Руины - Джиллиан Элиза Уэст

Я убила их.

Я убила их.

Я убила их.

ГЛАВА 6

Ренвик

Тихая ночь Эферы разделилась надвое.

Из бокового прохода золотого замка выбежала фигура, её волосы, растрёпанные, развевались за спиной. Воздух наполнился густым вкусом тёмной магии. Лишь мгновение назад моя сила вздрогнула, как волна, ударившаяся о берег, откликаясь на что-то. В темноте раздался тихий всхлип, поглощенный криками, эхом разносящимися из золотого замка. Когда фигура побежала, лунный свет осветил её волнистые светло-рыжие пряди.

Принцесса.

Она направлялась прямо к границе, где были воздвигнуты защитные чары, чтобы удерживать меня снаружи, а её — внутри. Я знал слишком хорошо это жжение золотой боли, которое она чувствовала, врезаясь в непреодолимый магический барьер.

Из дверей, через которые она выбежала, хлынули солдаты. Их позолоченные доспехи и оружие сверкали в лунном свете. Они быстро приближались, неся цепи, пропитанные смолой кратусового дерева, готовые пленить её и её магию.

Знакомые тени вырвались из её груди, атакуя чары, пока она кричала, а её паника доносилась до меня, словно настойчивое постукивание по пустой полости моего сердца. Воздух застыл в моих лёгких при этом зрелище. Впервые за двести лет я почувствовал искру страха в своих венах вместо безразличия. Она пыталась вырваться, и Тифон собирался её остановить. Забрать. Заточить.

А затем превратить её силу в оружие.

Мои крылья широко распахнулись, толкая меня вверх с места наблюдения, пока я не прорвался через чары, удерживавшие её в плену, чтобы принять свой истинный облик по другую сторону. Её волосы вились, обрамляя лицо, щёки пылали и были влажными от усилий. Громкие судорожные вздохи разрывали её лёгкие. Лоскуты ткани от её платья висели на руках, разорванные и грязные.

Если она хочет выбраться, то я вытащу её.

Мы начали атаку с двух сторон. Мои тени переплелись с её, словно части головоломки, идеально скользнувшие друг в друга. Ее тьма слилась с моей, создавая нечто большее. Мы должны были действовать быстро — солдаты приближались с мечами наготове. Я вытолкнул свою магию вперёд, заставляя её тени усилить мои, чтобы сделать то, что каждому из нас по отдельности было бы не под силу.

Мы проделали дыру в чарах.

Принцесса слабо вскрикнула от облегчения, её плечи опустились, когда она проскользнула в небольшую щель, прежде чем барьер снова закрылся. Панические всхлипы срывались с её губ, когда она упала на влажный лесной мох.

Я шагнул вперёд. Она закричала от ужаса при виде меня, упала на руки и поползла назад, подол её платья зацепился за острые ветки. В тот момент маленькая искра страха, которая только что вспыхнула во мне, погасла под ледяным холодом, наполнившим мои вены.

— Ты в безопасности. Теперь нам нужно идти.

Дикая паника в её глазах вспыхнула ещё ярче, когда она быстро поднялась на ноги, неловко копаясь в разорванной ткани платья. В лунном свете блеснул кинжал, запах смолы кратуса наполнил воздух — единственное, что могло убить бога. Но моя магия скользнула к её ногам, удерживая её на месте. Прежде чем тени успели добраться до её рук, она рванулась вперёд, и лезвие прошло в каких-то дюймах от моей груди.

Мои тени обвили её запястье, резко дёрнув, чтобы оружие упало на землю.

— Не сопротивляйся.

Её всхлип разорвал воздух. Солдаты были уже совсем близко, их доспехи отражали яркий свет, исходящий от их короля. С рёвом я отправил больше теней вперёд, заставляя их отступить, пока они не пересекли границы чар.

Этот момент мог быть нашим единственным шансом.

Одним движением пальцев я усилил магию, обвивающую её запястье, позволил ей скользнуть вниз по её ногам. Ее глаза пронзили мои, и я понял, что при виде этих зеленых глаз, так похожих на глаза ее отца, где-то глубоко внутри болят осколки моей души. Эти глаза напоминали мне о том, что будет потеряно, если мы задержимся здесь надолго.

Я не мог снова потерпеть неудачу. Не мог выдержать большей потери, чем уже есть.

Наконец, она глубоко вдохнула. Её голос был таким тихим, что я едва ее расслышал.

— Отпусти меня.

Ее страх тяжело осел у меня в носу. Пот, выступивший на висках и затылке, и то, как дрожали ее руки под путами, усиливали этот запах. Даже её длинные светло-рыжие локоны подрагивали в темноте, словно она пыталась, но не могла, скрыть свою тревогу.

Она явно больше боялась меня, чем тех солдат, пытающихся прорваться через мою магию.

— Ты знаешь, кто я? — мягко спросил я.

Ей пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на меня. Её взгляд пробежался по моему лицу, прежде чем остановиться на плечах, где должны были быть крылья. В её выражении что-то изменилось: тонкие брови сдвинулись, а губы напряглись.

— Подземный Король, — ответила она, голос дрогнул на последнем слоге.

Я видел чудовище, которое отражалось в её глазах, и лёд, окутывающий моё сердце, стал ещё холоднее.

— Спи, — приказал я.

Едва прошел один удар сердца, как её веки закрылись, а тело покачнулось к лесной подстилке. Ещё одним движением пальцев я поднял тени, чтобы они бережно подхватили её, и двинулся по тропе в темноту, к туманам.

Я думал, что, возможно, она узнает магию, родственную её собственной. Что, возможно, увидит во мне спасителя. Но она видела то же, что и все остальные. Её страх был таким же, как у душ, которые попадали в Инфернис и сталкивались с Подземным Королём из своих легенд — Богом Смерти, несущим разрушения, карающим судьёй.

Я надеялся, что, спасая её, я не только спасу свой народ, но и обрету покой, хоть немного избавлюсь от вины, глубоко засевшей в моей груди. Я не был столь наивен, чтобы верить, что смогу вернуть потерянные и разрушенные части своей души, но, возможно, найду что-то похожее на это. Облегчение от прошлого.

Но, протаскивая нас сквозь густой, клубящийся туман, я понял, что это было лишь тщетной мечтой.

Покой и облегчение ушли от меня так же безвозвратно, как всё, что я когда-либо любил.

ГЛАВА 7

Оралия

Сознание возвращалось медленно.

Нельзя было противиться его приказу. «Спи», — сказал он, и мои веки закрылись, тело стало неподвижным, а разум, пусть лишь на мгновение, замолчал.

Я узнала его с первого взгляда. Лунная бледность его кожи, острые скулы и волнистые чёрные волосы, падающие на ключицы. Я могла бы назвать его красивым, если бы не знала той порочности и жестокости,