Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
И потому Лучано порой ловил себя на странном гадком чувстве, словно бросил слепому в миску для подаяния камешек вместо монеты. Аластор Вальдерон предложил дружбу простолюдину, да, но все-таки наемнику. Человеку клинка, солдату с собственным кодексом чести, притом горожанину из приличной семьи почтенного мастера. С таким даже дворянину водиться не особенно зазорно, и в Итлии, к примеру, хватало случаев, когда лихие гуардо выслуживали герб. Некоторые даже наследственный, хотя этих уж точно можно было по пальцам одной руки пересчитать. Но было ведь!
А что скажет честный и великодушный Альс, узнав, что его друг – убийца? Шип, для которого закон – приказ грандмастера! Наемник, но не брезгующий ни ядом, ни ножом в спину, ни еще парой дюжин тихих и подлых видов смерти. Чем подлее, тем лучше, потому что безопаснее. Какие уж тут правила чести?
И ведь наверняка узнает рано или поздно. Чем позже, тем ему будет противнее…
«А ты что, собрался жить так долго, чтобы это имело значение? – усмехнулся про себя Лучано, тоже вешая на отросток рога снятую рубашку. – Ну, так подумай лучше о том, что ваша дружба даже до Дорвенны вряд ли доживет. Вот поймет Аластор, что ты обманывал его вместе с Айлин, и все… Хорошо, если сам тебя не прибьет или еще какой глупости не сотворит!»
«Поймет? Как? – возразил Лучано самому себе, стягивая штаны и морщась от множества запахов, пропитавших их. – Если Айлин ему не скажет, а я потом сделаю удивленное лицо… Мол, понятия ни о чем не имел!»
«А, это верно! – ехидно согласился невидимый собеседник, незваным поселившийся в его разуме. – Отличная дружба тогда получится! Замешанная на крови и вранье, в точности как у Шипов и положено…»
Аластор, быстро скинув подштанники, обернул вокруг талии широкое полотенце из целой стопки, предусмотрительно выданной местным хозяином, и открыл дверь в противоположной от входа в стене. Оттуда ударил жар и горячий влажный пар.
– Быстрее, Лу! – приказал дорвенантец и первым шагнул в купальню.
Лучано, тоже обмотавшись полотенцем, последовал за ним.
Дверь плотно закрылась за их спинами, и…
– Ух… – не сдержался Лучано, оглядывая мокрые бревенчатые стены, огромную печь, в которую был вделан большой котел, и чан, стоящий рядом с печью на деревянной же подставке. – Вот это… банья!
– Это еще не сама баня, – с легким превосходством поправил его Аластор и указал на вторую дверь, не сразу заметную в полумраке. Лучи света в «банью» попадали только из небольшого окошка под потолком, затянутого какой-то пленкой. – Во-он там парная. Там парятся! Но сначала надо вымыться здесь… Лу, ты что, никогда в бане не был?!
– В такой – нет, – честно признался Лучано. – У нас купальни другие. И на арлезийскую совсем непохоже, знаешь ли… Ни тебе мраморных бассейнов, ни ароматных масел, ни массажисток…
Он осекся и с сожалением подумал, как далеко и неприлично пошлет его скромный дорвенантец за предложение оказать друг другу обычную банную услугу? Ну там спину потереть… Только спину! На остальное с этим целомудренным медведем и рассчитывать нечего, хотя обстановка весьма располагает… Это его полотенце… Тонкое, между прочим, из отличного гладкого полотна!
Лучано сглотнул и поспешно отвел взгляд. Хорошо Аластору, он топором так намахался, что сейчас вряд ли появятся неприличные мысли, даже окажись рядом вместо мужчины хорошенькая служанка! А он сам, Лучано, только складывал эти Барготовы дрова в сарай, так что устал куда меньше. А здесь жарко… Жарко, влажно и томно. Пахнет сосновой смолой от стен, какими-то травами и сыростью… Неужели там, во второй комнате, еще жарче?
