Нарисую себе сына - Елена Саринова
— Ну а теперь что с тобой будет? Ты ведь меня «нашел».
— Ага, нашел. Письмо под порогом… Что со мной будет?.. Вернусь в Радужный Рог и наймусь на какой-нибудь корабль. Начну все сначала. Какие наши годы?
— А в Канделверди вернуться не хочешь?
— В Канделверди? — удивленно переспросил брат. — Не-ет. Даже после того, как там не стало сэра Сеста… Зоя, я — моряк и с этим уже ничего не попишешь.
— Угу, — в ответ потерла я нос. — А скажи мне, «моряк»: купить или построить корабль — очень дорого?
— Зоя, — Арс даже головой покачал. — что значит, «дорого»? Я вопроса не понял.
— Ну-у, хороший корабль сколько стоит? Как хороший дом?
— Очень хороший дом.
— А-а наш дом в Канделверди на какой корабль потянет?
— Ну-у, — закатил Арс к звездам глаза, а потом метнул их в меня. — Зоя, ты даже не думай.
— А что? Дом этот лишь на бумаге мой, а по-честному — наш с тобой общий. Или, я не права?.. А мы с тобой оба в Канделверди возвращаться не собираемся. Или я опять не права? Ты чего молчишь?
— Пока… да. Права.
— Ну, а раз так, то…
— Корабль — наполовину.
— Спасибо, я уже «находилась».
— Да я тебя и не возьму, — азартно оскалился Арс. — Будешь моим совладельцем и всю прибыль — напополам.
— Хоро-шо. Только, уговор…
— «Легких денег» больше не будет.
— Угу.
— Обещаю… Зоя, — Арс, вдруг, выдохнул и рассмеялся. Тоже, прямо, как в детстве — беззаботно и искренне. — А ведь мы с тобой, сестренка — семья.
— Еще какая семья. Остальных ее членов ты сегодня уже видел.
— Ну да. И…
— Мессир Арсений? Зоя? Я…
Мама моя, а ей-то что так поздно не спится: Марит, стоя на заднем крыльце, запахнулась в платок и потерла ножкой об ножку:
— Зоя, я твоему брату комнату крайнюю приготовила и… в общем, спокойной вам ночи.
— Спокойной ночи, Марит.
— Спасибо, прекрасная монна.
— Ага-а…
— Что? — прошипела я одновременно с закрывшейся дверью. — Арс, она — моя подруга и даже не…
— И в мыслях такого не было, — весело оскалился тот. — Просто, очень хорошая девушка.
— Ну-ну…
Ну и что же теперь мне со всем этим делать?!.. И зачем я вообще сюда, в это хобье место, приперлась?! И-и…
— Донна Зоя, я так понимаю, ваш разговор уже завершен?
— Что?.. — лишь этот спокойный адвокатский тембр заставил меня громко, очень громко выдохнуть.
Сэр Корнеил, наконец, качнувшись из отсыревшего угла, сел. Юный Маттео, важно перекладывающий на столе листы, от них оторвался. И лишь ссутуленный Неро Ведуло так и остался сидеть, уткнувшись взглядом в собственные, сцепленные на столе, руки. Руки, как руки. Привыкшие к тяжелой работе. Уже покрытые старческой пятнистой «рыжиной». Впрочем, как и их обладатель… Я перевела взгляд выше. На усталое в морщинах лицо. Тонкие губы едва подрагивают опущенными уголками и чисто чидалийский увесистый нос. И теперь сложно представить, что когда-то этот пожилой человек садил на колени маленького темноволосого мальчика и рассказывал ему о своих приключениях… Хобье место… А что ты хотела? Жизнь, она и такой тоже быва… Руки между нами дернулись. Я — быстро, как воровка, отвела в сторону взгляд:
— Нет. Наш разговор не окончен. Мы, сэр Корнеил, сейчас перейдем к самому интересному… Мессир Неро, ваши раскаяния в содеянном искренние?
Мужчина поднял на меня серые мутные глаза:
— То, что касается лишь последствий для мессира Виторио. В остальном я ни о чем не жалею.
— Угу… Значит, будем считать, что вы это сделаете исключительно для него.
— Что именно, Ваша светлость? — замерли теперь все трое сидящих в маленькой тюремной комнатке мужчин.
— Напишете признание на имя главы клана бенанданти. Сэр Корнеил, кто там сейчас у них?
— Архиепископ Иоанн, — глухо откликнулся адвокат.
— Вот именно на него. И сразу после оправдательного судебного приговора это письмо попадет к адресату. Вы же в это время будете уже очень далеко. Вам Ладмения, мессир Неро, нравится? — старик растерянно кивнул. — А то, возвращать вас обратно на Зили… а потом вам самому снова нанимать кого-то до Ньюпвана.
— Ваша светлость, Ладмения — самое то. У меня там дальние родственники в центральных землях.
— Вот и отлично, мессир Неро. Дело осталось лишь за малым — вас оправдать. Но, здесь… — скосилась я на усмехающегося сэра Корнеила. — я спокойна. Так ведь, мессиры?
— Ваша светлость, сделаю все, что смогу, — поджал пухлые губы Маттео.
— Спасибо, сэр адвокат. А про вашего начальника мой покойный муж вообще говорил: «Он один стоит половины всего Королевского суда». Кстати, когда этот суд?
— Через две с половиной недели…
— Хо-рошо, — и бежать отсюда. Подальше. Под теплое солнце августа и туда, где нет отсыревших каменных стен.
— А что будем делать с самим «пострадавшим»? — «половина всего Королевского суда» нагнала меня уже в узком длинном коридоре. — Донна Зоя?
— Надо сказать… Сэр Корнеил, как думаете: почему он такое сделал?
— Выкрал у собственного хозяина сей артефакт? Вананду? — прищурился перед собой адвокат. — А кто его знает? На фанатика накейо он не похож. Магии древней в нем — нуль. Его проверяли. Может, личное? Говорят, глава рода Форче еще тот был… — скосился на меня мужчина.
— Угу. Говорят… Сэр Корнеил, только вы, пожалуйста, сами мессиру Виторио сообщите.
— Сделаю, донна Зоя. А вы…
— А я обязательно приеду на суд…
Вот насчет «приеду» у нас и вышел дома скандал. Ну, не так, чтобы скандал. В общем:
— Я все равно туда завтра поеду.
— Поедет она, — Люса, вся красная от пыхтенья, выдула носом пар. — А то, что Мимоза эта блудливая до сих пор по стране лазит?
— О-о, не «Мимоза» она, а Роза. Соттола, — собирая дорожный ридикюль, выдернула я из подружкиных рук собственную ночную сорочку. — Ну и пусть пока лазит.
— Зой, а может хоть…
— Вот Малая в Королевском суде не хватало.
— Ведь и Арс, как назло уехал.
— Угу, — пристально глянула я на местный «поникший цветок». — Марит, вот только…
— Ой, ну, надо же. Я — взрослая и это… полузрелая.
— Половозрелая, — вздохнув, пихнула я в раззявленную ридикюльную пасть сорочку. — Ты вместе с Дахи, что ли, эти книжки читаешь?.. Марит, Арса я люблю, но, он — бродяга и…
— Контрабандист? — даже с надеждой уточнила та.
— Нет! Он мне пообещал.
— А-а… — ну да-а — это ж так «романтично», хобья сила.
— Дочка, а почему ты, прости Господи, этим магическим подвалом не хочешь? И тогда б ночевать в столице не пришлось.
— А ты почему?
— Ну так…
— И я также,
