Тление - Лорел Гамильтон

Ричард покрепче приобнял Жан-Клода за плечи.

— Тебе нравится выступать, ты не должен отказываться от этого.

— До тех пор, пока не будет решена проблема Деймоса, вероятно, сцену стоит оставить кому-то другому, — заметил Джейк.

— Безусловно, — согласился Жан-Клод.

— Это даже не обсуждается, — добавила я. — Мы не можем позволить себе еще одну прореху в силе Жан-Клода.

— И это возвращает нас к тому, чтобы ты одарил четвертой меткой своего слугу-человека и moitié bête до рассвета, — сказал Джейк.

— А ты настырный, ты в курсе? — поинтересовалась я.

— Только когда на кону стоит все, ради чего я трудился тысячи лет.

— Туше, Джейк, превосходный аргумент, — заметил Жан-Клод.

Он поднялся на ноги одним из тех текучих движений, которые полностью состояли из грации, отполированной веками практики. Жан-Клод развернулся и протянул руки нам с Ричардом.

— Пойдемте, ma petite, mon lupe, нельзя оставлять дело недоделанным, ибо наш враг воспользуется этим, как брешью в стенах замках.

Ричард принял предложенную руку и позволил вампиру помочь ему встать на ноги. Я посмотрела на предложенную мне ладонь и подняла взгляд на двух мужчин. Это по-прежнему был Жан-Клод, но Ричард улыбался рядом с ним — улыбался так, будто совершенно точно знал, что я приму эту руку, будто… будто у нас все началось с начала и… паника, я начала паниковать. И даже не попыталась это скрыть. Улыбка Ричарда увяла.

— Прости, — сказал он. — Я не знаю, что сказать.

— Ma petite, этой ночью мы укрепляем нашу защиту, и я бы хотел, чтобы Ричард остался сегодня в нашей постели — до тех пор, пока мы не приспособимся к возникшим обстоятельствам.

Я повернулась к Натэниэлу, который сидел рядом со мной на кушетке, и посмотрела в его удивительные лавандовые глаза. Стало спокойнее. Дамиан наклонился через него, чтобы взять меня за руку, и я ощутила прямо-таки ледяное спокойствие, словно мир теперь стал цел и непоколебим.

— Ого, — сказала я. — А ты хорош.

Я уставилась в его зеленые глаза и ощутила ту тягу, которой владеют вампиры: словно я могу провалиться вперед и оказаться в вечной стабильности и безопасности. На мгновение это показалось мне чертовски заманчивой перспективой.

— Ma petite.

Я потянулась было к Дамиану, но мне помешал Натэниэл. Я больше не видела глаз Дамиана, а его ладони в моей оказалось недостаточно, чтобы утянуть меня за собой.

— Прости, это было неправильно, — извинился Дамиан.

Натэниэл обнял меня за плечи, а другую руку положил поверх наших с Дамианом ладоней.

— Ничего не изменится, мы просто добавим еще одного человека в нашу полигруппу.

— Как ты можешь так говорить? — спросил Дамиан. — Когда-то Жан-Клод и Анита любили его. Он — потерянный кусочек триумвирата. Я знаю, как важен для меня наш триумвират, как сильно я люблю вас обоих, и что нас связывают между собой вампирские метки. Меня по-прежнему не привлекает ни один мужчина, кроме тебя, а все прочие женщины кажутся мне фривольными и мягкосердечными по сравнению с Анитой. Я никогда не был так счастлив, как с вами двумя, когда мы вместе. Мои любимые ночи на работе — те, когда Анита приходит, чтобы станцевать со мной, или ты приходишь, чтобы научить меня и посетителей современным танцам.

— Ты хороший ученик, такой сексуальный, — заметил Натэниэл, и с улыбкой наклонился к зеленоглазому вампиру. Дамиан подался ему навстречу, их губы встретились — мягко и нежно. Это зрелище наполнило меня счастливым теплом от осознания того факта, что они мои, а я их. Натэниэл отстранился от поцелуя, и я заняла его место, что застало Дамиана врасплох — он распахнул глаза, а после наклонился вперед для поцелуя, и я сделала то же самое.

Поцелуй вышел долгим и глубоким, с моим языком между крепкими кончиками его клыков, когда он распахнул для меня рот пошире. Мы обняли друг друга, а руки Натэниэла прижали нас крепче, так что мы прервали поцелуй и повернулись к нему. Я нащупала губы Натэниэла, а Дамиан — его щеку.

— Хватит! — рявкнул Жан-Клод, обрушив на нас поток своей силы.

Было мгновение, когда я не могла понять, где я, кто я, даже когда Натэниэл шепнул в наших головах: «Достаточно». Я прижалась к нему, перекинув ногу через его бедро — часть меня понимала, что так сверкаю своими прелестями на всю комнату, но это недостаточно серьезно меня парило, чтобы сесть по-другому. Дамиан прижался к Натэниэлу с другой стороны, хотя он был слишком высоким, чтобы положить голову на плечо Натэниэлу, как это сделала я. Я посмотрела на Жан-Клода — он стоял над нами, и я чувствовала, как он огорчен, но это ощущение ускользало под натиском удовольствия Натэниэла и многовековым самоконтролем Дамиана, который тоже на мгновение поддался Натэниэлу. Я вдруг поняла, что сила Натэниэла заключалась в том, что он использовал тот ледяной контроль, который за столетия выработал Дамиан, и которым он сам боялся теперь воспользоваться. А Натэниэл не боялся.

— Ты бросаешь мне вызов? — полюбопытствовал Жан-Клод. Он казался скорее удивленным, нежели разгневанным. Ричард стоял рядом с ним, однако по его лицу было ясно, что он понятия не имеет, что делать — он и так был не в своей тарелке.

— Нет, — ответил Натэниэл, и его голос прозвучал так уверенно — в нем не было ни единой нотки всеобъемлющих наслаждений, которые испытывали мы с Дамианом.

— В таком случае, что это такое?

— Это — четвертая метка, то, какая она, когда сила не пугает тебя. Если бы я не был помолвлен с Микой, а мы трое не представляли бы из себя счастливый тройничок, этого могло быть достаточно. Не будь я таким моралистом, мог бы поглотить их обоих.

— Такое чувство, что ты уже, — заметил Ричард.

— Я позволил этому произойти, чтобы вы двое поняли, на что это похоже. Когда я только получил контроль над триумвиратом Аниты, я не понимал, что случилось. Зверь зова не должен уметь такую херню. Как только я осознал, что наделал, я постарался научиться себя контролировать и, в частности, не поглощать Дамиана, — вампир поцеловал его в щеку, однако Натэниэл проигнорировал это и продолжил как ни в чем не бывало. — У Аниты есть ты, и ее власть надо мной, поскольку она мой мастер, так что, думаю, я бы не смог поглотить ее полностью, но даже сейчас я не был уверен в том, что провернул с Дамианом, пока не понял, что это моих рук дело.

— Ричард стал моим любовником по своей воле, — сказал Жан-Клод.

— Это хорошо,