Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

— Испепелю, можешь не сомневаться, — пообещала Никс. — И сам ты — бурундук! И ты… что ли… что это за молнии у тебя между пальцев бегают? Неужели ты…

— Ну, да, я — как ты, только… не как ты, — парень растопырил пятерню, демонстрируя свой «талант», и снова сжал в кулак. — Такие дела. Но ты бы, на самом деле, не показывала это на людях… не принято это, как бы.

— Знаю, — фыркнула Никс. — У меня просто настрой мерзкий, а тут этот мужик пьяный еще…

— Чего настрой мерзкий? — осведомился незнакомый элементалист, стремительно превращаясь в знакомого.

— История длинная, и я не вру, — вздохнула Никола.

— Что, парень бросил?..

Вот этого ему лучше было не говорить. В точку он, конечно, не попал, но Никс разъярить сумел. И если ее обычная злость бывала яркой и быстрой, то глубокие эмоции обычно никак не отражались у нее на лице, зато все, что вокруг, горело синим пламенем, и никаких иносказаний.

Никс положила руку на металлический шар, на котором стояли гарцующие кони. Металл зарозовел.

Парень присвистнул.

— Все ясно, — сказал он, как будто бы и правда всё понял. — Ну, значит, тебе Потерянным велено было со мной встретиться! Пойдем, фрик-клуб «Колбаса» как раз для таких, как мы!

— То есть? — Никс отняла руку от статуи, побоявшись, что та совсем расплавится.

— Придем, поймешь, — подмигнул элементалист. — Да не бойся ты! Ты ж вон чего творить умеешь, чего тебе бояться? А там послушаешь песенки, дернешь чего покрепче, потанцуешь, развеешься. Глядишь, к утру тоска пройдет. Возможно, оставив кратковременную головную боль, но то пустое. А? Ну, чего? Не ломайся, пошли.

Вот это хорошо ему говорить такое девушке, еще и в темной подворотне. О чем он только думает… хоть бы вспомнил, во что одет: широкие джинсы, толстовка, жилетка с цепочками, баф на шее черный и, внезапно, зеленый галстук, — итого получается достаточно хулиганский вид, если не брать в расчет тот самый галстук. Однако же лицо у парня было простым и открытым, и еще на нем примечательно выделялись широкие черные брови.

Никс поджала губы, подумав, что парнишка, вроде как, искренне ей добра желает. Наверное, и правда подумал, что ее «парень бросил». Это ж кого из «бросивших» парнем считать…

Щеки Никс стремительно порозовели. Она попыталась взять себя в руки так оперативно, как только можно.

— А звать-то тебя как? — спросила Никс у элементалиста, который терпеливо ждал, пока она решит, что делать.

— Я — Ари, это сокращенное от «Аристарх». Мой папаня — оригинал и упрямец, каких поискать, так что мама не смогла его никак переубедить и назвать по-своему. Она, впрочем, предлагала имя «Модест», так что я, порою, даже рад тому, что батя настоял на «Аристархе».

— То есть, — голос Николы стал тихим, — тебя отец… учил…

— Ну да, — Ари кивнул. — А тебя как зовут?

— Никола.

Аристарх широко улыбнулся:

— Со всеми бывает! То есть, будем знакомы! Ну что, пошли?

— Но у меня денег нет…

— Ничего, все в порядке, я тебя так проведу!

— А как же друзья, которых ты ждешь?

— Ничего, сами дойдут, а у входа просто мне позвонят!

— А как же…

— Что?..

Ари смотрел на нее вопросительно, не понимая, какие еще тут могут быть отговорки.

Никс зажмурилась и выпалила, стиснув кулаки:

— Моих друзей похитили вампиры!

Когда она открыла глаза, Ари уже подошел к ней чуть ближе и немного наклонился, чтобы заглянуть в лицо.

— Смотрю, не врешь, — констатировал он. — Ну, саму к вампирам я тебя не отпущу. Это раз. Тем более, ночью. Это два. Значит, планы никак не меняются, идем в «Колбасу», а после выступления поговорим о твоих друзьях.

— Ты что, хочешь мне… помочь? — Никс не верилось.

— Знаешь, как называется наша группа? — подмигнул ей Ари.

— Нет.

— Наш фронтмен — книжный червь, так вот он начитался всякого и решил назвать группу «Дух огня», — это прозвище таинственного и знаменитого исключительного чародея прошлого, и мы все думаем, что он был элементалист! Но мы с ним не согласились и назвали группу «Негорюй», потому что, во-первых, играем соответствующую музыку, а во-вторых, наш фонтмэн, ко всему прочему, элементалист льда, чуешь, какая игра слов получается?

— Я совсем запуталась, — призналась Никс.

— А то! Немудрено! Но ты верь мне, она есть, хоть сразу ее можно и не заметить. Это я все к чему. К тому, что ты не сомневайся, — одногильдейцы — это хорошо, потому, что вместе мы — сила, мы непобедимы! И ты не думай, мы не из тех, кто пафосно называется, но при этом ни разу названию не соответствует! Все совсем не так! Именно потому, что мы соответствуем своему названию и постулируемым тезисам, мы просто обязаны хотя бы выслушать твою проблему, ведь всегда остается небольшая вероятность, что про вампиров — это тебе показалось, в любом случае…

Никс поняла, что Ари просто-напросто очень общительный, если не сказать — болтливый, и именно поэтому заговорил с ней. Или просто он «сел на любимого конька», и на самом деле любит свою «Негорюй». Страх отступил.

— Ладно, пойдем, уломал, — махнула рукой Никс. — Ох, как же я устала, на самом-то деле.

Ари радостно сжал кулаки:

— Да! Ура! Я сделал это! Теперь у нас есть еще один фанат!

— Эй! Какой это я еще фанат? Я же даже не слышала, что вы там играете!

— Тебе обязательно понравится! — заверил ее Ари. — Разрази меня гром!

И в его распростертых ладонях проскользнуло несколько фиолетовых молний, как бы подтверждая серьезность заявлений.

Чудовище явно было слишком большим, чтобы пролезть в дверь. Да и сама дверь не была рассчитана на такие размеры. Но все-таки, кое-как, практически уподобясь упрямой кошке, нашедшей способ просочиться в щель забора, существо проникло внутрь камеры, даже умудрившись не расплескать нечто съедобное из оловянной миски.

Камера служила раньше, судя по всему, медицинским кабинетом, и в ней даже имелась подранная лежанка на колесиках, правда, намертво приколоченная одной стороной к стене.

Очевидно, упыри решили, что Эль-Марко не доставит им особых хлопот, а потому не стали его связывать: просто закрыли на замок, отобрав телефон, парабеллум и, почему-то, даже любимый цилиндр.

Со времени внезапной облавы прошли сутки, и Эль-Марко успел хорошенько изучить место своего заключения и вдоволь подумать о приключившейся ситуации.

В его камере можно было отыскать пару предметов, годных на то, чтобы приспособить их под оружие. Да вот хоть ножку от стола отломать. Но он знал, что это бесполезно: любой из больных вампиризмом сильнее и быстрее него более чем в три раза, а значит, справиться с этими тварями вручную практически невозможно. Пускай Камориль и поражался «убийственности» его дара, но в ситуации, когда времени нет, а «пациент» не зафиксирован, фокусы с изменением структуры тела трудноприменимы и практически бесполезны. Это для диагностики достаточно прикосновения, а для изменения нужно время… и такое прикосновение, которое не назвать «мимолетным».