Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
— Я же говорил, Сюэжэнь может ранить тебя, — потрёпанный, но живой генерал в теле чёрного лиса обогнул его и остановился возле нуны, встревоженно осмотрел её. Капли крови оставляли за ним дорожку в воде и расплывались разводами. Монахини мигом переключили на него своё внимание, достали другие талисманы и приложили их к его телу, но тот зарычал:
— Не до этого.
Сюаньму хотел возмутиться — сейчас надо было хоть как-то разобраться с ранами и только потом лезть в бой. Однако генерал был иного мнения, а Сюаньму счёл правильным промолчать.
— Я всё равно ничего не смогу без гохэя… — в отчаянии пробормотала нуна.
— Тогда мы просто убьём их, — прорычал генерал.
— Нуна, — Сюаньму неосознанно открыл рот и заговорил, стараясь справиться с болью по всему телу. Он не отвечал за свои слова, но хотел хоть как-то помочь и поддержать её. Сам оказался бесполезным, но он всё равно верил в неё. В неё, в верховную лису, в Чигусу.
Она подняла на него свои янтарные глаза, и во взгляде читались лишь боль и признание поражения.
— Нуна, — вновь повторил Сюаньму, — тебе не нужен этот жезл. Думаю, он не даёт новую силу, а лишь направляет ту, которой ты обладаешь и так.
В конце концов, цвет меха у неё менялся и без жезла.
Точно так же, как всю жизнь он верил словам шифу и не задавал лишних вопросов, сейчас он поверил в нуну.
Он станет для неё солнцем, которое будет защищать от всего мира; светилом, что ослепит врагов своими яркими лучами; теплом, что согреет в холодную зиму и вернёт надежду в минуты отчаяния. Он — её дракон.
И пусть нуна станет луной, что прольёт свою силу на отвернувшийся от неё мир и спасёт невежественных людей от смерти. Сюаньму будет рядом.
Кровь уже не стекала по её бокам и не капала в воду, а остановилась, словно рана затянулась — только потемневший мех выдавал её наличие. Нуна перестала опираться на тело Сюаньму и подошла к его голове, ему даже пришлось опуститься, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Она не корчилась от боли и не скулила — талисманы монахов помогли.
— Спасибо, — просто произнесла она, и в её глазах Сюаньму разглядел проблески надежды. Как солнце на рассвете отражалось в озере неподалёку от монастыря, где вырос Сюаньму, так теперь сияли два янтарных глаза.
— Не верь ему! — запротестовал Сюэжэнь. — Ничего ты не можешь без гохэя, глупая лиса! Даже с ним ваша главная не смогла одолеть нашего отца.
Лицзянь молча и хмуро поглядывал на своего господина, как вдруг его глаза расширились, а он сам отпрыгнул в сторону.
Быстрая, словно стрела, нуна перескочила через тело Сюаньму и вцепилась в руку Сюэжэня. Она не повисла над ней, а почти сразу распахнула пасть и куснула его ногу, затем ушла за спину. Тот не поспевал за ней и визжал от боли.
— Это яд? У тебя клыки пропитаны ядом, мерзавка? Проклятые монахи предали меня?!
Он не помнил себя от ярости.
— Это сила верховной… — начала говорить нуна, и Сюэжэнь обернулся на её голос, но в следующий миг она оказалась с другой стороны. — Лисы!
Она двигалась быстрее, чем успевал заметить Сюаньму. Словно вспышка света, появлялась, наносила удар и исчезала.
Лицзянь нахмурился и кинулся на помощь Сюэжэню, но ему не позволил генерал Ю — он прыгнул перед ним, перекрыл дорогу и прорычал сквозь зубы:
— Сначала тебе придётся пройти через меня.
Сюаньму тоже устремился к нему на помощь и на этот раз оттолкнул Лицзяня своим массивным телом, прижал его к стене.
— Уберите её! — визжал в это время Сюэжэнь.
— Зачем вы это делаете? — выкрикнула нуна вопрос и так быстро прыгнула в сторону, что враг только успел повернуть голову, а она уже напала со спины. — Кто ваш отец? А дед тоже есть?
Хотя она впивалась в него клыками и отрывала куски плоти, которые бросала на пол, те приземлялись со звоном, как будто роняли металл, а не часть тела.
— Вы так и будете гонять нас по своей родне? — возмущённо кричала она в моменты атак.
— Я всё расскажу, только перестань!
Глаза генерала Ю блеснули, и он побежал к нуне. Сюаньму продолжал удерживать Лицзяня и только успел обернуться, как вдруг голова Сюэжэня со звоном упала на пол, покатилась с деревянных ступеней, где плюхнулась в воду. Острым концом цзи зацепилась за дерево, а гуань слетела с пучка. Тело ещё некоторое время стояло, но затем тоже грохнулось со звоном.
— Генерал, ты с ума сошёл?! — возмущённо закричала нуна, её грязная белая шерсть стояла дыбом от ярости. — Он мог рассказать нам правду!
— Или обмануть и заманить в ловушку, — генерал говорил тоном, не терпящим возражений.
Сюаньму почувствовал, как тело Лицзяня обмякло, и встревоженно обернулся — вдруг тот что-то замыслил. Лицзянь был жив, только взгляд его оказался пустым, а руки повисли, кинжалы упали в воду.
— Сдаюсь, — тихо произнёс он. — Лучше упокоить дух, чем умереть окончательно.
Остальные аккымы испуганно переглянулись и опустились на колени, больше не пытаясь вырваться из-под тела дракона.
Хотя шея Сюэжэня издалека казалась окровавленной, она не хлестала кровью подобно ручью и даже не пачкала воду. Нуна осторожно обошла его и подбежала к Сюаньму и Лицзяню, продолжая сердито коситься на генерала. Тот остался стоять на деревянном возвышении.
— Что ты знаешь? — выпалила нуна, не теряя ни мгновения. — Кто ваш отец?
Лицзянь одновременно яростно и испуганно посмотрел на неё, после чего опустил взгляд и отвернулся, но всё же ответил:
— Шэньюань.
Повисла тишина, которую нарушила нуна недовольным тоном:
— Мне из тебя информацию вытягивать, или сам расскажешь?
— Он дрался с белой лисой много веков назад, но проиграл, однако и она не смогла ни упокоить его дух, ни убить, поэтому заточила где-то на Чигусе. Выше него никого нет. Что ещё ты хочешь узнать?
— Почему лучше упокоить дух?
— Мы верим, что так у нас есть шанс вернуться к нашим хозяевам и переродиться, а в случае смерти мы умираем окончательно.
Сюаньму
