Vanitas - Дарья Шварц
Но чтобы всё прошло гладко, и Лайта зацвела — один из партнёров обязательно должен быть девственником. Ибо эта «особая» энергия выделается только при потере оной.
Вот тебе и «Летнее вино».
Теперь понятно, почему оно дарит упоительную лёгкость, будоражит кровь и толкает «дегустаторов» творить всякие безумства ради забавы. Почему хочется хохотать и залюбить весь мир.
Это самое безобидное из всех терринских вин. Но не менее коварное.
Под ним можно натворить таких глупостей…
Это случилось неделю назад.
Люция постепенно увеличивала дозу «яда» и, видимо, не рассчитала объем кружки и перебрала с Летним вином.
Выпила, моргнула, а очнулась уже в коридоре, на пути непонятно куда. Вернее стены и повороты были ей знакомы, а вот место назначения — нет.
Она не знала, чего и от кого хочет, просто желала повеселиться. На грани. Где-нибудь, с кем-нибудь.
Из гостиной Далеона донесся смех. Люц тоже стало смешно, хотя шутку она не расслышала. Ну, ничего!
«Щас исправим!» — с этой оптимистичной мыслью она толкнула двери и вошла.
Террины смолкли.
— Что делаете? — спросила в тишине и с любопытством оглядела компанию. Двор Мечей в полном составе. Играли в карты на расписном ковре у камина, в окружении подносов с аппетитными яствами, пестрых подушечек, знакомых бутылок, кубков и мерцающих свечей.
Все такие развеселые, возбужденные. Были. Пока она не явилась.
Но Люции плевать.
— Я тоже хочу.
Глаза их смешно округлились, а челюсти упали. Одна Меридия сощурилась и зашипела:
— Тебя не приглашали. Вали отсюда! Или поплатишься!
— Слууушай, — с пораженной улыбкой протянула Сесиль и присвистнула. — Да она пьяная в хлам. Только глянь. Зрачки размером с радужку.
Морщинка прорезала лоб Далеона.
— Ты где терринское вино взяла?
— Где взяла — там больше нет, — игриво подмигнула она и нагло уселась возле химеры. Камин приятно грел спину. Сесиль даже подвинулась, дав ей больше места.
— Когда ты такая с тобой приятно иметь дело, — мурлыкнула лэра. Она больше не злилась на Люцию, ведь та не прямо, но отшила её брата.
— Приятно играть, — поправил её близнец. Он не улыбался, смотрел с подозрением, сузив глаза.
«Не надо, котик, — с усмешкой подумала Люц. — Где взяла, там правда больше нет. Бутылочка Летнего — ёк!».
Притворно вздохнула.
— Ах, эти ваши игры! — Люция поправила белые рюши на груди ночной рубашки. Поймала тяжелый взгляд Далеона. — Вы бы знали, как я их ненавижу.
— Верим-верим, — поддакнула Сесиль и подала ей кубок. Люц взяла его, повертела в пальцах, но пить не стала.
— А ты Сесиль — такая тварь. — Улыбка сползла с холеного лица химеры, тонкие светлые брови поползли на середину лба, а затем к переносице. Она медленно начинала звереть. Люцию это только раззадорило. — Стерва двуличная. Но я не осуждаю (о, не мне тебя осуждать!) и больше не злюсь на твою выходку. Не знаю, как сама бы поступила в такой ситуации… — задумчиво постучала по подбородку. — Наверное, убила бы мерзавку и прикопала где-нибудь в лесочке по тихой. Или подстроила несчастный случай. Да. Случайно упала с лестницы и случайно сломала шею. Ведь в замке стооолько крутых ступеней, а люди так легко ломаются.
— Да что ты несёшь? — заговорила принцесса амфибий. Густые багровые волосы её в полумраке и при свете огней отливали медью, а глаза — золотом.
Драгоценная принцесса. Красавица. Заложница на вес близара.
— Я тебя как вижу, так гневом живот скручивает, что мечтаю патлы твои повырывать, — спокойно призналась Люция. — Змеюка морская. Как некоторым не противно тебя лобызать? Ты же наверняка скользкая и вертлявая, как мурена.
Орфей подавился вином и громко закашлялся, мельком глядя то на Меридию, то на Люцию, то на Далеона.
Последний сохранял просто каменное спокойствие. Люция усмехалась, а вот Меридия полыхала от гнева и унижения.
Оскалила пираньи зубы и обнажила когти.
— Я вырву тебе язык, человечка, за оскорбление моего королевского достоинства!
— Это по какому такому праву? — вкрадчиво вопросила фарси. — Ты заложница чужой Империи, Меридия. За-ло-жни-ца! А вот я подданная. И то, что ты спишь с Далеоном, не делает тебе чести и не даёт особых привилегий. Твоя позиция ещё более шаткая, чем у меня. Мне хотя-бы не надо бояться, что любовничек разлюбит, и я потеряю привычный уровень жизни. Скажи, — Люц плавно поднялась и сделала вид, что заправляет локон за ухо, на самом деле готовилась принять боевую стойку. — Сколько уже раз он назвал тебя в койке чужим именем?
Ткнула пальцем в небо и попала в цель.
Меридия с рыком бросилась на неё.
Люция улыбнулась шальной улыбкой, полуприсела и приготовилась швырнуть амфибию в камин головой. Случайно.
— Sathe! — рявкнул Далеон, и все террины застыли изваяниями, даже моргнуть не могли. А вот Люцию чары окатили волной и схлынули, на ней же четки. Она распрямилась и обиженно поджала губки.
— Все веселье испортил!
Поза у неподвижной Меридии оказалась крайне нелепой и неустойчивой. С поднятыми чешуйчатыми лапами, оскаленной пастью, двумя дырками вместо носа, вылупленными желтыми глазищами и… На одной, эм-м, голубоватой ласте. С перепонками.
— Ну и страхидла! — в восторге ахнула Люция и протянула палец, чтоб толкнуть её, а заодно проверить на склизкость голубую чешую на вострой скуле.
— Люция! — грохнул Далеон, и она шустро спрятала руки за спину и потупила взор. Подняла на юношу самые честные и невинные глазки.
И ресничками так: хлоп-хлоп.
— Да, мой принц?
— Какого облезлого Тырха ты творишь?! Совсем свихнулась? — он грациозно спрыгнул с кушетки и пошёл на неё. — Где ты взяла вино?
— Дали.
Правда.
— Кто?
— Не знаю.
Она ведь всерьез не знает, кто выполнял поручение герцога.
— Что за вино? — он встал почти вплотную и властно сцапал её за подбородок, помешав вякнуть, повернул лицо к свету, всмотрелся в зрачки и тяжело вздохнул. — Не отвечай. Я, кажется, знаю.
Ещё раз выдохнул, шумно, со злым рыком, и схватил её за голову, зарываясь пальцами в локоны. Провел по затылку, обнял ладонями щеки, придвинулся и… ткнулся лбом в лоб.
Люц не противилась. Зачем? Он не причинял боли, а наблюдать за ним было забавно и занятно. Её вообще завораживали его движения. Любые. Принц напоминал ей хищника в засаде. Чёрную пантеру.
— Дурная башка, ты вообще в курсе, что «Летнее вино» ещё называют эликсиром правды? В большой дозе оно кому угодно язык развяжет, и поэтому им не злоупотребляют даже террины. In vino veritas[1], как говорится.
— Я слышала что-то такое, — пробормотала Люц, тая в его синих очах и задыхаясь. — Ты знаешь, что у тебя глаза, как сапфиры? Мне так они нравятся. Эти камни. У моей
