Луна убывает - Светлана Поделинская
Сила вокруг Лауры вскипала, ранее сдерживаемая магия рвалась наружу. Светлые волосы взметнулись плащом у нее за спиной, а искусственные ландыши на платье, казалось, заблагоухали. Сусанна двинулась вперед, но наткнулась на невидимый барьер, и Лаура торжествующе улыбнулась.
– Зря радуешься, pulcetta[51], – с угрозой заявила Сусанна, – ты ведь не сможешь оберегать ее постоянно. Как только отвлечешься, я убью ее, а потом и тебя.
– Я буду защищать ее до последней капли крови, – твердо стояла на своем Лаура.
– Послушай, Сусанна, – Жан-Рауль подошел сзади и деликатно тронул ее за плечо, вынудив обернуться, – не стоит так убиваться! Оттавио был милейшим парнем, но ты с легкостью заведешь себе нового любовника. Не он первый, не он последний.
– Что ты понимаешь, Жан-Рауль! – воскликнула Сусанна. – Ты полтора века влачишь одинокое существование, а все потому, что на живых женщин у тебя не стоит! В этом твое убожество и счастье. Тебе никто не нужен!
– Сусанна, ты переходишь все границы, – вымолвила скандализованная Шарлотта, решив выступить миротворцем. – Да, я от души сочувствую тебе… Не знаю, как я повела бы себя на твоем месте, если бы мой муж погиб… Но сейчас нам всем нужно успокоиться.
– А ты молчала бы, сiliegina![52] Думаешь, у вас идеальная семья? – перекинулась на нее Сусанна. – Так вот знай: Ричи изменяет тебе при любой возможности! Каждый раз, когда бывает в отъезде.
– Что? – на выдохе прошептала Шарлотта.
– Что слышала! Тебе повезло, что вампиры не подвержены венерическим заболеваниям! Иначе ты давно бы подохла от сифилиса или СПИДа.
– Это правда? – тихо спросила Шарлотта и умоляюще посмотрела на мужа.
– Я не намерен объясняться при всех. Поговорим позже, в нашей комнате, – надменно произнес Ричард, уходя от ответа.
Уверенность в их незыблемой верности рухнула в сознании Шарлотты, и последние иллюзии о Ричарде развеялись. Она отшатнулась от него и стояла, задыхаясь от ощущения собственной близорукости и беспомощности, не в силах говорить.
– Ну хватит, – вступил в разговор Дугальд, – неприятно, что мы потеряли одного из нас, но Оттавио был бесполезен. Меня гораздо более занимает дар Жаклин. Значит, ты можешь управлять огнем? Интересно, сохранится ли эта способность, если тебя обратить в вампира?
Жаклин нервно сглотнула, но от шока временно утратила дар речи. Ее запал иссяк, и сейчас она не могла предпринять абсолютно ничего.
– Она опасна, и ее нужно уничтожить, – настаивала Сусанна.
– Я сам разберусь, что с ней делать, – отрезал Дугальд, – а ты позабудь о желании мстить! Жан-Рауль прав: найдешь себе нового пажа, еще смазливее. Ты удивляешь меня, Сусанна. Разве у тебя есть чувства? Я полагал, ты живешь только ради собственных удовольствий, чтобы ни в чем себе не отказывать.
Кровавые слезы покатились из глаз Сусанны, потемневших до цвета ржавчины, – казалось, ее очи превратились в осколки янтаря, тающего на солнце.
– А ведь я по-настоящему любила тебя, Дугальд, пока ты не отказался от меня, – выговорила она с болью в голосе. – Но ты был так холоден, что я разучилась любить! Оттавио единственный принимал меня такой, какая я есть. И никогда не называл шлюхой! Нет моей вины в том, что я родилась дочерью куртизанки в Венеции и моя жизнь сложилась так, а не иначе. – Сусанна перевела на Лауру взгляд, обжигающий ненавистью. – В тебе корень зла! Пока ты не появилась, у нас царило полное взаимопонимание. Ты – истинная причина всех наших проблем, Лаура! Тебя не станет, и все будет прекрасно, как прежде. Мы не сможем существовать вместе в этом доме, одна из нас должна умереть: или ты, или я.
Глаза Сусанны метали молнии, она неотрывно смотрела на Лауру, стараясь продавить ее незримую защиту. Лаура держала магический барьер из последних сил, ее резерв был на исходе. Она пошатнулась от головокружения и отступила к потухшему камину, рукой отстранив Жаклин на безопасное расстояние. Сусанна хищно улыбнулась и извлекла из выреза платья завернутый в ткань нож с металлической рукоятью, инкрустированной слоновой костью. В безумных глазах Сусанны отразился его стальной блеск.
– Знаешь, что это за игрушка? Баллок – средневековый обоюдоострый кинжал, свое название он получил из-за схожести с мужским органом. Я нашла его в антикварном магазине и купила на такой случай. Он выкован из закаленной стали с примесью серебра – для таких, как мы. – Сусанна шагнула к Лауре вплотную и нежно, едва касаясь, провела ножом по ее щеке, затем спустилась на шею к ключицам, не оставив следов. – Я слышала, что серебро чертовски жжет, когда входит в нашу плоть, и оставляет незаживающие шрамы. Быть может, мне порезать твое прелестное личико, прежде чем воткнуть кинжал тебе в сердце?
Лаура стояла не шелохнувшись и не сводила с соперницы испуганного взгляда.
– Подожди, дорогая, – раздался спокойный голос Дугальда, – отдай мне нож, я сделаю это сам. Твои слова тронули меня, я раньше не думал о том, что ты испытываешь столь глубокие чувства ко мне. И ты абсолютно права, эта девушка – как чума, все следы ее присутствия следует вытравить из нашего дома.
Сусанна смотрела на Темнейшего распахнутыми глазами, полными слез, и колебалась. Ей очень хотелось поверить в его искренность, но здравый смысл не позволял ей обмануться.
– Нет, – выговорила она через силу.
– Отдай мне нож, – сурово повторил Дугальд, гипнотизируя ее взглядом и затягивая в темный водоворот своих глаз. – Как твой создатель, я приказываю тебе, Сусанна, и ты не можешь противостоять!
Ее ослабевшие пальцы разжались, и нож с гулким звуком ударился об пол. Жан-Рауль кинулся вперед, с проворством лакея поднял его и передал Темнейшему.
– Шлюхами не рождаются, моя дорогая, а становятся, – с насмешкой сказал Дугальд и протянул нож Лауре: – Убей ее, я тебе разрешаю. Ты хотела сразиться с достойным противником – и вот предоставился шанс.
– Что? – прошептала она, не поверив своим ушам.
– Ты слышала. Сусанна поставила мне ультиматум: или ты, или она. Я выбираю тебя.
С оторопевшей Лауры вмиг слетела вся бравада, а с щек отлил румянец, наведенный бокалом кровавого вина. Она посмотрела на беззащитно застывшую Сусанну, парализованную волей Дугальда, затем отрицательно мотнула головой и спрятала руки за спину.
– Ты слишком добрая, Лорелия, в этом твоя проблема, – наставительно сказал Темнейший. – Сусанна только что была готова убить тебя или изуродовать, а ты ее простила. Жалость – непозволительная слабость для вампиров. Нам не следует испытывать это разрушительное чувство, при необходимости мы должны быть готовы пожертвовать кем
