Луна убывает - Светлана Поделинская
У дальней стены стояла уже знакомая Сусанна рядом с умопомрачительно красивым брюнетом. Буйные черные кудри, смугло-апельсиновый оттенок кожи и скульптурные черты лица выдавали в нем итальянца. Пользуясь случаем, Сусанна переоделась и тоже напоминала невесту в кружевном платье цвета шампанского, украшенном искусственными веточками флердоранжа – в Шотландии невозможно достать настоящие цветы померанцевого дерева. Открытые плечи Сусанны в свете люстры блестели глянцем, и ее спутник не упускал возможности их приобнять. Еще один мужчина, низкорослый, заурядной и благообразной наружности, маячил поодаль.
– Сусанну ты уже знаешь, – с оттенком пренебрежения произнес Ричард, – рядом ее супруг Оттавио, а вон тот господин – наш изобретатель Жан-Рауль.
Деревянная панель возле камина скользнула в сторону, и из недр подземелья появилась высокая мужская фигура, облаченная в алое. Шарлотта обмерла, догадавшись, что перед ней сам Темнейший.
– Это и есть наша новообращенная? – произнес он и снисходительно посмотрел на Шарлотту с высоты своего роста. – Красивая. Что ж, добро пожаловать в клан Вечерней зари, дорогая.
– Ее зовут Шарлотта, – с гордостью представил невесту Ричард и еле заметно кивнул ей.
Они одновременно сделали несколько шагов и остановились перед главой клана.
Дугальд соединил их руки и с пафосом вознес молитву высшим силам, из которой Шарлотта уловила лишь одно имя, знакомое по древнегреческим мифам, – Геката. Все случилось очень быстро, в мгновение ока. Ричард наклонился и запечатлел на ее устах целомудренный поцелуй. Другие вампиры поздравили молодых, поочередно обнимая их, даже Сусанна снизошла до лобзания в щеку. Шарлотта пребывала в эйфории, обретя новую семью.
Следуя традиции, Ричард подхватил новобрачную на руки и вместе с ней взлетел вверх по лестнице. Шарлотта обнимала его за шею, и ее сердце, наполненное свежей кровью, учащенно билось от восторга.
– Вот мы и наедине, Черри, – сказал Ричард с нетерпением, когда они попали в спальню. – Подойди сюда и развяжи мне галстук – отныне это твоя обязанность.
Шарлотта беспрекословно послушалась. Ричард снял парчовый жилет и начал расстегивать белоснежную рубашку.
– Что ты медлишь, милочка? Раздевайся, пора выполнять супружеский долг.
Разумеется, Шарлотта мечтала поскорее очутиться в его объятиях, но у нее не укладывалось в голове, имеет ли она право считать браком ту церемонию, что провел Дугальд в зале. Ее не отпускало ощущение, что церемония была лишь видимостью. Она рассчитывала стать Ричарду настоящей женой, узаконенной мэром и пастором.
– Как я могу отдаться тебе, если мы не успели пожениться? – заколебалась она.
В ответ Ричард отрывисто рассмеялся:
– Глупышка, мы порождения тьмы и не можем сочетаться браком в церкви. Ты же не настолько наивна, чтобы ждать священника? Я твой создатель, и ты моя жена перед лицом вечности. Иди сюда, мне доставит удовольствие самому раздеть тебя.
Он медленно высвобождал Шарлотту из скользящих шелков, вызывая трепет в ее теле. В конце концов девушка осталась в одной сорочке, отделанной тонким кружевом. Шарлотта немного стеснялась и прикрывала руками грудь, навершия которой выделялись под прозрачной тканью, как тугие розовые бутоны.
Ричарда раздражала ее нерешительность. Он стоял перед ней обнаженный и красивый, полностью готовый к соитию, и его мужская стать пугала Шарлотту. Внутри у нее все сжималось и замирало от безотчетного страха. Ей хотелось, чтобы все происходило помедленнее, чтобы он приласкал ее или хотя бы поцеловал, как тогда, в разрушенном замке.
– Ты не слышала? – резко сказал Ричард, полоснув по ней суровым взглядом. – Ложись, или я поставлю тебя на колени. Хотя вполне возможно, тебе так больше понравится.
Внутренне оцепенев от шока, Шарлотта подчинилась и покорно растянулась на кровати. Ричард накрыл жену своим телом, раздвинул ей ноги и задрал подол сорочки. Шарлотта вскрикнула от острой боли, как будто в нее воткнули нож, и прикусила губу, чтобы молча перетерпеть неизбежное.
– Приподними бедра и согни ноги в коленях, – добродушно посоветовал ей Ричард. – Вот так, хорошо. И не лежи как мертвая. Не надо сдерживаться, дорогая. Можешь стонать, кричать.
Он начал двигаться в ней нарочито неторопливо, растягивая удовольствие. Обоюдоострый нож внутри будто бы стал проворачиваться, проникал глубже и ранил нежные ткани. Их близость превращалась в нескончаемую пытку.
– Мне больно, – простонала Шарлотта, кусая губы.
В ответ Ричард властно закрыл ей рот поцелуем, не давая вздохнуть, безжалостно сминая губы.
– Ты моя, – шептал он, двигаясь все быстрее и выбивая из нее надрывные стоны, которые возбуждали его еще больше. – Моя!
Шарлотта еще ощущала боль, пронизывающую все ее тело, но было что-то помимо этого. Она любила Ричарда и хотела, чтобы он заполнил ее, сделал всецело своей, без остатка.
Сквозь пелену страдания Шарлотта вдруг почувствовала странную пульсацию внизу живота. Она исходила из точки соединения их тел, нарастала вместе с безумным ритмом его движений, и вскоре Шарлотту накрыла агония экстаза, обостренного болью. Она ахнула и подалась ему навстречу, обняла руками и ногами. Ричард сделал последний глубокий толчок в ее содрогающееся тело и обмяк. Он откатился в сторону, и тогда Шарлотта смогла осторожно пошевелиться. Под ее ягодицами было мокро, и она ощутила густую влагу, стекающую по внутренней стороне бедер.
– Кровь, – равнодушно заметил Ричард, – я доволен, что вижу свидетельства непорочности моей жены.
Он поднялся с кровати, смочил водой из кувшина тряпицу и обтер ей бедра. Прикосновения ко входу в лоно были болезненны, но Шарлотта не возражала, тронутая его заботой.
– А теперь перестели постель, – велел Ричард. – Близится рассвет, нам с тобой предстоит тут спать. Несколько часов до восхода солнца мы холодны и недвижимы, как покойники, – так вампиры отдают долг смерти. Надеюсь, в следующий раз будет не так много крови.
Шарлотта пропустила это замечание мимо ушей, встала и, превозмогая саднящую боль внизу живота, принялась за дело. Застелив кровать, она улеглась на свежие простыни и инстинктивно свернулась в клубок, подобно эмбриону в заспиртованной колбе. Так она почувствовала себя защищенной от беспощадной действительности. Ричард вольготно устроился позади и заключил жену в тесный круг объятий. Мысли в голове у Шарлотты беспорядочно метались, как летучие мыши, которых вспугнули и выгнали на солнечный свет. Она, наверное, не уснула бы, если бы разум мягко не поглотил глубокий туман, который отделил ее жизнь от вечности. Смерть Шарлотты от клыков Ричарда была милосердна и безболезненна, в отличие от ее посмертия.
Хмурый свет осеннего дня забрезжил за окном, когда Шарлотта резко открыла глаза и не сразу осознала,
