Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
Лучано уже сварил простой, но все равно очень вкусный суп из пойманного Пушком кролика и теперь сидел у костерка, занятый чрезвычайно важным делом – воспитанием клятого енота.
С Перлюреном он возился, словно с маленьким ребенком, и следил за ним на совесть, не подпуская к сумкам и прочему имуществу отряда. Аластор втайне надеялся, что звереныш скоро сбежит, но в дороге енот спал в сумке итлийца или внутреннем кармане его куртки, а на привалах почти не отходил от покровителя. Лучано ворковал над ним, чесал за ушком, умилялся, как ловко енот хватает еду и еще норовит вымыть ее… Со стороны это выглядело так забавно, что Аластор смирился с присутствием полосатого мерзавца. Еще и потому, что Айлин, глядя на потешного наглого зверька, улыбалась.
– Полагаете, нас там ждут? – рассеянно уточнил Лучано, уже привычным движением отбирая у Перлюрена чистую ложку и откладывая ее в сторону.
«А раньше он сказал бы не «нас», а «вас», – подумал Аластор. – Это путешествие меняет не только меня и Айлин, хотя совершенно непонятно, с чего меняться наемнику?»
– Почти наверняка, – отозвался он. – Сам посуди, где еще нас ловить? Мы едем к Разлому, это ясно. Перехватить нас можно либо здесь, либо у самого Разлома, но мы опережаем людей канцлера. Хочется думать, что опережаем, – добавил он, помрачнев. – Но нам нужна еда и овес для лошадей.
Искра подтвердила его слова горестным фырканьем и принялась тщательно пережевывать пук травы, выхваченный из-под носа Луны. Та покосилась на извечную соперницу и потянулась мордой в сторону одной из гнедых, собираясь выместить на ней обиду. Однако гнедая предусмотрительно отошла в сторону, и Луна разочарованно опустила морду к земле, снова выискивая траву.
– Ищут наверняка вас, а не меня, – задумчиво сказал Лучано и забрал у Перлюрена уже нож. Обиженный енот застрекотал, но итлиец тут же сунул ему вареную косточку с хрящиком, в которую звереныш радостно вцепился. – Я вполне могу съездить в город сам. Куплю еды, присмотрюсь, что там творится… Обернусь к вечеру, не позже.
– Было бы неплохо, – благодарно согласился Аластор. – Возьми Пушка, с ним точно не заблудишься.
– М-м-м… не уверен, что это удачная мысль… – мягко возразил Лучано. – Синьор Собака – великолепный пес! И очень приметный. Человек может прикинуться кем-то другим, а вот нашего прекрасного синьора Собаку не спрячешь и маску на него не наденешь. Я уж лучше сам, потихоньку…
Аластор нехотя кивнул, признавая правоту. В подобных делах Лучано явно смыслил больше него самого, да и звучало это разумно. Невийский волкодав размером куда больше обыкновенного, еще и белый, в самом деле несказанная редкость.
– Поедешь со мной, синьорино? – поинтересовался Лучано у енота, увлеченно грызущего косточку. – Или останешься здесь? Нет, не трогай котелок, он горячий! Ну вот… и что теперь визжать, а? Сильно болит? Ну-ка покажи… Хорошо, что не носом, верно?
– Лу, ты точно не стихийник? – рассмеялась Айлин. – Это они умеют разговаривать с животными.
– Разговаривать с животными умеет кто угодно, – невозмутимо парировал итлиец. – А вот отвечают они не всем. Наш Альс, я уверен, договорится с любой лошадью, у тебя есть Пушок. А я, может, всю жизнь мечтал о собственной зверюшке.
Он как-то кривовато усмехнулся, но тут же снова просиял ослепительной улыбкой.
– А как же твои кошки? – поддел его Аластор, и Лучано пожал плечами.
– Так ведь не мои, а мастера, – просто ответил он. – Кошек я люблю! Но они отлично знают, кто хозяин в доме. И это уж точно был не я. А вот Перлюрен… Как вы думаете, он не сильно ко мне привыкнет, пока мы доедем до леса?
