Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро
– Мы доберемся до Сяцуна, и там я тебя отпущу, – тихо произнес небожитель. – Спрячься пока.
Цао обратилась белоснежным цветком и стала брошью на груди Мин Ханя, излучая приятное тепло. Некоторое время смотря нее, небожитель все же перевел взгляд на звездное небо, проглядывающее сквозь пышную крону Цышань.
Глава 3
Безумный город
До Сяцуна торговцы добрались к следующему вечеру. Город стоял на берегу широкой реки Люхэ, которая шла до самого большого города Центральных Равнин – Хэчжоу.
Белые стены заборов и домов Сяцуна казались позолоченными в закатном свете Цышань, черепица блестела черной глазурью, а под крышами покачивались фонари с кисточками.
Тяжелые ворота в город были закрыты. Перед ними, о чем-то лениво переговариваясь, стояли стражники. При виде группы путников они замахали и велели остановиться. Опасливо обойдя синьма, один из стражников приблизился к старому Вану:
– Уезжайте, в городе нечего делать.
– Что случилось? Почему Сяцун закрыт?
– Безумие, вот что – настоящая драконья бездна и тигриное логово! Не иначе как посланное самой демоницей Хуанъянь! Езжайте дальше, если не хотите заразиться и застрять здесь.
– И в чем же выражается это безумие? – спросил старый Ван.
– Люди ведут себя как животные: ходят голышом, воют и кричат, – пожаловался второй стражник. – Мы уже послали наши мольбы Небесам, осталось лишь дождаться, когда сюда прибудет небожитель.
Этот небожитель сейчас сидел перед ними, поджав губы и хмуро смотря на запертые ворота. Ему никто и не говорил, что добыть карту, ведущую к Хранилищу, будет легко.
– Господин Ван, вынужден попрощаться с вами. Идите дальше, у меня еще есть дела в Сяцуне.
– Ох, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – покачал головой старик. – Если судьба позволит – мы еще встретимся, если нет – береги себя, Достопочтенный Мин.
– И вы, – поклонился ему на прощание Мин Хань.
Развернувшись, повозки сошли с дороги, скрывшись за стенами Сяцуна.
– Молодой господин разве не слышал наши слова? – с раздражением спросил один из стражников. – Город закрыт для всех! Уходите, пока нам не пришлось…
Мин Хань достал из широкого рукава два желтых прямоугольных листа бумаги и бросил их вперед. Подхваченные ветром, они опустились на лица стражников, сделав их похожими на цзянши[119]. Стражники застыли, выпучив глаза, и были не в силах пошевелиться.
– Братец Мин, что ты сделал с ними? – послышался голосок из цветка. – Неужели причинил зло?
– Небожители не могут причинить зло людям. Я лишь контролирую их тела, – спокойно объяснил Мин Хань, обратившись к стражникам: – Откройте ворота.
Тут же развернувшись, те молча подошли к воротам и медленно распахнули створки так, чтобы смог пройти один человек.
– Благодарю за помощь и прошу простить за доставленные неудобства. Ночью талисманы исчезнут, – поклонился им Мин Хань, войдя в город.
Некогда наполненный жизнью Сяцун казался пустым. На улицах не было торговцев и прохожих, все рестораны и чайные оказались закрыты. Словно город вымер.
– Как тут пусто, – прошептала Цао, и нежные лепестки цветка затрепетали. – Братец Мин, мне так страшно, так страшно!
– Еще ничего не произошло, а ты уже боишься. Не позволяй разуму породить демонов[120].
Сяцун являлся не самым большим городом, однако путь от одной стены к другой мог занять шичэнь. Идя не спеша, Мин Хань то и дело оглядывался на любой шорох, постукивая своей бамбуковой палкой по вымощенной камнем улице. Висевший на груди цветок молчал, однако небожителю отчего-то казалось, что кто-то постоянно стоит у него за спиной. Он даже обернулся пару раз, но увидел лишь пустоту.
Пройдя несколько улиц, Мин Хань услышал кудахтанье. Рядом с поваленной тележкой, полной украшений, сбились в стайку несколько девушек, согнувшись и кудахча подобно курицам. Мин Хань некоторое время смотрел на них, развернулся и пошел дальше. За поворотом раздался лай, только это были не собаки, а два чиновника в грязных одеждах. Они держали в зубах ткань, которую каждый тянул в свою сторону.
Не найдя слов, Мин Хань продолжил путь, замечая по пути еще больше странностей. Люди и правда вели себя как животные, не реагируя на него и ничуть не стесняясь. Так мимо небожителя пробежал обнаженный мужчина, издающий поросячий визг. От неожиданности Мин Хань тут же накрыл ладонью цветок.
– Братец Мин, я все равно все видела, – вздохнула Цао. – Давайте уже дойдем до места, куда вам надо.
Поместье семьи Ся оказалось самым большим в Сяцуне. Табличка с золотыми иероглифами, помещенная над воротами, гласила: «Первый дом рода Ся». Второй дом Ся находился в Хэчжоу. Еще ребенком Мин Хань проходил мимо него, поражаясь красоте одного из сезонных домов и не смея даже думать о том, чтобы попасть вовнутрь. Он, как второй сын нелюбимой наложницы, не имел и малой доли тех привилегий, что Мин Ли.
– Братец Мин, ты постучишь? – заставила его очнуться от нахлынувших воспоминаний Цао.
Подняв руку, Мин Хань постучался – так громко, что стук был слышен по всей улице. На некоторое время повисла тишина, но затем послышались быстрые шаги, и дверь немного приоткрылась, давая разглядеть бледное лицо девушки.
– Кто вы? Зачем пришли?
– Меня зовут Мин Хань, я пришел к господину Ся. Могу ли я с ним встретиться?
Взгляд девушки все еще оставался настороженным. Она не узнала бога живописи и цветов:
– Боюсь, я не смогу вам помочь. Отец, он… не может говорить.
– Могу ли я поговорить с вами в доме? Мне пришлось проделать долгий путь ради этого разговора.
Помедлив мгновение, она все же кивнула, пропустив Мин Ханя в просторный двор без слуг. Девушка проводила небожителя в небольшой кабинет с видом на поросший низкими сосенками сад.
– Я дочь главы Ся – Ся Мао. Я одна из немногих, кто не лишился разума, – представилась девушка.
– Госпожа Ся, можете рассказать, что случилось?
– Я… боюсь… господин Мин не поверит мне.
– Все в порядке, я уже увидел здешние странности, так что поверить госпоже Ся мне не составит труда.
Его слова успокоили девушку. Опустившись напротив, она смяла в ладонях рукава и тихо произнесла:
– Многие думают, что на наш город наложила проклятие демоница Хуанъянь, однако никто до этого не видел человека в красных одеждах. Но за пару дней до помешательства в город приезжал человек, представившийся странствующим мудрецом. На второй день своего пребывания он спешно покинул Сяцун. Он разговаривал с моим отцом и другими господами из знатных домов и, как мне показалось, чем-то рассердил их.
– Он что-то
