Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
А рассвет приближался.
Солнце взошло, когда двери храма распахнулись. Два незнакомых рыцаря в доспехах принесли ей сменную одежду. Обойдя жертвенник, Авалона скрылась в келье. В маленькой сырой комнате не было ничего. От удушающей ассоциации ее начало тошнить.
Сняв и аккуратно положив платье на пол, Авалона натянула белоснежную рубашку, подвязала ее золотым поясом и надела темные облегающие штаны. Сапоги оказались ей великоваты, но выбирать не приходилось.
Всадница (несмотря на молитвенную ночь, она все еще ощущала себя всадницей культа Морриган) обернулась, затаив дыхание. Ей казалось, что это сон, и сейчас в келью войдет злой Хагалаз и прикажет сбежать. Но дверь никто не открыл.
В сопровождении рыцарей она шагала по улице Карлеона. С двух сторон их окружила толпа. Приморцы глазели на Авалону с любопытством и сочувствием. Эти люди редко становились свидетелями посвящения в рыцари. Гораздо чаще им приходилось наблюдать, как палач замахивается топором, чтобы лишить этих рыцарей головы.
Мужчины обогнули эшафот. Авалона содрогнулась при одной только мысли, что может оказаться там.
В городе жители соблюдали тишину, молчали, боялись гнева рыцарей. Но в замке страх рассеялся. Стоял дикий шум. Рой голосов врезался болью в голову, но Авалона не могла закрыть уши, чтобы насладиться тишиной. Ее провели в большой зал, где обычно проходили празднества и пиры. На тронном возвышении хэлла увидела восседающую на троне Этери. Сейчас она выглядела намного лучше, чем в прошлый раз, когда над ней зло подшутила альва. Всего секунда, если бы отец не успел, то Этери точно не смогла бы вернуться домой. Еда фейри, столь аппетитная и чарующая на вкус бесподобна. Вот только стоит один раз вкусить запретный плод, и человеческая пища будет казаться серой, безвкусной, омерзительной. Альва могла действовать по приказу Артура. Король готов пойти на все, лишь бы дочь больше никогда не сбежала.
Если Этери не найдет крылья, она обречена. Девушка расправила складки на юбке. Ее длинное платье в пол из черного бархата подчеркивало стройную фигуру. На подоле искусно вышиты оранжевые цветы. Она подняла голову и встретилась взглядом с Авалоной. В больших голубых глазах плескалась печаль. Всадница уже начала забывать, что на самом деле глаза Этери напоминают ранее туманное утро. Сколько будут действовать чары Наи? Авалона занервничала. Без Элфи им этого не узнать.
Еще один взгляд, направленный на нее, Авалона решительно проигнорировала. За троном стоял отец. Хмурый и собранный. Как бы ему не нравилось все происходящее, противится воле короля он не мог.
Второй трон занимал король. Артур вполголоса переговаривался с мальчиком, что стоял рядом. На вид ему не больше десяти. Кудрявые светло-каштановые волосы, карие глаза, щечки. Очаровательный мальчишка. По-началу Авалона приняла его за пажа, но, приглядевшись, поняла, что ошиблась.
Рыцари, сопровождающие хэллу, исчезли, а в зале, наконец, воцарилась тишина. Авалона решительно подошла к тронному возвышению, опускаясь на одно колено. Вперед вышел отец. Облаченный в доспехи и с мечом в руке.
— Встань, — приказал он. Сейчас перед ней стоял рыцарь короля Артура.
Авалона послушно поднялась. Кивнув в сторону, он отвел ее к алтарю. На мраморном низком столе Авалона увидела каменную фигуру богини и жертвенную чашу. Опустившись перед алтарем на колени, она закрыла глаза. Отец начал читать молитву на древнем ушурийском.
— Викато ар дейн. Хэо моргаро ами…
Услышь мою молитву. Очисти душу грешную…
— Фините сигра роха итсече…
Направь на путь истинный…
— Карде нао.
Защити.
Он протянул меч. Ее меч, выкованый мастером Хайвудом. Авалона взяла его в руки, как никогда, чувствуя тяжесть, провела лезвием по ладони. Порез получился слишком глубоким, кровь полилась в чашу рекой. Ей на плечи опустился красный меховой плащ. Авалона вздрогнула от неожиданности, несколько капель крови попали на белую рубашку.
Она встала, сжала в руке меч, обагренный кровью. В серьезных глазах отца не было даже намека на улыбку.
— Тэо конде вильямо, — сказал он, растягивая гласные, — Ты теперь рыцарь, Авалона. Леди Авалона дю Лак.
Рыцари, наблюдавшие за обрядом, радостно закричали и захлопали в ладоши. Альвы глядели с долей презрения, тихо переговариваясь между собой. Они даже не пытались скрыть неприязнь к людям.
Отец наклонился, поцеловав Авалону в щеку.
— Я был против, — тихо сказал он. — Грядет война. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
— Это ради мамы, — одними губами сказала девушка.
— Моя маленькая храбрая девочка, — грустно произнес он, погладив Авалону по волосам, — Маме уже ничем не помочь. Лекари поддерживают жизнь в мертвом теле. Но разве это жизнь?
Король поднял руку вверх, и в зале снова воцарилась тишина, а его голос разнесся, словно дурное предзнаменование.
— Верность. В этом слове кроется намного больше смысла, чем нам всем кажется. Авалона, дочь, не побоюсь этого слова, самого достойного рыцаря Приморского Королевства, сэра Ланселота, доказала мне свою верность, — Артур вытащил из-под одеяния болтающийся на цепочке Котел Возрождения. Теперь его видел каждый в зале. Альвы, все до единого переглянулись, а рыцари воспряли духом. — Авалоне удалось сделать то, что не под силу ни одному из вас. Она провела в стане врага долгие годы, заполучила обратно нашу священную реликвию и вернулась домой живой.
Рыцари одобрительно закричали.
— Авалона дю Лак достойна не только стать рыцарем, — он сделал паузу, прежде чем продолжить, — но и быть приставленной личным рыцарем к моей дочери Лилит, — торжественно произнес король.
Взгляд Авалоны метнулся к тронному возвышению. Непроницаемая маска Этери дала сбой. Она испуганно посмотрела на Авалону. Приказ Артура связывал ей руки, и Авалона это отлично понимала. Король не просто так назначил именно ее личным рыцарем Этери. Он хотел, чтобы Авалона шпионила за его дочерью. Докладывала о каждом шаге, каждом слове, каждом вздохе. Любое безрассудное действие Этери теперь отразится и на всаднице.
Отец тоже это понимал, потому вполголоса выругался. Он злился на Артура, но сделать ничего не мог. Что он мог противопоставить королю? Ничего. Совершенно ничего.
— Пускай начнется пир, — сказал Артур и столы, стоящие вдоль стен, преобразились. Теперь они ломились от обилия еды, но даже невооруженным взглядом можно было заметить, что снасти на них нечеловеческие.
Альвы направились к столам. Рыцари сочли должным подойти и выразить Авалоне свои глубочайшие поздравления. Девушка механически улыбалась, кивала, терпела похлопывания по плечу и поправляла плащ, который был ей явно великоват. Мужчин было так много, что Авалона не успевала запоминать их имена. Правда, был один рыцарь, имя которого врезалось в ее память.
— Леди.
В отличии от остальных, сэр
