Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро
Раньше добраться до Рынка Достопочтенному Шаню и правда не составило бы труда – ему бы понадобилось всего несколько шагов, чтобы оказаться у ворот. Сейчас же Шань Ло придется идти несколько недель без сна и отдыха, что его весьма удручало. А если на Рынке окажутся его бывшие братья… они ведь вполне могут учуять его, и тогда добьют окончательно. А этот Достопочтенный даже не сможет как следует отбиться!
Вздохнув, Шань Ло покосился на Юнь. Девушка была ненамного ниже его, однако он бы не доверил ей собственную защиту. Да и станет ли она это делать без выгоды для себя?
– И как мы доберемся до Рынка? – спросил этот Достопочтенный.
– Верхом.
– Оседлаем ветер? Разве Юнь способны на это?
Как всегда, ответом ему послужило молчание. Не удивленный и уже не столь задетый, Шань Ло проследовал за Юнь, вышел из дома и огляделся. Свет от висевших под изогнутой крышей фонарей вырисовывал несколько деревьев, а также пик, на котором стоял их дом. Щурясь и проклиная глаза, Шань Ло увидел еще несколько вершин, окружавших их. В прошлом теле ему не составило бы труда рассмотреть листву на самом дальнем пике, сейчас же он принимал все недостатки человеческого тела. И как эти люди выживают в вечной темноте? Хоть их города наполнены светом, разве можно обходиться без него так далеко от дома?
Зайдя за угол, Юнь замерла у валуна. Достопочтенному Шаню так казалось, пока нос не уловил запах металла. Он тут же отпрянул – больше по старой памяти, – смотря на то, что принял за валун.
Юнь негромко свистнула, и камень ожил: раздался лязг и свист, вверх взметнулись длинные перья, и ярко вспыхнули белым светом мертвые глаза. Перед ними, ожидая приказа, стояла сделанная из металла птица, чей размах крыльев достигал не меньше девяти чжанов!
Шань Ло не впервой видеть тешоу, созданных родом Юнь. Однако, как и всем темным духам, ему не нравился запах металла. Он старался никогда не приближаться к этим механическим созданиям, лишь издали наблюдая, как те птицами парят в небесах или волками рыщут в полях. Однако этот Достопочтенный впервые видит такого громадного тешоу вблизи!
– Это синьфэн, – разрушила тишину Юнь, протянув руку.
Птица, не издав ни звука, склонила свою длинную шею, прильнув головой к ладони.
– Его зовут Дао[125].
Достопочтенный Шань был в замешательстве. Откуда у безродной Юнь может оказаться в услужении тешоу? Не могла ли она своровать его и сбежать?
– Мы… доберемся до рынка на нем?
– Да, – кивнула Юнь, веля птице припасть к земле. – Дао доставит нас к воротам рынка за шичэнь.
Безымянная бросила взгляд на Шань Ло и заметила, что тот стоит поодаль, вынуждая ее спросить:
– Или этот Достопочтенный боится высоты?
Он разразился смехом, оправил волосы и подошел к Дао:
– Я? Чего-то боюсь? Нет еще в этом мире ничего, что могло бы испугать этого Великого и Достопочтенного!
– Тогда залезай, – отшагнув от синьфэна, произнесла Юнь. – Так и быть, я позволю Достопочтенному Шаню быть первым.
Прикусив свой и без того длинный язык, Шань Ло с неохотой шагнул к Дао. Тот проследил за ним равнодушным взглядом и опустил крыло, позволив взобраться по нему на спину.
От металла шло приятное тепло, разгонявшее весеннюю прохладу. Усевшись поудобнее, Достопочтенный Шань протянул руку безымянной, но та, проигнорировав ее, устроилась спереди.
– А эта Юнь не особо любит внимание, – не мог не отметить Шань Ло.
– Я и так уже уделила тебе достаточно своего внимания, – не оглядываясь, ответила она.
Раздался тихий шелест металла об металл; на голове синьфэна был небольшой гребень с двумя длинными перьями. Они медленно опустились, дав возможность схватиться. Каким бы бесстрашным ни был этот Достопочтенный, он все же не стал рисковать и крепко взялся за них.
Что-то заклокотало внутри птицы, она медленно расправила свои громадные крылья с острыми перьями, способными разрезать и камень, и дерево. Один взмах, и тешоу взмыл в небо подобно спущенной с тетивы стреле. От неожиданности Шань Ло чуть не отпустил длинные перья, невольно схватив одной рукой Юнь и спрятав за ее плечом лицо от бьющего в глаза ветра.
Безымянная, видимо, хотела смерти этого Достопочтенного!
Ветер ревел в ушах, трепал волосы и рвал одежду. Их бросало из стороны в сторону с такой силой, что начинало мутить. Несомненно, в прошлом Шань Ло и не обратил бы внимания на такую мелочь, однако сейчас все его внутренние органы поменялись местами, а кости трещали от нагрузки. Этот Достопочтенный мог и не дожить до Рынка!
Внезапно Дао расправил крылья и замер, оседлав ветер и продвигаясь вперед.
– Достопочтенный Шань, вас что-то беспокоит? – спросила Юнь.
Шань Ло понял, что вцепился в безымянную мертвой хваткой, прочистил горло и отпустил ее.
– Боялся, что ты упадешь.
– Весьма благородно с вашей стороны, – даже не пытаясь скрыть усмешку, произнесла она.
Оглядевшись, Достопочтенный Шань опустил взгляд – они летели над высокими горами, быстро оставляя их позади. Синьфэн ни разу не взмахнул крыльями, он летел до того ровно, словно они стояли на земле, лишь ветер трепал их волосы и одежду.
– Кто создал их?
– Юнь Цы.
– Эта старуха и на такое способна? – не сдержал удивления Шань Ло.
– Эта старуха одного с тобой возраста, – заметила Юнь.
– Неправда, я младше ее на пару десятков лет.
Безымянная не ответила – лишь вздохнула, не став с ним спорить.
Некоторое время они летели в молчании. Несмотря на то что синьфэн парил над облаками, Достопочтенному Шаню не было холодно – тепло от птицы приятно окутывало тело. С неохотой он признал, что тешоу действительно интересное изобретение. Конечно, будь у него столько времени, как у Юнь Цы, он бы, возможно, и сделал бы что-то похожее, но этому Достопочтенному было чем заняться.
– У этого Шаня есть вопросы.
– Какие же?
– Для чего тебе понадобилась моя кость? – необычайно серьезно спросил Шань Ло.
Уйти Юнь никуда не могла – разве что спрыгнуть, однако никто не запрещал ей молчать. Шань Ло надеялся, что в этот раз безымянная не будет отмалчиваться.
– Она поможет мне решить старую загадку, – произнесла Юнь, не вдаваясь в подробности.
Не успел Шань Ло задать следующий вопрос, как она спросила:
– Ты встречался с Юнь Цы?
– Видел ее издалека еще очень давно, но ни разу не разговаривал. А ты? Она ведь
