Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро
Во-первых, Юнь весьма и весьма молчалива. Даже немые на ее фоне покажутся шумными. А этому Достопочтенному было порой очень скучно, и как бы он ни пытался разговорить Юнь, та старательно игнорировала его. Для Шань Ло это оказалось сильным ударом по самолюбию.
Во-вторых, место, где они жили, было весьма просторным. Стоило Шань Ло встать на ноги, как он тут же обследовал дом. Юнь никуда не запрещала ему заглядывать, так что этот Достопочтенный воспользовался случаем, когда безымянная уйдет, и осмотрелся.
В доме было всего три комнаты – та, в которой временно восстанавливался Шань Ло, гостиная с множеством свитков и кабинет, в который этот Достопочтенный так и не попал. Увидев сложную печать на двери, он решил, что руки ему еще дороги.
Сам дом стоял у пруда с черными лотосами, чьи жилки раскрашены серебром. Замерев на веранде, Достопочтенный Шань поднял взгляд на черное небо с бесконечными звездами. Они светили ярко, мигая и порой срываясь с небосклона. Привыкнув за столько сотен лет к этой картине, он и не думал, что она может выглядеть иначе.
Все живые существа родились под звездным небом и не видели никакого другого. Когда Достопочтенный Шань только обрел сознание, звезд было в разы меньше, чем сейчас. Он бесчисленное количество лет скитался по миру, видя, как рождаются первые духи и демоны, как появляются люди. На его глазах родились три Мира, он стал свидетелем зарождения городов, первых убийств и войн.
И теперь он здесь. Без братьев, без тела, лишь с желанием найти тех, кто напал на него и разобрал по кусочкам. Ради этого он будет жить дальше.
Внимание этого Достопочтенного привлекло движение. Вдоль берега шла Юнь, останавливаясь и срезая черные лотосы. Ее движения были плавными и настолько естественными, что Шань Ло невольно залюбовался. Он все еще гадал, из-за чего же ее изгнали, может, она сама ушла?
Сорвав последний лотос, Юнь оправила платье, скрывшее ее белые икры, и вошла в дом. Носа Шань Ло тут же коснулся мягкий аромат цветов. Сжав в пальцах нежные бутоны, Юнь оборвала лепестки и бросила их в черный треножник. Желтый свет ламп падал на ее лицо, делая черты мягче, чем они есть на самом деле. Глаза девушки прикрывала повязка. Достопочтенный Шань так и не узнал, действительно ли у этой Юнь проблемы со зрением или же она носит ткань для чего-то другого.
– Что ты делаешь? – Не сумев сдержать любопытства, он подошел к треножнику.
– Пилюли, – ответила Юнь.
– Разве вы не мастера по металлу?
Юнь не ответила, словно и не слышала его вопроса. Достопочтенный Шань мог лишь смириться со своей незавидной участью, внимательно наблюдая за безымянной. Стоило ей закончить с лотосами, как она достала из мешочка цянькунь еще несколько трав. Шань Ло не сумел подавить любопытства – он далек от создания пилюль, ведь его прошлое тело и так было совершенно.
Взяв короткий кинжал, Юнь порезала ладонь, и несколько ярких красных капель с серебряным отливом скатились в треножник. Тот тут же забурлил, наполнив комнату мягким ароматом, от которого закружилась голова.
Опустив руку в темную жидкость, Юнь вытащила круглую пилюлю размером с небольшую жемчужину. Повернувшись к Достопочтенному Шаню, она протянула ее ему со словами:
– В ней содержится моя кровь. Твой дух сейчас нестабилен, а тело все еще слабо.
Шань Ло взглянул на пилюлю, вспомнив один слух. Говорили, что кровь рода Юнь может исцелить раны и даже заставить сердце вновь забиться. Не то чтобы Шань Ло не верил в это, просто не было возможности проверить.
– Твоя кровь не убьет меня? Я ведь темный дух, в отличие от тебя.
– Не узнаем, если не проверим, – ответила Юнь.
Шань Ло не знал, плакать ему или смеяться. Он думал, что уже успел привыкнуть к этой странной Юнь за такое количество времени, но оказалось, что она еще может его удивить. В конечном счете ему ничего не оставалось, кроме как смириться и принять пилюлю.
Мысленно взмолившись несуществующим предкам, Шань Ло проглотил пилюлю. Она была слегка сладковатой на вкус, тут же растворилась в горле и жаром прошлась по внутренностям. На мгновение этот Достопочтенный подумал, что сгорит; еще чуть-чуть, и от него бы пошел дым! Он словно оказался среди глубоких вод и жара огня[122]. Шань Ло схватился за стол и сжал его с такой силой, что тот чудом не раскрошился. Но вот жар спал, оставив после себя приятную легкость.
– Подействовала? – спросила Юнь, и в ее голосе мелькнул интерес.
Прислушавшись к себе, Достопочтенный Шань с удивлением понял, что да. Тело, которое дала ему безымянная, принадлежало умирающему от болезни юноше. Оно было слабым и болело столь тяжело, что на виске появилась седина. Стоило Шань Ло занять это тело, как то постепенно стало идти на поправку – конечно, тут не обошлось и без лечения Юнь, – но он все еще чувствовал тяжесть. Приняв пилюлю, Достопочтенный Шань понял, что полностью вылечился.
– Почему эта Юнь не дала мне сразу испить свою кровь? – спросил он.
– Твой темный дух сгорел бы сразу, если бы моя кровь коснулась твоих губ, – спокойно ответила та, собрав стебли лотосов. – Мне нужно было разбавить ее чем-то.
– То есть этот Достопочтенный мог умереть?
– Да, но тебе не привыкать, – безэмоционально ответила Юнь. Словно смерть этого Достопочтенного Шаня для нее ничего не значила. – Раз ты вылечился, не пора ли тебе найти свои кости?
С трудом проглотив вставшую в горле кровь, Шань Ло кивнул. Оправив рукава, он произнес:
– Этот Достопочтенный думает, что часть его костей может быть на Рынке трех Миров. Будь я в своем старом теле, то добрался бы туда быстрее, чем догорит палочка благовония[123].
Юнь молча смотрела на него, не собираясь ничего говорить. Шань Ло в который раз убедился, что либо эта безымянная не понимает намеков, либо своим молчанием она заставляет Достопочтенного чуть ли не стоять на коленях перед ней. Что ж, он и так уже потерял лицо.
– Может ли эта Юнь сопроводить меня до рынка трех Миров? Если я найду там свои кости, то отдам одну, как мы и договаривались.
Внимательно посмотрев на него, Юнь произнесла:
– Хорошо.
Шань Ло натянуто улыбнулся, мысленно пожалев, что его дух не растворился после смерти.
Рынок трех Миров стоял на
