Академия для наследников - Анастасия Ольховикова
«Я последний из фениксов. Я должен умереть и воплотиться снова, чтобы вернуть миру истинное пламя возрождения, чтобы наполнить таких, как ты, потерявших веру и надежду, истинным огнем души. Знаешь, как возрождаются фениксы? Они сгорают в огне чужой страсти, крича от удовольствия и напевая песню взаимной любви. Сможешь доказать, что ты и правда демоница? Сможешь разжечь в себе заоблачную страсть? Тогда я выжгу из твоих жил дурную кровь, из–за которой ты не в силах стать свободной. Понимаешь, о чем я сейчас говорю?»
«Понимаю. Ты хочешь видеть мою страсть по отношению к Гейлу».
«Смышленая. Ты любишь – я в этом не сомневаюсь – и любишь искренне, но способна ли ты очертя голову кинуться в омут наслаждения?»
«Смогу!» – заверила феникса я.
«Посмотрим, – насмешливо отозвалось древнейшее из существ. – Только попробуй сначала найти отсюда выход…»
Стоило последним словам феникса отзвучать в голове, вокруг нас тотчас же исчезли очертания огненного дворца – все попросту смешалось в одно нескончаемое пламя, в котором остались я и беснующаяся коварная птица.
«Если страстно его любишь – найдешь даже сквозь бушующую стихию, – снова раздался голос огненной птицы. – Если найдешь – покажи, на что способна твоя любовь, и я исполню твою волю. Будет больно – ты должна будешь вытерпеть. И тогда станешь истинно–свободной. Но учти – взамен иссушенной крови тебе придется обзавестись новой. Готова ли ты по доброй воле связать свою судьбу с кем–то еще?»
В ответе я не сомневалась ни секунды. Осталось только отыскать Эвангелиона.
Если феникс думал, что это окажется для меня непосильной задачей, то глубоко ошибался. Гейла я нашла спустя некоторое время, идя на одно только ощущение теплой тьмы, которое помнила по его объятиям. Он стоял ко мне спиной, окруженный огненным маревом, в одних только штанах, босой и с растрепавшейся, перекинутой наперед косой. Причину подобного состояния я поняла сразу: все тело некроманта было испещрено разного размера порезами и царапинами, очень напоминавшими следы птичьих когтей. Ну а если учесть еще и крайнюю эксцентричность самого феникса, я догадывалась, откуда Гейл получил ранения. Поза его была напряженной, он всматривался в сплошную огненную стену – наверное, тоже пытался найти меня. Недолго думая, я приблизилась к нему и обняла сзади за талию, прижимаясь губами к самой большой ссадине на спине, которая довольно сильно кровоточила. Я послала просьбу о восстановлении Гейла магии внутри своего тела и уже спустя некоторое время наблюдала постепенное заживление всех ран.
– Ты встречался с фениксом, – не удержавшись и снова прижимаясь губами к коже Эвангелиона, заключила я.
Он хмыкнул, несмотря на разошедшиеся по коже мурашки:
– Ты долго не появлялась, а этот дракон–недоросль отказывался пустить меня внутрь.
«Вопиющая невоспитанность!» – задохнулся внутри меня голос феникса, и я поняла, что вездесущая птица до сих пор следит за нами.
– Он все слышит, Гейл, – предупредила я любимого, потершись о его спину щекой.
– Да пусть хоть туманным демонам жалуется, – спокойно отозвался Гейл. – Что так долго? – он развернулся в кольце моих рук и взял в ладони лицо. Теперь я смотрела прямо в синие глаза некроманта, лучащиеся беспокойством.
– Гейл? – неуверенно позвала его я.
– Да, птичка? – ласково улыбнулся он.
– Феникс согласен избавить меня от крови Дария. Но с одним условием…
– Каким? – напрягся Гейл.
– Ему надо переродиться. Не хватает сил, потому что в мире слишком много магов забыли об изначальной страсти. Он хочет, чтобы я ему в этом помогла…и еще он сказал, что взамен той крови, что он заберет, нужно будет влить новую. Кровь того, с кем я решу связать жизнь…
Гейл долго разглядывал мое смущенное лицо, силясь понять, на что именно я намекаю. Затем его брови поползли вверх:
– Страсть? Ему нужно от тебя столько страсти, чтобы хватило сил на перерождение?
– Он верит, что я люблю тебя, но совершенно отказывается признать, что с моей стороны есть еще и желание… – окончательно растерялась я, чувствуя, как щеки наливаются румянцем, и опустила голову. Гейл не позволил спрятаться. Ухватив меня за подбородок, он снова заставил смотреть себе в глаза:
– Птичка?
– Да, Гейл?
– Ты должна стать демоницей…
Я раскрыла глаза, насколько могла, а потом припомнила наше пробуждение в замке Эвангириона Темного. Тогда Гейл с улыбкой сказал, что сонная я очень напоминаю дикую. А я? Что тогда испытывала я?
– Гейл, я…боюсь. Сделаю что–нибудь не так, и все усилия пропадут даром.
– Что ты можешь сделать неправильно? – ласково прошептал он, притягивая меня ближе – так, что наши губы почти соприкоснулись. – Просто будь собой…
Целовал он совсем не жгуче – нежно, умиротворяюще, постепенно затягивая в омут собственного чувства. Но я помнила предупреждение феникса: исходи просьба от Гейла, ее бы давно выполнили. Первый шаг должна была сделать я…
Оторвавшись от желанных губ, я собрала в кулак всю свою волю.
«Прямо как на казнь…» – насмешливо отозвался феникс в моей голове, но я отрешилась от его комментариев и посмотрела на Гейла. Любила ли я его? Любила. Больше жизни, больше всего на свете. Ради Гейла я готова была идти на что угодно… почему же тогда не могу продемонстрировать свою страсть по отношению к нему? Стало досадно на саму себя, перед глазами появился базар и наш огненный поцелуй на земле между торговыми палатками. Как же я мечтала, чтобы он прекратил свою беготню! Каким искренним было это желание!
Я отстранилась от Гейла и обошла его, с удовлетворением отмечая, что он не делает ни одной попытки помешать мне. Схватилась за косу, спускающуюся чуть ниже лопаток, стянула жгут, сдерживающий ее, и начала освобождать тяжелую гриву от сложного плетения.
– Я всегда очень хотела, чтобы твои волосы были мне вместо одежды…
Перед тем, как окончательно подарить длинным прядям свободу, я поцеловала некроманта между лопаток, чувствуя, как сильно при этом застучало его сердце. Гейл прекрасен. Он высок – я достаю ему разве что до ключиц – широкоплеч и гармонично сложен. Теперь, когда некромантской формы на нем нет, я могу с удовольствием пройтись ладонями по литой спине и груди, попробовать на вкус солоноватую после борьбы с фениксом кожу, услышать еле уловимые вздохи удовольствия, срывающиеся с губ любимого. Я оказываюсь позади мужчины и уверенно
