Vanitas - Дарья Шварц
— Я покажу, — твердо кивнула она. — Я всё тебе покажу. И расскажу. Пойдём, э-м…
— Люция, — оскалилась в улыбке фарси.
— Ирсия Вандалес, — представилась полным именем несса и протянула ладонь для рукопожатия. — Ирис — мой псевдоним здесь. Теперь пошли. Познакомлю тебя с Эмилией и… её горем.
* * *
Корабль «Ночной разбойник» вблизи оказался ещё внушительнее, чем Далеон представлял.
Массивный трех ярусный деревянный корпус покрывала чёрная краска, по влажным бокам скользили солнечные блики. Резные мачты устремлялась в небо, и были такими высокими и острыми, что, казалось, пронзали облака. Матросы, перекрикиваясь, поднимали паруса полуночно-синего цвета. На ветру развивалось два флага — пыльно-голубой с чёрным гербом и темно-фиолетовый с серебристым. Знамена Империи Ригель и составного королевства Исида — родины спригган.
«Разбойник» собирался отчалить.
Об этом, как и том, что капитаном корабля является Кларисса Террамор, рассказал батрак в небезызвестной Далеону таверне, где он в последний раз так задушевно расстался с тётей и её прихвостнями. Да… Она бы задушила его, если б руки не занимали ножи.
Но принц не обижался на неё. В конце концов, он стал свидетелем заговора мятежников, и сам не знал, почему даже не почесался рассказать об этом старшему брату или Императору. Наверное, слишком уверен в их победе и здраво убеждён, что заговорщики обречены на провал.
Ванитасы никому не по зубам.
Древний род, древняя кровь, древняя магия в жилах. Всеобщий страх и уважение.
Один Далеон бракованный.
Шестой скрипнул зубами и решительно отбросил самоуничижительные мысли. Сегодня он обязательно выяснит, почему родился таким, какой есть.
Далеон ступил на деревянный причал и, не обращая внимания на снующих туда-сюда матросов, двинулся прямо к тонкой фигуре, одетой в изумрудный мужской камзол, подпоясанный кушаком, и узкие кожаные штаны с ботфортами.
Фиолетовые волосы, заплетенные в мелкие косички, были забраны в высокий хвост, в них позвякивали на ветру и посверкивали в солнечных лучах серебристые колечки, монетки, цепочки и крошечные перья.
Как Далеон недавно выяснил из книг в библиотеке, этот тип причёски у спригган — национальный. У них даже мужчины ходят с косами и блестяшками в шевелюре, и это не делает их менее мужественными. Возможно, ему тоже стоит отращивать волосы?
Принц замер за плечом тёти.
— Красивый корабль, — сказал он, с жадным восхищением рассматривая «Ночного разбойника», на который грузили ящики разных размеров. Свой товар команда уже сдала заказчикам, что торгуют на столичном рынке, этот повезёт в другие королевства. — Я мечтаю посмотреть мир. Изведаю наш материк и однажды обязательно доберусь до рек и морей, посмотрю острова и другие королевства.
— Ты смелый, — не глядя бросила Кларисса. — Или полнейший идиот. — Далеон вспыхнул негодованием, но спригганка продолжила: — Ты, принц, не приспособлен к жизни без слуг. За тобой ходят, убирают, стирают, готовят, сопли подтирают. Тепличный цветок. А ещё явно не в курсе, что творится за стенами родимой «оранжереи».
Она криво усмехнулась, он насупил брови.
— И что же?
Кларисса хекнула и уперла руку в бок.
— Вас, Ванитасов, боятся, ненавидят и презирают. Если не все террины, то подавляющее большинство. Только и ждут, когда кончится один королек, а на смену придёт другой. Тогда все соглашения, клятвы и прочая пурга канут в Бездну. И террины смогут вам отомстить.
— Не верю! — заявил Далеон. — Ты врешь мне.
— Сам спроси своего папашу. Все клятвы завязаны лично на нем. Наследнику придётся заново собирать «присяги» королей и подписывать договоры, чтоб не развалилась Империя. Процесс затяжной и напряженный и, если Магнус не дурак (а я таковым его не считаю), то начнёт собирать новые клятвы для наследника, ещё до того как оставит трон. Впрочем, вряд ли сие случится в этом столетии, наш век долог.
— Не понимаю, — проговорил Далеон. — Ванитасы сильные, а террины уважают и признают только силу. За что нас ненавидеть?
— Наивный мальчишка, — с жалостью глянула него Кларисса, принц стиснул зубы и сжал кулаки. — Вы развязал войну. Ты хоть представляешь, сколько существ погибло в этой бессмысленной бойне? А они ведь чьи-то сыны и дочери. Сколько слез было пролито, сколько судеб сломано… А все ради чего? Ради мести одного злобного слепца.
— Не оскорбляй моего отца! — рыкнул Далеон, трясясь от едва сдерживаемого гнева. — Это звероморфы развязали войну. Они отравили императрицу! Они во всем виноваты!
— Ты так ничего и не понял, — покачала головой женщина.
— Ты ничего не объясняешь, — парировал принц.
Кларисса закатила глаза.
— Ладно, оставим полемику. Ты явно не политику и историю так дерзко явился со мной обсуждать. Чего хотел?
— Всё того же, — буркнул. — Расскажи мне о матери. Почему она убила себя?
— Я похожа на гадалку? — с издевкой выгнула бровь тётя. — Кто знает, что творилось в её двинутой башке?
Далеон упрямо поджал губы, Клариса смерила его испытующим взглядом и тяжко вздохнула.
— Не отстанешь же?
— Не отстану, — подтвердил сурово. — И не успокоюсь, пока не узнаю правду. Ты не в курсе, но многие в замке винят меня в её смерти. Я и сам так считал, пока не начал в этом копаться. Новые факты совсем не сходятся с придворными толками.
— Значит, ты пытаешься избавиться от чувства вины? — проницательно подметила она. — Ужель у кого-то из Ванитасов появился атавизм в виде совести?!
— Хватит ерничать! — вспылил юноша и отвернулся.
— Ты обиделся? — лицо её притворно вытянулось, но тут же посерьёзнело. Тётя скрестила руки на груди и поежилась от порыва зябкого ветра с реки. — Ладно, глупое дитя, слушай, что я об этом думаю. Кассандра… Нет, не так. Мать Кассандры была полукровкой. Да не простой, а из племени фарси.
— ЧТО? — выпучил глаза Далеон, голос упал до шепота: — Полукровка? С королём? Как? Да это же скандал!
— Как-как? — скривилась капитан. — Каком кверху! Как будто не знаешь, как бастарды делаются от случайной интрижки. — Взъерошила пятерней волосы, прикрыла веки. — Любовница нашего папаши умерла, Тырх знает от чего — кажется, зарезал её собутыльник — а дочура осталась, вот папик и забрал кровиночку в отчий дом.
Как сейчас помню, вошла в зал оборванка под руку с королем, босая, вся в крови и грязи, чумазая, особенно белый сарафан, и все равно страшно красивая. До зубовного скрежета. Черты лица, глазищи эти синие, кошачие, и чёрные косы, как шелк… Террины в истинном обличии редко такими бывают. И красавице-Кассандре многое позволялось…
Отец признал её. Хоть и безрогая, но магии хватило, чтоб зваться террианкой. Но сейчас не об этом! — встряхнулась тётя. — Вернёмся к нашим баранам. То
