Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро
– Они все равно лишены души. Это лишь оболочка, которой неведома боль, – заметив взгляд Мин Ханя, произнесла Ян Юмэй.
– Знаю. Вряд ли эти небожители ожидали, что даже после смерти демоница Хуанъянь не оставит их в покое, – невольно усмехнулся он.
– Не будешь просить оставить их в покое?
– Они первыми напали на нас.
Она странно улыбнулась, словно ждала совсем иного ответа.
Деревья расступились, и демоница с небожителем вышли на берег небольшого пруда с высокими зарослями камыша. От ударов гонга, раздающихся под водой, на его поверхности появлялись волны.
– Интересно, – пробормотала Ян Юмэй и попросила Мин Ханя отойти.
Послушно отступив за ее спину, он с интересом взглянул на Хуанъянь. Та складывала пальцы в печати, не сводя желтых глаз с воды. Между ее бровями вспыхнула алая метка, а поднявшийся ветер развевал ее волосы и платье.
Ушей Мин Ханя достигли голоса – это был шепот, который шел отовсюду и нарастал. Он не мог разобрать слова, но все внутри неприятно сжалось.
Вода в пруду пошла рябью и расступилась, выпуская на поверхность нечто странное. Нечто пугающее. Небожитель не мог отвести взгляд от шара, постепенно поднимающегося в небо. Он полностью состоял из переплетенных между собой тел мертвых небожителей. Их руки тянулись в попытках схватить воздух, на вытянутых лицах застыл ужас и крик, а из глаз лились черные слезы, что пропадали в многочисленных трещинах.
Внутри шара раздавались удары гонга, отчего тела вздрагивали и тянулись как можно дальше в неловкой попытке вырваться. Их тонкая кожа рвалась, и руки, отделяясь от тел, с плеском падали обратно в воду.
Платье на Хуанъянь покраснело, позади закачались два длинных лоскута ткани, подобно крыльям мотылька. Сделав шаг, она поднялась в воздух, оказавшись напротив шара. Стоило ей протянуть руку с длинными алыми когтями, как мертвые небожители поспешили отстраниться. Часть из них все же смогла выбраться и упала в воду.
Стоило Хуанъянь что-то схватить, как удар гонга стих, а шар вспыхнул ярким белым светом, высвободив всю оставшуюся в костях небожителей светлую ци. Ян Юмэй отбросило назад, и Мин Хань поспешил поймать ее, невольно коснувшись осколка белой кости, которую та сжимала. Глаза заполонила темнота, сменившаяся яркими воспоминаниями.
«Синьфэн бесшумно опустился на землю, выставив крыло и позволив этому Достопочтенному Шаню спуститься. Тот не удержался от облегченного вздоха, а затем поправил волосы и одежду – в каком бы теле он ни был, он должен выглядеть превосходно. Даже если его поджидает смерть.
Впереди развернулся Рынок трех Миров, стоящий на берегах Хунхэ. Под стать воде, древесина домов была красной, а черепица черной. Под изогнутыми крышами висели фонари с длинными кисточками, часть из них в виде воздушных рыб проплывала над улицами. По реке туда-сюда сновали лодочники, перевозившие гостей города и товары.
Считалось, что Рынок – первый город, созданный людьми, демонами и светлыми духами. Здесь можно забыть о вражде и распрях и найти любой товар, начиная от обычной бумаги и заканчивая пойманными и заключенными в клетки душами.
Этот Достопочтенный Шань был частым гостем на Рынке трех Миров, однако он не особо интересовался его делами. Он и не знал, что возглавляла Рынок старуха Юнь Цы. Встречаться с ней у него нет никакого желания, да и каким бы великим он ни являлся, все еще чувствовал стыд из-за потери своего тела.
На Рынке Шань Ло и Юнь погрузились в шум улиц и ароматы еды. Достопочтенный Шань, что до этого питался одними пилюлями, почувствовал жуткий голод, скрутивший внутренности. С трудом подавив желание свернуть в ближайший ресторан, он мог лишь идти вперед, стараясь не думать о еде.
На главной улице Рынка, что мостом перекидывалась через Хунхэ и продолжалась на том берегу, было шумно. Все рестораны заполнены, а в игорных домах то и дело что слышались радостные крики и обреченные стоны.
– Безымянная, ты знаешь, где на этом Рынке могут продавать кости? – спросил Достопочтенный Шань.
Так и не получив ответа, он со вздохом произнес:
– Если у этой Юнь есть ответ на мой вопрос, то я буду ей весьма…
Взгляд Шань Ло упал на место рядом с собой, где он ожидал увидеть девушку, но ее там не оказалось.
– …признателен.
Юнь, что до этого шла рядом с ним, пропала. С неверием покачав головой, Шань Ло огляделся, рассчитывая сразу уловить светлую макушку, но не получилось. Неужели эта безымянная бросила Достопочтенного Шаня и ушла? Что ж, тогда и он, перейдя реку, разрушит мост[147].
Пораженный и возмущенный до глубины души, Шань Ло с неохотой зашагал дальше. Он еще не настолько растерял свое достоинство, чтобы бегать за девицей, особенно из рода Юнь.
Обойдя весь правый берег Рынка и не найдя место, где торговали бы костями, Шань Ло направился на левую сторону. Туда заходить опасно, особенно людям. Конечно, в прошлом для этого Достопочтенного все дороги открыты, но сейчас он безоружен, со слабым духом, который без его кости может развеяться от любого удара. Глупо рисковать своей жизнью, вдобавок на той стороне могут находиться те, кого он считал братьями. А против них он выстоять не сможет.
Внезапный звон разнесся над рынком. Шань Ло, преодолевший половину моста, удивленно оглянулся. Все гости Рынка поспешили разойтись в стороны, пропуская громадный паланкин, который несли светлые духи. Впереди и позади него шли музыканты: кошки-сяньли, которые шли на задних лапках, а в передних держали музыкальные инструменты, жабы в ушамао[148] и бифаны с украшениями на длинных шеях, которые мелодично позвякивали в такт их шагам.
Этот Достопочтенный Шань множество раз бывал на Рынке трех Миров, но он впервые видел столь странную процессию. Не могла ли это быть старуха Юнь Цы? Впрочем, разглядеть сидевшую в паланкине фигуру Шань Ло так и не смог – ее скрывала расшитая тонкими узорами ткань.
Когда процессия проходила мимо этого Достопочтенного, тот невольно отпрянул назад, вжавшись спиной в каменную ограду. Встречаться со старухой у него нет никакого желания – хоть они и были с ней первыми духами, Шань Ло по праву считал себя сильнейшим. Для него Юнь Цы – не более чем чокнутая с бредовыми идеями, которые, однако, она умела воплощать в жизнь. Взять тех же тешоу – кто бы мог додуматься до их создания, если не Юнь Цы?
Паланкин вдруг замер напротив Шань Ло. Он удивленно
