Месть за моего врага - Алексин Фарол Фоллмут

— Дима бы выбрал Машу, — сказал он горько. — Он всегда бы выбрал Машу…

И действительно ли это было такое мрачное пророчество, что Кощей предпочёл уничтожить всех своих сыновей, лишь бы один остался рядом с ним?

Слова сорвались с губ Кощея неожиданно:

— Ты эгоист, — сказал он Роману. — Ты такой же, как и я, Рома. Ты слишком отчаянный, слишком голодный. Тебе всегда будет мало. Точно так же, как и мне, — он сглотнул, тяжело дыша, — Точно так же, Ромик, сынок — тебя не будет достаточно.

Роман уставился на него.

Затем, медленно, меч в его руке сместился с шеи Марьи и направился в грудь его отца.

— Из-за тебя меня преследуют, — хрипло сказал он. — Из-за тебя Саша Антонова преследует меня, и Льва тоже. Из-за всего, что я для тебя сделал, и теперь ты говоришь, что меня недостаточно?

Кощей не ответил.

— Меня было бы достаточно, если бы ты мне позволил, — сказал Роман, делая шаг вперёд. Впервые Кощей заметил, что темные глаза сына налиты кровью и широко распахнуты, под ними залегли тени, светящиеся и темные. Роман страдал от бессонницы, понял Кощей. Что-то не давало его среднему сыну спать по ночам. В его голове кружили демоны. Он заслуживал расплаты.

Именно голос Марии пронзил напряжённое молчание:

— Если ты убьёшь его, — сказала она, шагая к Кощею, пока Роман не направил меч к её горлу, — я верну Льва. Сделка будет разрушена, и не останется причин для вражды. Моя мать не нуждается в сопернице, — добавила она с лёгким пожатием плеч, — а твоя семья скоро перестанет быть семьёй. Твоя империя падёт к моим ногам, к ногам моей матери и моих сестёр. Уже ничего не осталось, за что бы ты мог бороться.

Роман моргнул.

Кощей открыл рот, но не произнес ни звука.

— Мне не нужно то, что принадлежит тебе, Рома, — продолжила Мария, её голос был одновременно тревожным и успокаивающим. — Может, ты хотел отнять что-то у меня, но я не претендую на то, что принадлежит тебе. Ты попал в ловушку ненависти своего отца? — сказала она с обольстительной улыбкой, как и всегда. — Тогда разорви цепи, Рома. Освободи себя.

Она подняла руку, направив лезвие спаты прямо под челюсть Кощея, и он застыл. Было бы достаточно легкого вздоха, чтобы пронзить его горло.

— Как ты думаешь, кого выберет твой отец? — прошептала Марья Роману, чье лицо стало жестким.

— Он никогда не выбирает меня.

— Нет, Ромик, — печально сказала Марья, — не выберет.

Кощей затаил дыхание.

Внезапно он осознал, что жизнь не пролетает незаметно. В конце концов, это что-то вроде липкого клея, покрывающего обратную сторону старой фотографии. Сожалеть о чём-то сейчас казалось нелепым. Здесь, в этом мгновении? Он помнил лишь одно из своей жизни — не событие, не слова, а ощущение: мягкость волос Дмитрия под своими пальцами. «На вид они как золото, на ощупь как шелк», — думал он c гордой улыбкой, — «это и есть роскошь». Это и есть богатство. Это было сокровище: совершенство его сына.

Теперь образ Романа перед ним померк.

Мария говорила правду о Дмитрии — осознание этого нахлынуло на него волной. Он не был дураком; он знал интонацию и тембр голоса своих детей, каждую клеточку, каждую мысль и чувство. Дмитрий предал его. Конечно, предал. Дмитрий был хорошим человеком, но нехорошим сыном. Дмитрий был не настолько слаб, чтобы продолжать стоять на коленях перед отцом, несправедливо лишившим его всего, что он любил. Дмитрий сам найдёт свой путь. С Дмитрием все будет в порядке.

C Романом — нет.

Роману нужно было искупление. Ему нужна была расплата.

И что бы ни думали другие, Кощей по-своему любил своего среднего сына. Любил настолько, чтобы дать ему это.

— Сделай, — сказал он, сглотнув под острием меча. — Она права, Ромик. Я действительно люблю Диму больше.

Его рот изогнулся в неестественную дугу утраты, превращаясь в жалкую, безжизненную улыбку.

— Это твоя вина, — сказал Роман.

Да, подумал Лазарь Фёдоров, закрывая глаза.

Это его вина. Его рук дело.

Это было ценой его жизни, и в свои последние моменты он понял, что так и есть.

Это была империя, построенная Кощеем Бессмертным.

V. 23

(Удары)

Саша и Лев встретили Ивана у входа в зал собраний ведьм Боро. Он стоял посреди глухого шума, доносившегося изнутри. Звуки скрипящих стульев и спорящих голосов растягивались до самой улицы, но оставались невнятными.

— Что происходит? — спросила Саша, Лев неспеша следовал за ней.

Иван покачал головой, поворачиваясь к ней.

— Ничего особенного. Просто немного волнуются, это скоро… — Он внезапно замолчал, заметив Льва, и замялся. — Пройдёт, — закончил он, слегка растерянно. Затем, с ноткой виноватости, добавил: — Ох… — Пауза. — Вы оба, вы…

— Моя сестра что-то задумала, — настойчиво сказала Саша, привлекая его внимание обратно к себе. — Ты знаешь, где она?

— Нет, — признался Иван, выглядя мрачным и настороженным. — Но Дмитрий только что что-то сказал о том, что собирается её найти, и… — Он замялся, нащупывая что-то в кармане. — Она оставила мне это, если это как-то поможет. Я не знаю, что там.

Иван протянул ей конверт, вынув его из внутреннего кармана пальто. Саша заметила, что конверт даже не был вскрыт. Это было так по-ивановски — носить с собой загадочный пакет от её сестры и даже не задать вопросов.

— Для кого это предназначалось? — спросил Лев, и Иван слегка кивнул через плечо.

— Для округов Боро, — сказал он. — Они все сейчас взбудоражены исчезновением Дмитрия, так что я ещё не успел передать это, но…

— Лев, — сказала Саша, толкнув его локтем, пока открывала написанное от руки письмо. — Посмотри на это.

Лев пробежал глазами по странице, а затем нахмурился.

— Я… — Он моргнул. — Это… я неправильно понял?

Саша покачала головой, её пальцы скользнули по строчкам почерка Марьи.

«Эта жизнь попытается оставить тебя с пустыми руками, если ты не научишься наносить удар первой», — эхом прозвучал в её голове голос сестры.

— Нет, — сказала Саша, поднимая взгляд. — Мы должны её найти. Немедленно.

V. 24

(Выборы)

Роман шагнул вперёд, и кончик шпаги оставил тонкую белую линию на горле его отца. Малейшее движение запястья — и всё будет кончено. Всего дюйм. Марья наблюдала за ним, молча ожидая. И когда Кощей сдался — его плечи опустились в знак признания неизбежного, когда Бессмертный смирился со своей смертью, — она схватила лезвие, позволяя металлу впиться в её ладонь.

— Очень хорошо, Кощей, — мягко сказала она, и лёгкие Бессмертного внезапно наполнились воздухом. Он