Ведьзмарский лес - Иванна Осипова
Хлопки зрителей, музыка, ароматы цветов и древесной коры, витавшие над поселением весь день, продолжали кружить Уле голову. Рядом прерывисто дышал мужчина. Возле самого лица. Тепло скользило по щеке к виску, вниз к носу, найдя губы, задержалось надолго. Ула и сама хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться после быстрого танца, щёки горели.
Она вся пылала, горела необузданной радостью и томлением. Чужое дыхание щекотало лицо. Незнакомый деревенский парень дразнил Улу, играя, приближался, ловил губами её губы, но не касался, когда она больше всего этого хотела. Ула тянулась к манящему теплу. Людские голоса смазанно звучали в отдалении общим гулом — смех, возгласы одобрения и радости, немного музыки и аплодисментов. Всё неважно. Кроме ищущих, желанных губ. Разум на время покинул Урсулу, полностью отдавшуюся чувствам.
Она застонала, не выдержав напряжения, тяжело выдохнула, и незнакомец тут же накрыл её рот поцелуем. Это совсем не походило на робкие, целомудренные поцелуи пар, завершивших танец жизни. Леди Скоггард целовал чужой мужчина — откровенно, безо всякого стеснения. И ей это нравилось. Воздуха перестало хватать. Первые мгновенья Ула готова была провалиться сквозь землю от стыда. Но, запрокинув лицо, она с жадностью отвечала на поцелуй, точно страдала от жажды и припала к чистому источнику с ключевой освежающей водой. Сильные руки, удерживающие Улу, стали привычными и желанными.
«Пусть», — в лихорадочном тумане подумала Урсула, чувствуя сладость касания губ и языка, то нежно пробующих, исследующих, то берущих верх над ней. Она и незнакомец не могли остановиться.
Безмужняя жена. И первый поцелуй достался не тому, кого все звали её мужем. Как же приятно оказалось зацепить Дагдара, отдавая деревенскому парню принадлежавшее лорду, но совсем не нужное ему. Тут же, следом, пришла горечь, отравившая и поцелуй, и сердце. Ула знала, что поступила дурно и муж смотрит или, может, давно ушёл в ярости. Бледный и с мёртвыми, пустыми глазами, каким он был после первой встречи. Дагдар Скоггард — с прямой упрямой спиной и русой прядью, выбившейся на затылке. Строгий лорд земель с тонкими, чуткими пальцами флейтиста, с серыми глазами древнего вождя лесного народа. Её муж, который теперь никогда не простит одну из Бидгар. Неприятная муть коснулась сердца.
— Не надо, нет, нет… — Она решительно упиралась ладонями в грудь чужака, но с тем же успехом можно пытаться сдвинуть камень. Слёзы впитались в ткань повязки.
Её отпустили. Все звуки окончательно смолкли, обрушив на подавленную Улу тишину и отчаянье.
— Благословение Древесного бога! — воскликнул деревенский голова. — Смотрите же, кого выбрало ваше сердце!
Стянув повязку, Урсула закрыла глаза, стояла, опустив голову, стыдилась поднять взгляд и увидеть невольную жертву её безрассудства. Бедный юноша сейчас, наверное, сам ужаснётся правде. Ни одна девушка не выйдет за него, если соблюдает традиции. Его пара — замужняя леди земель, где он простой крестьянин, и им никогда не быть вместе. Губы Улы горели и дрожали, помня поцелуи. Она никогда не сможет забыть их, вспоминая со стыдом и желанием.
— И правда — проклятье! — Знакомый низкий рокот окатил Улу ледяной водой. — Вы моё проклятие. Прекрасное и невозможное.
Дагдар растерянно мял в пальцах кусок ткани, щурясь на свет. На скулах алели пятна, а лихорадочные глаза выдавали смятение. Он был ошеломлён не меньше Урсулы.
— Вы пошли в круг из того же упрямства, что и я? — Невероятное облегчение накрыло её, лишая сил.
Ула уткнулась лбом в шею мужа, не глядя обхватила, только бы не упасть, смеялась и не могла удержать слёз. Дагдар положил большие ладони на вздрагивающие плечи жены, гладил.
— Ну-ну, моя девочка. Совсем я тебя измучил. Себя измучил, упрямый дурак.
Она изумлённо и растерянно повернула голову, недоверчиво подглядывала за мужем, не отрываясь от его груди, где вдруг оказалось так уютно и спокойно. Ула не верила тому, что слышит. Может быть, она сошла с ума, как это рано или поздно происходило с женщинами Бидгар. Ведь от счастья так же легко потерять разум, как и от горя. Или ненавистный Скоггард смеётся над ней? Любимый Скоггард.
Точно догадавшись о её сомнениях, он коснулся ладонями густых волос Улы, призывая посмотреть в лицо, приблизился. Никогда она не видела у Дагдара такого ясного взгляда. Само солнце коснулось души, заставляя жмуриться от удовольствия, когда он поцеловал её в висок, замер, целуя скулы, подтвердил реальность происходящего, завладев губами. Лорда Скоггарда не смущали глазеющие жители деревни и стража, а Уле и вовсе было не до приличий. Для неё всё происходило впервые — первый поцелуй, первая нежность того, кто стал дорог и желанен.
Потрясённая Ула совсем размякла в руках мужа, когда Дагдар отстранился. Вероятно, вспомнил, где они находятся, и всё равно обнял, прижимая голову жены к плечу, с наслаждением путая пальцы в каштановых волосах.
— Глупо отрицать очевидное. И делать этого я не стану. Даже я не настолько упёрт. Я молил Древесного бога не допустить, чтобы мою жену поцеловал кто-то другой, прежде чем это сделаю я. Нет! Чтобы никто и никогда… Только я один. До конца дней. — Он шептал, сбиваясь, изредка прикасаясь к макушке Улы, и она чувствовала, как дрожат его губы, а горячие ладони гладили плечи. — Если бы не сложилось сейчас, убил бы счастливчика на месте. Раз уж судьба подстроила нам такую ловушку, то целовать тебя должен только я. Ты моя, моя…
— Кто-то и правда счастливчик. — Откинувшись назад, Ула не сводила сияющих глаз с мужа, не верила, что всё в итоге получилось настолько хорошо.
— Почему? — Широкие брови Дагдара хмуро сошлись, а Ула не удержалась, потянулась и поцеловала две вертикальных складочки.
— Остался жив и, возможно, нашёл настоящую пару.
— Да, пожалуй. — Он сразу просветлел. — Я так хотел поймать вас в этом проклятом танце. Тебя… Моя жена. Любимая… — выдохнул он, зарываясь лицом в волосы Улы. — Пусть Бидгар, пусть…
Они опять забывали о людях вокруг, дышали только друг для друга. Урсула внезапно осознала, насколько сильно муж сдерживал чувства. Он долго боролся с собой и теперь никак не мог остановиться. В его душе смело все преграды. Надо же, влюбиться в навязанную, нежеланную жену! В дочь человека, которого он считал виновным в смерти родителей. В орудие собственной гибели, задуманной Личвардами. С таким сложно смириться сразу. Она вспомнила свои переживания
