Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
Этери поправила платье, зацепившееся за цветок и тогда Авалона, наконец, очнулась. Она вытащила меч из ножен и начала яростно рубить цветы. Вереск усеял пол, безжизненно посерев. Свет пропал. Тьма опустилась, накрыв их колючим одеялом.
Схватив Этери за локоть, Авалона потащила ее к выходу, закрыла дверь и, убедившись в отсутствии слежки, чуть ли не бегом направилась в покои Лилит.
— Все в порядке? — не выдержала напряженного молчания Этери.
Губы всадницы напоминали тонкую нить. Несколько прядей волос, собранных в высокий хвост, выбились. Авалона убрала их за ухо, ускоряясь. На пути им встречались альвы, которые не обращали на них внимания. Встречались и рыцари. Тогда Авалона была вынуждена остановиться, чтобы выслушать поздравления от тех, кто не успел высказать их после ритуала. Надо отдать всаднице должное, она самозабвенно вела светскую беседу, и никто не заподозрил, насколько сильно она минутой ранее была напугана.
В покоях Лилитбыло слишком душно, а окна, как назло, не открывались.
— Не удивлюсь, если их заколотили, — подала голос Авалона. Заметив вопросительный взгляд Этери, она объяснила. — Чтобы “ты” больше не сбежала.
Оставив окна в покое, Этери повернулась к всаднице, сложила руки на груди и потребовала:
— Рассказывай.
Авалона нервно мерила шагами комнату.
— Надеюсь, я ошиблась, — в конце концов сказала она, остановившись. — Помнишь, что альв сказал, когда мы шли по вересковой пустоши?
— Вереск был выжжен огнем ненависти короля, — задумчиво ответила Этери.
Авалона кивнула, опустилась в кресло и, закинув ногу на ногу, взглянула на Этери. Ей не хватало в руке сигареты, чтобы нервно курить и стряхивать пепел прямо на белоснежный ковер. Этери так позабавила эта мысль, что она невольно улыбнулась.
— Не смешно, — недовольно поджала губы всадница.
— Извини. Просто я все равно ничего не понимаю, — покаялась Этери.
Хэлла вздохнула, методично барабаня пальцами по подлокотнику.
— Когда я была маленькой, отец часто рассказывал мне перед сном сказки Древней Ареморики. Они были разные, но только у одной никогда не было конца. В этой сказке есть пророчество, — она замолчала, обдумывая каждое слово, — Оно всегда казалось мне странным. В Часовых Городках мне удалось найти эту книгу: “Сказки Древней Ареморики”, и в ней не было той сказки. Тогда я решила, что отец придумал ее. Я часто просила рассказать новую историю. Но потом поняла, насколько сильно пророчество из сказки сплетается с историей Приморского Королевства.
“…жнец добродетели вернется”, — в голове Этери вспыхнули слова. Она начала понимать, к чему ведет Авалона.
— Ты хочешь сказать, что те слова…
— История, — перебила Авалона, — людям свойственно ее переписывать. Особенно если речь идет не просто о десятилетиях, а о веках. Мне пришлось стать всадницей, чтобы выполнить задание и собрать особо ценную информацию. И пока я служила империи, то узнала…Ихисторию.
Она сцепила руки в замок.
— Культ богини Морриган. Он борется с преступностью, в том числе и с фейри, которых сионийцы ненавидят и считают проклятыми созданиями, — на губах Авалоны появилась ядовитая усмешка, а глаза блеснули. — Я не защищаю их. Фейри тоже недолюбливают людей. Но правда в том, что Морриган никогда не была богиней.
Этери не выдержала и направилась к соседнему креслу. Голова шла кругом.
— Она была феей, — после слов Авалоны Этери чуть не села мимо кресла.
— Значит, богиня, которую так почитают и возвышают сионийцы, тоже была волшебным созданием?
Авалона кивнула.
— Доподлинно неизвестно, почему именно ее возвысили в статусе и стали величать богиней, но Морриган, она же Моргана, обладала даром предвидения. И легенды гласят, что последнее ее пророчество должно изменить судьбу Приморского Королевства, — прищурившись, она взглянула на Этери. — Ты все правильно поняла. На круглом столе написано пророчество. Истинный король вернется, тогда и закончится тирания династии Арагда! Все действительно произошло так, как сказано в пророчестве. Или, — она сделала паузу, — почти так.
— Истинным королем стал Артур. — Этери не могла пересилить себя и назвать его дедом и уж тем более дедушкой. В ее сознании он навсегда останется королем. Суровым, властным, жестоким.
— Артур свергнул короля и занял престол. Все думали, что он и есть тот, о ком говорится в пророчестве. Мой отец тоже так думал, — немного грустно добавила Авалона, — но пророчество не сбылось.
— Почему? — в замешательстве спросила Этери.
От прямого взгляда Авалоны ей стало не по себе. Она смотрела на нее так, будто бы увидела впервые. Тем же взглядом всадница пронизывала ее в подвалах империи. Авалона знала что-то такое, что раз и навсегда перевернуло ее привычный мир. Поэтому она так занервничала в зале, поэтому побледнела, испугавшись правды.
— Вспомни слова, которые ты так смело зачитывала вслух, — тихо сказала она.
Этери помнила каждое слово, и лишь окончание пророчества оставалось загадкой.
“Покуда престол принадлежит королю, ввергающему свой народ в жестокость, ни сын его, ни дочь, не знающие доблесть, не взойдут на трон”,— династия Арагда устроила геноцид всех волшебных существ. Ни один потомок Арагда не сможет занять престол.
“Жнец добродетели вернется и когда с головой окунется в дурман апельсинового вереска, распахнуться пред истинным правителем Примории двери.”
— Нет… — сказала Этери, поднимая на Авалону взор.
“Ценность, что дороже злата, найдет путь домой. Алчность…”
— Нет, нет, нет.
Она вскочила с кресла, отойдя от всадницы на приличное расстояние.
— Да, — Авалона, напротив, поддалась вперед. — Апельсиновый вереск не цвел уже шесть сотен гердрад от трубящего рога. Он не цвел с тех пор, как Дану покинула Ареморику. Артур приказал выжечь пустошь с апельсиновым вереском, потому что после коронации он так и не зацвел.
— Ты же не хочешь сказать, что истинный правитель Примории я?! — ее голос сорвался на крик.
Авалона поднялась. Ее лицо перестало выражать какие-либо эмоции. И это пугало больше всего. Она приблизилась, взяла Этери за руки, сжимая их в знак поддержки.
— Именно это я и говорю. Мы вдвоем видели это.
— Что мы видели?!
— Как вереск расцветал, когда ты шла по нему.
— Нет. Этого не может быть! Почему тогда он не зацвел на вересковой пустоши?
— На пустоши он был полностью выжжен. От него ничего не осталось, Этери. А вереск в замке все еще мог зацвести. Вспомни, ценность, что дороже злата, найдет путь домой. Это о тебе говорилось в пророчестве.
Этери шагнула назад. Ее руки выскользнули из ладоней Авалоны (всадница не собиралась ее удерживать) и безвольно повисли вдоль тела. Во имя всех святых и богов, она не могла быть истинным правителем Примории! Она с трудом поверила в то, что является внучкой короля…
— Скажи, что это не так, — попросила она Авалону.
— Если скажу, тебе станет
