Отбор для Короля волков (СИ) - Моран Маша
— Знаешь… — Он прямо заглянул ей в глаза. От зрачков на радужки расползалась черная паутинка, и казалось, что кто-то разлил в его глазах чернила. — На одной из площадей в моей крепости стоят древние колодки. На них начертаны особые руны, которые на время лишают ведьму силы. Раньше в них заковывали пойманных ведьм. Они стояли на коленях, а шею и руки зажимали деревянные половины. — Дамазы убрал одной рукой волосы с ее лица, ласково пройдясь пальцами по скуле и виску. Аглая задрожала от обманчиво нежных прикосновений. Тело ответило еще одним потоком влаги. — Сейчас ими никто не пользуется. Но теперь я часто представляю, что они стоят в нашей спальне. И каждый раз, когда ты в чем-то провинишься, я буду заковывать тебя в них, а потом подходить сзади и иметь тебя… — Дамазы обвел пальцем узкий вход в ее влагалище: — Сначала сюда… А потом, когда ты кончишь, сюда… — Он повел рукой еще ниже, погладил чувствительную кожу, а затем неожиданно надавил на колечко ануса. — Вот такие пытки я тебе устрою…
Голос Дамазы совсем охрип и звучал, как рокот бури, утробное волчье рычание. Аглая выдохнула протяжный стон, когда оборотень надавил на вход в попку и проник в нее. Сладкое и чуточку болезненное растяжение пробежало по нервам электрическим разрядом.
Аглая закусил губу. Но Дамазы надавил еще сильнее, проникая глубже.
— Почему ты сдерживаешься? — Он наклонился и лизнул впадинку между ключицами. — Тебе же хочется стонать…
Аглая с трудом собрала мысли в нечто связное и сипло спросила:
— А если провинишься ты? Какие пытки должна устроить тебе я? Такие же?
Она лизнула собственный палец, опустила руки и накрыла ладонями его твердые ягодицы. Во взгляде Дамазы мелькнул вопрос, чернота зрачков хлынула дальше, почти полностью заполняя радужку, оставляя лишь яркий бирюзовый контур. Словно лунное затмение. Ободок сиял так ярко, что почти ослеплял. Аглая обласкала гладкую кожу, надавила, разводя в стороны половинки и слегка погладила расщелину между ягодиц.
Дамазы вздрогнул. По всему его телу прошла рябь, словно по воде. Ощутимая настолько, что передалась Аглае. Она улыбнулась, наслаждаясь его реакцией.
— Что ты..?
Аглая перебила его, покачав головой:
— Хочешь узнать, что ощущаю я?
С самого начала она воспринимала его как человека. Как обычного мужчину, к которым привыкла в своем мире. Но это было неправильно. Он родился в другом мире, где правят сила и оружие. С детства она был брошен и никому не нужен. Он привык в прямом смысле выгрызать право на жизнь. И он не был человеком. Он был зверем. Животным, которым правят инстинкты. Его человеческая часть подчинялась животной. Он принял и усвоил поведение людей, но это не значило, что он жил по людским законам.
Дамазы понимает силу, хитрость и власть инстинктов. Не смотря на все его угрозы, она до сих пор была жива. Он даже пытался за ней ухаживать, даря украшения, которые в ее мире могли себе позволить разве что жены миллиардеров.
Он привел ее в свой клан. И не хотел никуда отпускать. А ведь она была его злейшим врагом.
Лазаж рассказал, как он относится к клану, к своим воинам. У него не было семьи — того, что волки так почитают. И он не умел обращаться с женщинами. Следовало порадоваться, что такой мужчина достался именно ей. Что у него не было сонма любовниц, с которыми ее потом сравнивали бы. С Дамазы нужно было действовать хитростью. Дать ему то, чего он так желает. Это ведь совсем не трудно. Тем более, и на нее влияла эта проклятая непонятная связь.
Он ведь нуждается в ней… И она может быть его. Хотя бы на краткий миг. И тогда он сделает все, что ей нужно. А ей нужно выжить и вернуться домой.
Может и в самом деле пора перестать сопротивляться и довериться мужчине?
