Месть за моего врага - Алексин Фарол Фоллмут
— Никакого «подожди здесь, Солнышко»? — усмехнулся он. — Думал, теперь мы друзья.
— Не наглей, Фёдоров.
— Ладно, — тяжело вздохнул Лев, развалившись в кресле, пока Марья повернулась к Ивану и закрыла за собой дверь.
— Ну? — спросила она, и Иван поколебался, его взгляд метнулся к двери.
— Ты уверена, что не хочешь рассказать…
— Она не должна знать, — строго перебила Марья, понижая голос. — Пока нет. Не раньше, чем я буду уверена, что ему можно доверять.
— Доверять для чего?
Как и в случае с Левом, Марья лишь приподняла бровь в ответ, и Иван вздохнул.
— Я просто думаю…
— Я знаю, что ты думаешь, Иван, и, поверь, я ценю твои мысли. Всегда. — Она положила руку ему на плечо. — Но, пожалуйста, пока держи это между нами и не говори моей сестре.
Иван медленно кивнул, затем прочистил горло.
— Я только что услышал кое-что интересное от Рафаэля Сантоса, — сказал он, послушно сменив тему. Он всегда выполнял её просьбы. — Кто-то собирается баллотироваться на место Стаса в Совет Боро.
Марья пожала плечами.
— Ну, это было предсказуемо. Кто бы это ни был, мы их убедим.
— Вот в чём дело, — сказал Иван. — Думаю, ты уже их убедила.
«Интересно,» — подумала Марья, а затем уточнила для себя: интересно в хорошем смысле или в плохом? По выражению лица Ивана она поняла, что он и сам не знает.
— Дмитрий Фёдоров, — сообщил Иван, и Марья, которую редко можно было удивить, на этот раз действительно оказалась ошарашенной.
— Дима? — переспросила она, понижая голос и отводя Ивана в сторону, подальше от комнаты, где находился младший Фёдоров. — Но Фёдоровы никогда не интересовались Бороу. Зачем ему это место, если он может просто купить или запугать кого угодно?
— Вот именно. Поэтому я сразу пришёл сообщить.
Марья медленно кивнула, обдумывая услышанное.
— Узнай, что сможешь, — сказала она и жестом велела ему уходить. — На ночь я никуда не собираюсь. Оставь меня.
— Ты уверена? — спросил Иван, и она кивнула.
— Поговори с Сантосом. Я разберусь с Львом.
— C Солнышком, ты имеешь в виду? — с намёком уточнил Иван, и Марья вздохнула.
— Просто вырвалось, — пробормотала она.
Иван тихо рассмеялся, но его юмор вскоре сменился серьёзностью.
— Могла бы ты пожелать Саше кого-то лучше?
Нечестный вопрос, ответ на который был очевиден.
— Сейчас не время, Иван, — напомнила ему Марья. — Клянусь, я расскажу им обоим, но не сейчас. Не в этот момент. У меня есть дела.
Лев был прав, в конце концов. Марья Антонова знала, что делала, а деньги были только началом.
Иван кивнул.
— Я доверяю тебе, Марья, — сказал он и с поклоном удалился, пока она возвращалась в свой кабинет.
— Лев, — позвала она, открывая дверь и находя его, задумчиво смотрящего в окно. — Ты говорил, что у твоего брата всегда есть план, верно?
— Да, — подтвердил он, поворачиваясь к ней. — Хотя, конечно, ни один из его планов не сравнится с твоими, — добавил он, позволив себе шутливую дерзость. — Если бы ты захотела поделиться со мной своими планами, я бы с радостью признал, насколько они превосходны.
Марья вздохнула, покачав головой.
— Ты невыносим, Солнышко, — сказала она.
На мгновение его улыбка потускнела, лицо стало снова печальным.
— Наслышан, — ответил он, снова показавшись ей потерянным.
V. 7
(Хорошая наблюдательность)
— Зачем Диме место в Совете?
— О, чёрт, — выдавил из себя Брин, случайно опрокинув кружку с кофе. Марья вздохнула и остановила поток жидкости в воздухе, аккуратно вернув его обратно в чашку.
— Спасибо, — пробормотал он.
Она пожала плечами:
— Представь время как серию нитей, — сказала Марья. — Нити, которые можно дёргать по желанию. Пара секунд туда-сюда — ничего сложного. У времени свои правила. Например, оно тянется, когда ты чего-то ждёшь, или ускоряется, если опаздываешь. Со всем этим легко играть, когда знаешь, как оно работает.
Брин уставился на неё, его пальцы нервно подёргивались. Она заметила, что он осторожно ощупывает воздух вокруг себя, слишком гордый, чтобы признать ошибку.
— Попробуй, — предложила она. — Теперь у тебя есть ведьмовская магия. Ты должен почувствовать эти нити.
Он посмотрел на неё с подозрением, а затем провёл большим пальцем по воздуху, создавая едва заметную рябь между ними.
— О, — выдохнул Брин.
— Не благодари, — ответила Марья, усаживаясь напротив него. — Хотя, честно говоря, я чувствую запах того, что у тебя в кружке, — она кивнула в его сторону, — и могу сказать, что еще слишком рано для такого. И нет, это не магия, — добавила она сухо. — Просто хорошая наблюдательность.
Брин скривился.
— Чего ты хочешь? — буркнул он, явно не желая быть полезным. Но Марья знала его. Он не мог быть полностью бесполезным; она уже дала ему что-то бесплатно, и его кровь фэйри в конце концов склонит его на её сторону.
— Почему Дмитрий Фёдоров хочет место в Совете? — повторила она. — Я просила подтолкнуть его к предательству отца, а не к идеалистической политике и трате нашего времени.
— Я ничего подобного не делал, — фыркнул Брин. — Что бы ни замышлял этот Фёдоров-принц, это его личное дело.
— Сомневаюсь, — ответила Марья, внимательно глядя на него. — Ты что-то от меня скрываешь.
— Да, — признал он безразлично. — Хотя это всего лишь мелочь.
— Я не уверена, — с сомнением вздохнула Марья, покачав головой. — Бридж, ты меня изматываешь.
— Я мог бы, — предложил он. — Если ты захочешь.
— Бридж, в любом из миров ты всё равно не знал бы, что со мной делать.
— Ты хочешь сказать, что Дмитрий Фёдоров знает? — спросил он, сохраняя нейтральный тон.
— Полагаю, мне придётся это выяснить, — сказала она, вставая, — учитывая, что ты совсем не помогаешь.
Её взгляд задержался на ящике стола, где, как она знала, Брин что-то хранил.
— Время можно и заморозить, — заметила она. — Или замедлить. Это один из способов сохранения.
Она наблюдала, как он тихо вздохнул, пытаясь скрыть лёгкую улыбку, а затем направилась к двери.
— Подожди, — неохотно окликнул её Брин, проворчав в её спину: — Ты делаешь это нарочно, Антонова.
Она обернулась с наигранной невинностью.
— Делаю что, Бридж?
— Ты знаешь, что я не могу оставить долг неоплаченным, — мрачно сказал он, сжав губы в линию. — Хотя мне трудно найти причины встать на твою сторону.
— Дал ли тебе Дима хоть одну причину встать на его?
— А кто сказал, что сторон только две? — парировал Брин.
Марья прищурилась, её выражение колебалось между обеспокоенностью и раздражением.
— Спроси Фёдорова о своей сестре, — посоветовал Брин с излишней уверенностью, которая, как поняла Марья, предвещала неприятности.
— О какой сестре?
Брин пожал плечами.
— Посмотри, что скажет Дмитрий, — предложил он. — Если он ничего не скажет,
