Vanitas - Дарья Шварц
Да, она вела себя как несдержанная истеричка перед герцогом, прекрасно осознавала, что позорится, но не до стыда ей было. Ярость клокотала внутри, и баламутила «котенка» под ребрами, и силе нужен был выход, хоть такой, бессмысленный и бесполезный.
— Начнём с того, — мужчина закрыл дверь, прошел к круглому столику и сел напротив Люции. За мутным окном светила луна, в алхимической лаборатории мерцали свечи. — …что ты — неправильная химера. Трансформация прошла как-то странно. Физически ты почти не изменилась, простая сталь всё ещё ранит плоть. Да, регенерация стала быстрее, но не шибко. Чары слушаются тебя через раз, магия есть, но какая именно мы так и не выяснили. А спригган тот мёртв, и спросить нам некого. Во-вторых и последних, терринские вина на то и «террринские», что действуют даже на бессмертных. Иначе бы в них не было смысла. И почему, ты думаешь, племянник так устойчив к ним?
Люц выгнула бровь.
— Потому что много и постоянно пьёт?
— Именно, — важно кивнул лэр. — Терринские вина — как яд. Нет, точнее — они делаются из особых ядовитых ягод и растений. Ты наверняка слышала, что некоторые вина могут убить человека. Например, «Зелёная фея». Она делается из ягод год-ши, что растут на деревьях Годэ, у болот Шира, в землях дриад.
Цветы Годэ источают сладкий дурман, что привлекает слабовольных людей и животных, заводит их в топи и там губит. Их жизни питают магический лес, корни Годэ и соответственно — их плоды. Затем дриады собирают зелёные ягоды и делают из них «Фею».
Люц сбледнула и лизнула пересохшие губы.
— То есть… деревья едят людей, а год-ши — продукт их пищеварения. И зелёное вино частично состоит из человечины, и мы?..
Она заткнула ладонями рот и сглотнула кислую слюну. Вдруг вспомнилось, как однажды Далеон и компания дали ей хлебнуть «Феи», а не так давно Сесиль и ягодку ей подсунула.
«Духи милостивые!..» — ужас тошнотой подкатил к горлу, но Люц сдержалась.
— Не думай об этом, — криво усмехнулся Рангар. Но отрицать ничего не стал!
Голова от дурноты закружилась.
— Только не говорите, что Осеннее вино делается как-то так.
Он не сказал.
И Люция не знала, что хуже.
— К чему я это, — прокашлялся в кулак герцог. — К терринским винам, как к ядам, можно выработать иммунитет. Поэтому и Далеон столько пьёт и не напивается. Его берёт только львиная доля чего покрепче. Ты тоже можешь усилить свою стойкость. И я даже сделаю тебе подарок авансом. Только будь осторожна и принимай «яд» по чуть-чуть. Всё же ты не обычная химера.
«Бракованная» — вставила про себя Люц, глядя на накрытый багровой тряпицей ящик на своём столе. Его доставили шпионы герцога, пока она фехтовала с Рафаэлем.
Девушка откинула ткань и увидела несколько разноцветных бутылок в куче опилок. По бумажным этикеткам и цвету стекла не сложно догадаться, что внутри. Люция даже маленькую прямоугольную бутыль с дорогущей — чуть ли не драгоценной! — «Зелёной феей» заметила. И едва сдержала порыв вышвырнуть её на улицу.
— Забудь из чего она, забудь… — твердила фарси и в отражении окна поймала свой холодный решительный взгляд.
Глаза сузились. Она отложила «Фею», достала из ящика полупрозрачную, золотистую бутыль с «Летним игристым». С громким «чпок!» вытащила пробку и плеснула вино в хрустальную рюмку, вытащенную всё из того же набора начинающего алкаша… или дегустатора ядов.
— М-да.
Проверила, что заперла дверь на ключ. Подошла к кровати, шумно выдохнула и решительно опрокинула в себя напиток. Медовая сладость с горьковатыми цветочными нотками заиграла на языке и опалила теплом пустой желудок.
Люция не спеша скинула одежду, мурлыча под нос какую-то балладу, разученную несколько лет назад на уроке музыки, натянула ночнушку. Настроение её улучшалось с каждой минутой, комочек под рёбрами игриво ворочался, и вообще ей вдруг захотелось сотворить какую-нибудь шалость.
Прям чесалось.
Пойти… к Орфею или — о, ещё лучше! — к Далеону и отчебучь что-нибудь эдакое. Вломиться в покои, схватить за руки и закружить по комнате под вальс собственного мычания. Расхохотаться в ошалелое и всё равно красивое лицо и завалиться в обнимку на кровать.
Вцепиться в плечи и сказать, сказать…
Тут её фантазия заглохла, а в горле застрял комок каких-то сумбурных неясных чувств, которые она никак не могла облечь в связные, не то что слова, — мысли.
Люция упала на пуховые подушки, втянула носом запах чистого постельного белья.
Голова кружилась, картинки плыли, но девушка чётко осознавала, что все её сумасбродные порывы навеяны «Летним вином».
Но это только начало. Первая ступень на долгом пути к цели.
И противостоять «Летнему» легко.
И она противостояла.
Закрыла глаза, натянула тёплое одеяло до подбородка и никуда не пошла.
* * *
Разговор с герцогом подстегнул её интерес к ядам и составам, казалось бы, привычных напитков.
Например, Летнее вино, которое она понемногу пила на протяжении двух недель, а теперь на трапезах глушила в чистом виде наравне со всеми и ничего не чувствовала кроме лёгкого приятного щекотания под рёбрами и неожиданного прилива озорства, в основном состоит из золотистых цветков «Лайты» и медовой воды.
Цветами этими засеяны целые поля во владениях сильфов, но распускаются они не по весне или осени, как обычные растения, а летом и только при особых условиях.
У Люц округлились глаза, а щеки залились краской, когда она, сидя в алхимической мастерской, вычитала из трактата по растениям эти «особые условия».
Дело в том, что на Литу — праздник Летнего солнцестояния — у сильфов, как и многих терринов, принято устраивать всякие ночные гуляния, игрища и обряды. И один из таких обрядов совершается на полях, где растёт Лайта.
Небогатые парни и девушки, что хотят не только пожениться, но и подзаработать, для свадьбы выбирают этот день. В присутствии свидетелей (а нередко и всей деревни) обмениваются клятвами у местного святилища, а для первой супружеской ночи в сопровождении песен и факелов приходят в поле. И там под светом звёзд (и уже без конвоиров) предаются любви.
Жизненная энергия, что выделяется при этом действе, питает поле. Даже если супружниками были простые смертные.
К утру следующего дня цветки Лайты распускаются. Любители острых ощущений получают денежное вознаграждение, а всё поселение отправляется собирать урожай, чтоб потом сделать вино и дорого продать его в другие сёла, города