Эти мысли так быстро пролетели в ее голове, что перед глазами потемнело. В душе Аглая понимала, что врет самой себе, убеждая себя, что не сопротивляется его ласкам лишь потому, что хочет убедить его в своей покорности. Но это было хоть какое-то утешение, когда она осознавала, что сдается ему. Сдается просто потому, что он слишком сильно ее притягивает. Неужели она настолько слабая, что готова простить ему подобное обращение с ней? Может, она мазохистка? Или извращенка? Ну а как еще назвать женщину, у которой все нутро скручивается узлом предвкушения от рассказа о чертовых колодках? Ненормальная…
Дамазы смотрел на нее с непонимаем. Из приоткрытых губ вырывалось тяжелое дыхание. Остатки рубашки прилипла к влажной от пота коже. По лбу стекали капли испарины.
Он казался совершенным. Аглая слегка надавила пальцем, проникая внутрь его анального отверстия, растягивая до нельзя тугой вход.
Дамазы зашипел. Прямо на глазах его клыки удлинились. Аглая почувствовала, что сама дико возбуждается, лаская его подобным образом. Она никогда ни к кому так не прикасалась. Даже вообразить не могла, что сделает что-то такое.
Но с Дамазы в ней самой просыпались какие-то странные инстинкты. Хотелось подарить ему такие ласки, каких у него не было ни с одной женщиной.
Он замер между ее ног, хрипло дыша. Бездумно гладил ее грудь, сжимая и выкручивая сосок. Аглая надавила еще чуточку сильнее. Когда до половины ввела в него палец, преодолевая сопротивление, остановилась.
— Расслабься, мой принц. И прими свои пытки…
Она резко ввела в него палец полностью. Дамазы рыкнул, откинув голову. Глаза блеснули, словно отражали вспышки молний. Член качнулся из стороны в сторону. Уже не останавливаясь из него текла густая смазка.
Аглае нравилось чувствовать, как туго он сжимает ее палец. Как не смотря ни на что продолжает сопротивляться, пытаясь вытолкнуть ее наружу. Дамазы убрал от нее руки, впиваясь выступившими когтями в стол. Аглая придвинулась ближе, соскользнув на самый край.
— Не сопротивляйся… Тебе понравится…
Она сжала другой рукой потяжелевшую от напряжения мошонку и слегка оттянула. Собственное тело ответило волной судорог. Кажется, она кончит, только лаская его.
Вдыхая уже знакомый аромат Дамазы, Аглая начала не спеша ласкать его член. Размазав пальцем по головке смазку, Аглая скользнула влажной ладонью на твердый ствол. Одновременно она вышла из его узкого отверстия, оставив внутри лишь кончик пальца.
Дамазы вновь что-то прошептал на своем языке и зажмурился. Сжимая и разжимая ладонь, Аглая гладила твердую бархатистую плоть, наслаждаясь его размером и тем, как он тянется к ее руке, стоит немного отпустить или ослабить давление.
— Сколько женщин тебя так ласкали?
Аглая выскользнула из его ануса и пристали ко входу сразу два пальца.
Дамазы взглянул на нее пьяным затуманенным взглядом. Аглая не знала, узнал ли он в ее вопросе свой собственный, но что-то внутри нее требовало подтверждения того, что она единственная, кто может делать с ним подобное.
— Ни одна. Только ты.
— А скольким ты позволишь это?
— Только тебе.
Он дернулся и оскалил зубы, когда Аглая надавила сразу двумя пальцами. Она перестала трогать его член. Лишь едва прикасалась к проступившим венам.
Дамазы толкнулся бедрами вперед, к ее ладони. Но Аглая убрала ладонь.
— Сожми его снова. — Даже сейчас он оставался принцем, привыкшим командовать и приказывать.
Аглая поцокала языком.
— Сначала скажи, хочешь ли, чтобы я продолжила… здесь? — Она погладила закрывшийся вход.
Дамазы с такой силой сжал челюсти, что выступили желваки. Выступающий кадык дернулся, когда он шумно сглотнул. Это движение заворожило Аглаю. Настолько, что последние крупицы воли начали ее покидать. Это было слишком по-мужски. Властно. Как будто они были на поле боя, друг напротив друга, и ни один не желал сложить оружие.
Дамазы вновь оскалился:
— У меня ведь тоже есть руки…
Он сжал свой член и жестко двинул ладонью. На лице отразилось странное выражение, как будто ему больно или неприятно.
Аглая пожала плечами.
— Раз я тебе больше не нужна, тогда желаю удачи…
Она постаралась слезть со стола. Свесила ноги вниз и начала оправлять платье. Но Дамазы злобно рыкнул и усадил ее обратно. Разорвал ткань юбки, отбрасывая в стороны два куска полотна.
