? Из-за спрятанного здесь осколка ключа?
Деревья расступились, и Мин Хань успел остановиться, заметив широкий кратер, на дне которого лежали осколки громадной сферы. Они слабо мерцали тусклым желтым светом, то потухая, то зажигаясь вновь.
– Разве я не предупреждала тебя?
Вздрогнув, Мин Хань обернулся. Рядом с ним, скрестив на груди руки, стояла Ян Юмэй. Ее светлые глаза недовольно смотрели на небожителя, а мотылек на заколке махал крылышками.
– Ты тоже видела, что тут произошло?
– Ты про оживших мертвецов? Да, пришлось утихомирить парочку.
Она кивнула куда-то в сторону, и Мин Ханю показалось, что он увидел лежащие на земле растерзанные тела с трещинами.
– Такое и раньше было?
– Нет. Видимо, осколок ключа повлиял. Чем быстрее найдем его, тем скорее мертвецы успокоятся.
Они одновременно взглянули на странную сферу. Когда-то она была громадным куском камня, упавшим с неба и расколовшимся на десятки крупных осколков. Вряд ли хоть кто-то знал, для чего она нужна и почему до сих пор светится.
– Из-за этого это место и прозвали Руинами, – негромко произнесла Хуанъянь.
– Кости дракона и сфера, что существовали до первой эпохи, – задумчиво произнес Мин Хань. – Как думаешь: есть ли в Хранилище ответы?
– Кто знает, – безразлично ответила Ян Юмэй. – Порой не на все вопросы можно найти ответы, особенно на те, что касаются времен до первой эпохи. Даже род Юнь не знает всего. Идем.
Ян Юмэй обошла кратер, ведя Мин Ханя за собой. Над их головами парили серебряные мотыльки, что порой устало опускались на небожителя. Тот не прогонял их, но между делом спросил:
– Почему мотыльки?
– Их легче не заметить.
Подумав, Мин Хань согласился. Проще заметить красивую бабочку, чем невзрачного мотылька.
Стоило им зайти в лес, как небожитель сжал кисточку. Однако находившиеся там мертвецы не двигались и не преследовали их, они лишь смотрели перед собой пустым взглядом. Хуанъянь не обращала на них внимания, словно их и не существовало. Мин Хань не мог понять: то ли она настолько уверена в своих силах, то ли слепа[146].
Они шли в тишине так долго, что Мин Ханю показалось, будто он оглох. Раздался очередной удар гонга, от которого снова вздрогнула земля. Мин Хань замер и сильнее сжал кисточку.
– Мы почти пришли, – не оборачиваясь, произнесла Ян Юмэй. – Мотыльки защитят нас.
Повинуясь приказу,