– Без бассейнов обойдемся, – пообещал Аластор, смешивая горячую воду из котла и холодную из чана в деревянной бадейке. – Я смотрю, наш любезный хозяин любит мыться по-вольфгардски! Спорим, у него и бочка имеется!
– Бочка? – не понял Лучано. – А что в этом такого? У него два котла есть! Из меди! Вот это, я понимаю, сокровище для лесного трактира… Кстати, Альс, насчет лесного трактира…
Он наконец отыскал взглядом на стене полку, где стояли какие-то глиняные бутыли, деревянные коробочки, придирчиво перенюхал каждую и остался приятно удивлен. Мыло отличного качества, прямо как в Итлии! И неплохой выбор масел для тела. А еще мочалки-рукавицы из грубой шерстяной пряжи, скребки для ног и даже бритвы. Отменной стали и прекрасно заточенные.
– Бороду сбривать будешь? – поинтересовался он у Аластора, который тоже посмотрел на это богатство с непонятным сожалением.
– Надо бы… – протянул дорвенантец и погладил короткую светлую бородку, без которой Лучано его просто не представлял.
То есть представлял, конечно, видел же монеты, да и в начале путешествия у Вальдерона была лишь небольшая щетина, но все равно. Бородка ему шла! Вообще-то Лучано терпеть не мог бородатых мужчин. Редко кто из них умел носить этот признак мужественности с должным достоинством. У остальных либо крошки в ней путались, либо сама борода напоминала козлиную, либо попросту кололась и мешала в самые неподходящие моменты… Но Аластору она была на удивление к лицу! Делала немного старше, скрадывала наивность и подчеркивала именно то, что должна была, – роскошную стать юного, но уже матереющего мужчины.
Лучано снова старательно отогнал неподобающие и рискованные сейчас мысли.
– Привык я к ней, – признался дорвенантец, и Лучано пожал плечами, наливая на ладонь жидкое мыло, пахнущее лавандой, как в лучших купальнях Верокьи.
– Ну и не сбривай, – посоветовал он. – Тебе к лицу. Или у вас так не принято? Я видел, ваши благородные вроде бы носят и бороды, и усы.
Он принялся намыливать волосы, заставив себя закрыть глаза, но помогло это не очень. Перед внутренним взором предательски четко стояла картина, вызывающая в памяти мраморные статуи в богатейших палаццо родного города. Округлые валуны плеч, длинные мускулистые руки, еще стройный, но уже мощный стан… Бедра и длинные сильные ноги с идеально очерченными мышцами… Глаза раскрылись сами собой, потому что Лучано не смог удержаться. Ему было необходимо – ну просто как воздух! – проверить, совпадает ли эта картина с действительностью! А то вдруг только кажется, что Альс такой… такой!
Картина совпадала! Почти… Оказалось, что мраморным статуям, которые его так всегда восхищали, не хватало небольшой, но имеющей жизненно важное значение детали! Руки и ноги Аластора, в отличие от мраморных воителей, покрывали короткие светлые волоски, даже на взгляд мягкие. А еще широкая дорожка этих волосков спускалась почти от самых ключиц по груди и животу, уходя под Бар-р-рготово полотенце…
– Лу? Что ты на меня так смотришь? – удивленно поинтересовался Аластор.
– Что? А! – спохватился Лучано и потер глаза руками, усердно изображая, что в них попало мыло. – Да вот думаю, что у нас любой скульптор взял бы тебя моделью! Редкостная стать, друг мой!
– Хм… – неопределенно, но с явным смущением отозвался Вальдерон и отвернулся, в свою очередь старательно намыливая мочалку.
Лучано только вздохнул. Опять он сказал что-то неприличное с точки зрения этого… целомудренного уникума? Что, у них тут совсем нельзя восхититься крепостью и красотой чужого тела?! Эх… К счастью, хотя бы одну беспроигрышную тему для разговора он уже знал. Ну, если не считать лошадей, но это следовало приберечь на совсем уж крайний случай!
– Альс, позволь спросить, а почему ты носишь секиры? – спросил он, принимаясь мыться уже по-настоящему. – Почему не меч? Это ведь более благородное оружие, м? Ну,
