Vanitas - Дарья Шварц
«На рояле» — огрызнулся Леон, и Кейран встряхнул его за шкирку, чтоб молчал.
«Пальцы ему, виделите, дороги. Нельзя повредить!» — старший брезгливо сплюнул под ноги. Осмотрелся, заметил чёрный рояль посредине комнаты, и какое-то злое торжество вспыхнуло в его очах.
Я думал, он просто сломает инструмент и успокоится. Я думал… Да ни о чем плохом я не думал! Я не представлял, на что способна его больная фантазия! Даже после рассказов Далеона о пытках, я!..
Недооценил первого принца.
Он толкнул Далеона вперёд. Легко протащил к роялю, не смотря на агрессивное сопротивление младшего. Леон в тот миг напоминал жалкого дворового котенка в руках жестокого мальчишки.
Затем усадил на лавку, обитую кожей, и положил его тонкопалую левую руку на клавиши.
Я не понимал, чего Кейран добивался. Чтобы Далеон сыграл? Показал свой талант? Но можно же было просто попросить!..
Ха-ха. Каким наивным ребёнком я был…
Кейран что-то прошипел ему, перехватил за запястье так, что Далеон и рыпнуть им не мог. Он вырывался и скулил, я ещё не понимал почему.
Затем Кейран взялся за поднятую тяжёлую крышку, чёрную, лакированную — этот рояль мне подарила матушка, не поскупилась — и силой обрушил Далеону на пальцы.
Горло сдавил спазм. Люция присела на холодную мраморную лавку, где ранее сидел Орфей, и закрыла рот рукой. Попыталась угомонить бешено колотящееся сердце и ярость, клокочущую внутри, но это едва ли удавалось.
Рафаэль поднял на неё печальные фиолетовые очи.
— Мы, террины, не так неуязвимы, как кажется. У нас бывают синяки. И вред можно причинить и обычным предметом, сильным ударом, без магии. Не смертельно, конечно, но больно. Уж кто, а Кейран прекрасно в этом разбирался. В том, как причинять боль, не убивая.
— И он?.. — не смогла подобрать слов Люция, но Раф и так понял.
— Сломал Далеону пальцы. О профессии музыканта можно было забыть, а вот мечом махать это не помешает. Ведь есть ещё правая рука. Да и кости срастутся. Вот только травма останется, не на теле, так на душе. С того дня Далеон больше не притрагивался к инструменту и бросил занятия со мной. Я… мог остановить Кейрана в тот вечер. Я мог побороться с ним за Далеона потом, поспорить, поругаться, настоять. Но я не стал. Сдался. Испугался. Далеон до сих пор не может простить мне той трусости.
— И он прав, — рубанула Люц, посмотрела в красивое печальное лицо. — Ты предал его. Ты — любимый брат!.. — она бессильно сжала кулаки. — Он ждал твоей помощи, надеялся, а ты! И то, что творит с ним Кейран по сей день… врагу не пожелаешь.
— Так ты знаешь? — вскинул брови принц.
Поджала губы и упрямо промолчала, глядя в сад.
Раф вздохнул.
— Я рассказал тебе всё это, не чтобы снискать сочувствия. Я хотел, чтоб ты поняла, каково Далеону, и стала чуточку… терпимее к его выходкам. У него трудное детство. До появления Изабель, он жил как помойный котёнок, всеми брошенный, презираемый, никому не нужный. А потом ещё и мы с братом…
— Чтоб вы знали, — Люция оскалила дёсны, — моё детство было не легче! А ваш любимый младший братик издевался надо мной семь лет и дворню свою подбивал. Но я вас поняла, принц. И ваша история меня тронула, и много чего ещё. — Проворчала в сторону: — Теперь я невольно буду обдумывать это, вспоминать постоянно при виде Далеона или Кейрана и испытывать жалость (быть может, не сразу, но однажды) и злость. Вы очень хитры и коварны, Ваше Высочество. Не зря умные книжки читаете.
Рафаэль беззвучно рассмеялся и положил ладонь на её сгорбленное плечо.
— Пожалуйста, Люция, присмотри за Далеоном. Я знаю, ты отличаешься от меня, и у тебя хватит смелости защитить его.
* * *
«А хочу ли я его защищать?» — так и не задала этот вопрос Люция и теперь мучилась им наедине с собой.
Прошло несколько дней с того злополучного разговора с Рафом в ротонде. И всё это время Люция исправно игнорировала вечерние тренировки. Не хотелось ни брать в руки меч, ни видеть вблизи четвёртого принца.
Он бросил на её плечи тяжёлый груз своих надежд, а Люц не хватило жесткости, чтобы резко отбрить их и гордо удалиться.
Раф задел её своим рассказом.
Как бы Люц не хотелось верить и убеждать себя в ином. Она больше не могла смотреть на шестого принца, как на абсолютное зло. И всё чаще ловила себя на мысли, что разглядывает его левую руку, ища мелкие шрамы, неровности костей, шероховатости — всё, что могло намекнуть на пережитую им травму — и испытывает жалость.
Уже даже Далеон стал это замечать и недоумённо приподнимать брови.
— Чёрт!.. — ругнулась она, глядя на Рафаэля со второго этажа галереи, окна которой выходили прямо на личный плац Двора Мечей. Люц подозревала, что именно отсюда шестой наблюдал вечерами за их тренировками.
Кстати, Раф, не смотря на её прогулы, исправно навещал Малый Полигон, словно ничего особо не случилось. Разминался, брал в руки мечи и отрабатывал стойки да удары на деревянных манекенах. Один.
На третий день к нему присоединился Далеон. Очевидно, сначала поглумиться хотел и выспросить, куда делась его бессменная партнёрша, а потом втянулся в дуэль. И вот, который вечер, братья пылко чихвостят друг друга клинками и кулаками и валяют по полю.
Что ж, свято место пусто не бывает.
Четвёртый нашел Люции замену. А судя по его светящейся от довольства морде, замена это его более чем устроила. Так устроила, что он до сих пор не может поверить своему счастью.
Ну, а как же? Дорогой брат, с которым он так жаждет примириться, сам сделал шаг на встречу.
Люц уколола обида, но девушка тут же отринула её.
Она вернётся к тренировкам. Присоединиться к братьям, если придётся. Ведь в первую очередь спарринги с четвёртым необходимы ей. Они знатно подтянули её и без того неплохие навыки, внесли разнообразие (ибо шестого с компанией за семь лет она изучила вдоль и поперёк, они едва ли могут удивить её в битве). Рафаэль и правда помогает ей «развить талант».
И не важно, что всё это — его грандиозный план по воссоединению с младшим братом.
Главное, что Люция поимеет с него выгоду.
Так что