– Я думаю, – вздохнул Аластор, – что нужно сделать ему ошейник и шлейку. Чтобы можно было хоть иногда привязывать… Лу, ты посмотри на это Барготово отродье. Хорошо-хорошо, на эту тварь Всеблагой! Ты думаешь, он уйдет от тебя в лес? Где нет ни котелка с супом, ни теплой сумки? Кто его там чесать будет? Знаешь, наш конюх как-то поймал и прикормил ежика. Дело хорошее, в конюшне всегда полно мышей! Но через недельку надоело ему, что еж по ночам топает, как рейтарский полк, и решил он ежа выгнать. Не тут-то было! Еж ломился в конюшню, пока его не отнесли очень далеко за усадьбу, да и там наверняка долго обижался. Звери как дети, если не уверен, что сможешь о нем позаботиться, лучше не приручай.
– Вот и я думаю, – расстроенно согласился Лучано. – Как он будет в лесу, такой малыш? А вдруг его другие еноты не примут? Или съест кто-нибудь… Ладно, там видно будет!
Перлюрен – подобрал же имечко! – словно понимая, что речь идет о нем, устроился на коленях итлийца, подогнул под себя обожженную коварным котелком лапу и засопел, прикрыв глаза. Лучано погладил его и снова улыбнулся как-то странно, совсем не похоже на себя обычного.
– Кстати! – вскинулся Аластор, чтобы рассеять повисшую вдруг неловкость. – Енота ты назвал, значит, а как же лошади! Твои гнедые! У них даже имен до сих пор нет?!
– Как это нет? – возмутился в ответ Лучано. – Разве ты не слышал? Вот это – Донна! – указал он на кобылу, что до сих пор держалась подальше от Луны.
– Донна? – растерянно переспросил Аластор. – Так это имя? Я думал…
– Ты думал, я обращаюсь к лошади по титулу? – Итлиец расплылся в ухмылке. – Как к замужней даме? Но она же не арлезийка, м? Нет, Альс, Донна – это имя.
– Красиво, – согласился Аластор. – Но почему Донна?
– Потому что вторая – Белла, – невозмутимо пояснил Лучано, и Айлин искренне рассмеялась.
Аластор почувствовал себя дураком, явно эти двое знают, о чем речь, но он по-прежнему не понимал смысла шутки.
– Белладонна, Ал, – со смехом объяснила Айлин. – Это трава такая. Очень ядовитая. Сразу видно, кто был в учениках у мастера зелий. А нам ее на основах алхимии показывали!
– Я покорен! – умудрился поклониться Лучано в ее сторону. – Ну что, так я еду? Завтра, м?
– Завтра, – кивнул Аластор.
…А назавтра пошел дождь. Утром он разбудил их, стуча по крыше палатки, и Айлин зябко поежилась, выглянув наружу.
– Бедный Лу, – вздохнула она. – Ехать в такую погоду…
– Ну, это же не снег, – улыбнулся итлиец, собираясь.
Аластор вытряхнул из кармана все деньги, которых оказалось позорно мало, и мрачно подумал, что и на овес, и на еду может не хватить, если здесь на рынке такие же цены, как в Шермезе.
– Если не вернешься завтра до вечера, – предупредил он, – поедем тебя выручать. Так что не дури там.
– Буду благонравен, как юная жрица среди толпы пьяных гуардо! – пообещал тот. – Эх, ну почему в вашей прекрасной стране нигде, кроме столицы, нет банков?! Что за несправедливость? Упырей, значит, сколько угодно, а банков нет! Что бы я ни думал о наших банкирах, но замена все-таки неравноценная!
Вернулся он все-таки раньше, всего лишь затемно, однако тем же днем. И Аластор, едва глянув на расстроенное лицо, заподозрил неладное.
– Еды купил, – признался Лучано. – А вот с овсом беда. Ты был прав, Альс, вас ищут. Весь город в соглядатаях, а рынок и вовсе оцеплен. Меня раз пять спросили, кто таков и откуда, хотя ни на рыжую девицу, ни на вольфгардца я не похож. И даже за синьора Собаку не сойду, – попытался он улыбнуться. – Всем торговцам в городе строго-настрого запрещено продавать съестные припасы и лошадиный корм без извещения городской стражи. А те каждого крестьянина перетряхивают от макушки до пяток, не покупает ли он овес для кого-то еще. Понятно для кого, м?
– Понятно, – кивнул Аластор и покосился на изрядно отощавших лошадей. – Ладно, хорошо,
