Vanitas - Дарья Шварц
Так и ушла с мыслью, что Нестор Беркули мутный и неприятный тип. А вот Алхимия интересует её всё больше.
[1] Истина в вине (лат.)
* * *
Занятия Люции кончились раньше обычного, да и с домашними заданиями проблем не возникло. Шустро отобедав в своей комнате, она переоделась в пыльно-зелёную тунику с разрезами по бокам, да штаны с сапогами и направилась на территорию Рафаэля, чтоб пригласить его на спарринг.
Днём они ещё ни разу не тренировались, как-то возможности не представилось. Всё только в ночи, под светом звезд, луны или магических светляков. Романтикаааа. Вот только они не страстно обнимались на лугу, а пылко колошматили друг друга, валяли по земле и песку, смеялись, дрались и шуточно ругались.
Люц было легко с четвёртым, хотя он значительно старше неё и даже Далеона. Но… было в нём что-то. Наверное, та самая доброта так не свойственная Ванитасам и их подпевалам. В этом девушка не лукавила, когда признавалась Рафу в симпатиях.
Он добрый.
Но в замке это недостаток.
Люция вошла в сад, принадлежащий «Двору Искусств», и тихо присвистнула. Она шла по белокаменной дорожке, по сторонам которой вереницей тянулись роскошные мраморные статуи с полураздетыми женщинами и мужчинами. То ли нимфами, то ли музами, то ли Духами-богами.
Люц не разбиралась, да ей и без разницы было. Главное, что эта красота с множеством деталей и плавностью линий — дело рук придворных Рафаэля.
Принц большой ценитель искусств разного рода.
Эстет.
Коллекционер.
Вот ему и принадлежит один из самых известных, крупных и дорогих Дворов.
По саду сновало много слуг, кто-то подстригал кусты, кто-то дергал сорняки, кто-то подметал тропинки, кто-то нёс подносы пустые и полные, но Люции не нужно было уточнять дорогу, чтобы найти Рафаэля.
Откуда-то из центра громадной территории доносились нежные струнные переливы арф, лир, колокольчиков и ещё каких-то инструментов. Музыка зачаровывала и успокаивала, и Люция с тихой улыбкой последовала за ней.
Она ощущала себя ребёнком из страшной сказки про колдуна-крысолова, который околдовал детей игрой на дудочке и заманил в смертельную ловушку.
Люц не сомневалась, что деревенские не на пустом месте сочинили такую историю. Наверняка существовал террин с музыкальной магией, и, вероятно, когда-то, ещё в период войны людей и магических существ, он заманил детей в лес, где их сожрали чудовища.
Холодок пробежал по коже, и Люция тряхнула головой, прогоняя мечтательное оцепенение.
Что-то она и впрямь задумалась. Даже не заметила, как остановилась под деревом недалеко от большой ротонды, где музицировал Двор Искусств во главе с Рафаэлем.
Ей не хотелось прерывать их и выставлять напоказ дружественные отношения с четвёртым. Ни к чему это.
Потому Люция решила дождаться окончания симфонии. Встала под сенью клёна и привалилась спиной к стволу, скрестив руки на груди.
Музыка обволакивала, как тёплый ветерок, ласкала слух и задевала что-то внутри, особенно одна крайне печальная и пронзительная нота.
Со своего места, из-за зарослей кустов и частокола колон, Люц плохо видела лица участников оркестра, но интуитивно чувствовала: один из них — не то что фальшивит — просто вкладывает в игру своё настроение. Печальное и чуть взволнованное.
Песнь оборвалась.
Принц рассыпался в комплиментах, разобрал недочёты (не на секунду не упомянув того музыканта) и с улыбкой объявил:
— Спасибо! Все свободны. Можете идти, отдыхать.
Придворные, тихо переговариваясь и посмеиваясь, собрали инструменты, раскланялись с господином и дружной гурьбой потекли к замку.
Люция вышла из укрытия и приблизилась к розовым кустам, опоясывающим ротонду, и уже хотела окликнуть Рафаэля, когда заметила, что в беседке кроме принца остался ещё кое-кто…
От шока она запнулась и задержала дыхание.
Там сидел Орфей. Скрипка на коленях, голова уныло опущена, отросшие светлые кудряшки закрывают лицо.
— Фей… — позвал Раф, подсел к нему на мраморную лавку и протянул тонкостную, изящную кисть, желая коснуться плеча и подбодрить.
Химер перехватил его пальцы и поднял зелёные очи.
— У меня не очень хорошие новости.
Четвёртый принц грустно улыбнулся.
— Я так и понял. Твою тоску не услышал бы в игре разве что глухой. Или полный невежа.
Орфей смутился и потупил взор. Но руку Рафа не выпустил, а тот и не возражал.
— Дело не только в Далеоне… — глубокий вдох, и якобы невзначай: — Я слышал, ты каждый вечер проводишь с Люцией.
Если принц и удивился, то виду не подал.
— Да, мы устраиваем спарринги. — Хитро сверкнул глазами. — Ревнуешь?
Орфей замотал головой.
— Нет. Конечно, нет. Мне она тоже нравится. Но моя сестра…
— Не волнуйся. Я уже помогаю девочке отточить навыки до совершенства. Отец обязательно заметит её талант и мой интерес, я приглашу её в свой Двор и со временем выпрошу для неё «трансформацию». Уверен, он не откажет. Так мы убьём нескольких зайцев одним выстрелом. — Начал загибать пальцы: — Тебе не придётся жениться на единственной лэре-химере, Люц продолжит «танцевать» с вами, я буду рядом, а Леон…
— Он взбесится, — поморщился Орфей.
— Он смирится. Мы ведь не отнимаем его «собственность». Даже наоборот. Не будет косых взглядов ни в его, ни в нашу сторону. И… возможно, именно девочка поможет нам сложить оружие и снова быть вместе. Как раньше.
Орфей с сочувствием глянул на него.
— Далеон не простит предательства.
Рафаэль пожал плечами.
— Но хотя бы задумается над этим.
— Поражаюсь вашей дальновидности, принц, — химер пылко прижался устами к тыльной стороне его ладони.
Четвёртый ласково отвёл с лица юноши золотистые пряди и наклонился ближе.
— Я просто хочу для всех нас лучшего исхода, — шепот у самых губ.
Краткое движение на встречу.
Люц стояла ни жива ни мертва и красная как помидор. Но не могла оторвать взгляд или лишний раз шелохнуться. Было что-то в этой порочной картине, от чего внизу живота знакомо и сладко потянуло.
— Так что там с моим дорогим непутёвым братом? — напомнил Рафаэль чуть погодя.
Орфей перевёл сбитое дыхание и снова помрачнел.
— Далеон перестал принимать лекарства. И больше не пьёт алкоголь. Совсем. Только чай или воду. Он не высыпается ночами, на лекциях клюёт носом, стал жутко рассеян, а вчера вовсе упал с лошади.
— Плохо! — цыкнул Рафаэль, сжал кулак и в задумчивости постучал им по подбородку. Минута, две. Вдруг идеальное лицо озарилось. — Знаешь, Фей… Как представится возможность, возьми его таблетки, вино и подмешай куда-нибудь. Это не дело. Он так изведёт себя до
