Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн

— Назови меня так ещё раз, и…

— Ты побежишь в свою пещеру и схватишь своё грёбаное яблоко? — Римо сплюнул. — Удачи в попытках запихнуть его мне в глотку.

Я положила ладонь на основание напряжённой спины Римо.

— Он — твой билет отсюда, Кингстон. Если ты скормишь ему яблоко, ты никогда не увидишь эту тюрьму снаружи.

На шее Кингстона запульсировала вена.

— Все ваши слова это дерьмо дайла. Если бы Римо пришёл освободить меня, нам не пришлось бы отбиваться от тигри.

Рот Римо скривился в своей фирменной ухмылке, той самой, которую он обычно бросал в мою сторону.

— Это то, что ты делал? Дрался?

Кингстон потёр свою покрытую пятнами шею.

— Подумать только, я собирался сделать тебя вариффом. После такого ты можешь забыть о какой-либо должности в моём правительстве.

Я упёрла одну руку в бедро.

— Твоё правительство? И что это за правительство, Кингстон?

Кингстон одарил меня еще одной слащавой улыбкой.

— Ну, то, которое я унаследую от твоего отца, Амара. Как ты думаешь, почему меня оставили в живых?

— За исключением того, что Римо — мой жених, а это значит, что Грегору больше не нужна его марионетка.

Его улыбка мерцала, как неисправный волшебный огонек, пока он переваривал мои новости. В конечном итоге, он выплюнул:

— Я никому не марионетка, племянница.

— А в Неверре циркулируют совсем другие слухи.

— Потому что слухи всегда правдивы? — он цокнул языком. — Я думал, ты немного умнее калигосуби, Амара.

Калигосуби — термин, используемый для обозначения тех, кто жил под туманом. Теперь, когда туман рассеялся, это считалось оскорбительным, и фейри, которые использовали его, либо штрафовались, либо их пыль конфисковывалась Охотниками. Не то, чтобы Кингстон заботился о приличиях или политкорректности; он был таким же мерзким и злобным, каким они его знали.

— Если ты не его марионетка, тогда почему Грегор запер тебя в этом месте?

— Потому что я попросил его об этом.

Я нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, что знал об этом месте?

— Не можешь называть себя лидером, если не знаешь, чем занимаются твои подчинённые.

Это был выпад в адрес моего отца?

Римо подобрал мачете и перебросил его с руки на руку.

— Ни один лидер никогда добровольно не войдёт туда, откуда он не может выйти. По крайней мере, не самый умный.

Кадык Кингстона задвигался вверх-вниз по его горлу.

— Может быть, я могу выйти. Может быть, я решил остаться.

Римо изобразил жестокую ухмылку.

— Ты предпочитаешь оставаться в тюрьме? Умоляю… Ты под каблуком у моего дедушки, Кингстон. Даже если идея избежать смерти принадлежала тебе, ты, очевидно, не очень хорошо продумал свой план.

— Какую часть того, что у меня есть яблоко, ты не понял, Фэрроу?

— Ты будешь угрожать мне своим маленьким фруктиком на протяжении всего нашего визита? Потому что это уже начинает надоедать.

Должны ли мы нажимать на кнопки моего дяди? «У меня есть пыль», — напомнила я себе. Пыль, которую он либо не заметил, либо счёл бесполезной.

Раздражение исказило лицо Кингстона, подчеркнув рубцы.

— Отлично. Не принимай меня всерьёз. Это твои похороны, — в уголках его рта появилась улыбка. — Или Амары.

— Прикоснёшься к ней, и тебе захочется попробовать своё грёбаное яблоко.

Улыбка Кингстона всё ещё превращалась в ухмылку, когда мачете Римо пролетело по воздуху и ударило его по черепу. Его глазные яблоки вспыхнули от шока прямо перед тем, как рассыпаться в пыль вместе с остальным телом.

Когда пропитанное кровью оружие глухо ударилось о песок, Римо сказал:

— Нам нужно найти это яблоко.

— Или я могу отравить его пылью, когда он вернётся.

Голая, скользкая от пота грудь Римо вздымалась от тяжёлого дыхания.

— А что, если ты не сможешь задушить его здесь?

— Тогда мы найдём яблоко.

Он обхватил мои щёки окровавленными ладонями, и, хотя от них пахло смертью, я прильнула к его прикосновению.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Амара. Я обещаю.

— Я знаю.

Он сильно прижался своими губами к моим, как будто хотел запечатлеть это обещание на моей плоти.

ГЛАВА 35. НОВАЯ ОДЕЖДА

Мы закончили развешивать различные куски мяса тигри на ближайшем дереве, когда Кира пришла сказать нам, что ужин готов.

— Ужин? — я перевела взгляд на яркое небо. — Во сколько садится солнце?

— Оно не садится, — её брови сошлись на переносице. — Как ты раньше этого не замечала? Ты ведь бывала в других камерах, верно?

— Да, — я взглянула на Римо. — Но мы были заперты в подвале гостиницы без окон…

— Гостиница? Как шикарно…

С её дредов стекала вода на топ, который выглядел чистым.

Римо нахмурился.

— Разве ты не проходила через камеру, которая выглядела как Роуэн?

— Никто не проходит через одни и те же камеры.

— Через какие камеры вы проходили? — спросила я.

— Мы с Куинном получили тематический «Парк Юрского периода». Потом была клетка с замёрзшим озером, — её рот скривился в задумчивости в сторону. — А в «Дорогая, я уменьшил детей» мы были размером с муравья. О, и ещё одна наземная мина. Это было особенно раздражающе. Я думаю, Куинна взорвали шесть раз, а меня — четыре, прежде чем мы добрались до поезда, — она вздрогнула. — О, и камера с транспортировочными ящиками, которые падали с неба, была довольно запоминающейся.

— Значит, пять камер?

На одну больше, чем у нас.

— Пять? — она фыркнула. — Скорее, пятнадцать. Через сколько из них ты прошла?

— Четыре.

— Тебе повезло. Почти так же повезло, как Крузу. Он добрался до этого места через три.

— Как определяется это число? — спросил Римо.

— Ваши деды построили это место. Как так получилось, что вы не знаете, как оно устроено?

Её подозрительный взгляд скользнул по нам.

— Никто из нас даже не подозревал о его существовании, пока мы не оказались здесь, — призналась я.

— Значит, ты пришла не для того, чтобы вызволить нас отсюда, — это был не вопрос. — Я знала, что вы двое лжёте.

Я продемонстрировала браслет на своём запястье.

— Это называется Инфинити. Они питаются от нашего пульса и используются для всего, включая отслеживание. Однако, что бы ни подавляло наши силы здесь, оно подавляет электромагнетизм браслета.

— И ты хочешь сказать, что он бесполезен?

Я посмотрела на Римо.

— Сам по себе он не бесполезен. Единственная причина, по которой браслет прекращает передачу, это смерть её владельца. Мы надеемся, что наши родители не согласятся с таким выводом и начнут расследование, — я вздохнула. — И если это не сработает, твой брат знает, где мы находимся. Надеюсь, он скажет кому-нибудь, что отправил меня сюда.

Хотя линии её тела оставались твёрдыми,