Очень древнее Зло - Екатерина Лесина
Это…
…Императоры…
Она вдруг видела статуи глазами… да, пухлой женщины, достойной матроны, матери семерых детей, ныне вдовы, благо, срок траура истек, и показаться на площади было прилично.
…императорская дорога названа так вовсе не потому, что ведет ко дворцу. Отнюдь. Кто и когда поставил первую статуи?
Старик. Сгорбленный и усталый, но тоже выбравшийся на площадь, ибо случалось ему прежде видать коронации. Он пережил троих Императоров. И трижды видел, как поднимались новые статуи. Жаль, уйдет раньше, чем поднимется четвертая.
Старик опирался на измененного, тоже старого, но достаточно крепкого, чтобы защитить хозяина.
…серебро сияло.
И было жарко. Очень жарко. Настолько, что не помогали ни веер, ни опахала в руках рабынь. Да и те больше глазели по сторонам, чем занимались делом.
Выпорет.
Вернутся домой и папеньке пожалуется… выпорет негодяек. А еще надо будет обиду разыграть, что папенька не купил билетов в храм, и пришлось выходить на площадь, как какой-нибудь простолюдинке. Разве это достойно любимой дочери самого Терция Нерона?
Их было так много.
И перед Теттенике мелькали чужие мысли. Чужие жизни, которые открывались спешно, мешая друг другу, сплетаясь воедино, в нечто огромное и неподвластное пониманию.
Это…
Конь замедлил шаг.
Надо… надо решиться.
— Я не вижу, — пожаловалась демоница. — И воздух тяжелый. Подняться на крыльях не выйдет.
Это не воздух — люди.
— Я… помогу, — Теттенике сползла со спины драссара и взяла его под уздцы. — Спокойно. Просто поверь мне.
Поверить кому-то как раз сложно. Но… иначе ничего не получится.
Камень.
Теплый. А от людей тянет холодом. И холод этот пронизывает одежду, заставляя тощее тельце вздрагивать.
— Слава…
Толпа подается вперед, чтобы отступить… хорошо, что этих людей нет.
…матушка будет ругать. Она запрещала приходить сюда. Зачем? Но ведь интересно же ж. Страсть, до чего интересно. Да и Юний пойдет, будет потом нос драть и поглядывать свысока, что он, мол, Императрицу видел. Обидно.
Говорят, красивая.
Теттенике просто шла. Сквозь людей. Касаясь. Собирая капли чужой памяти. Прошлого.
…говорят, она настолько красива, что мужчины от одного взгляда теряют разум. Но вряд ли правда, иначе весь дворец охватило бы безумие. Папенька уверен, что дело в демонической крови.
Все и так знают.
Лидия по секрету сказала, что её отец уже договорился на вызов. И скоро она примет демоническую кровь, а может, и сердце съест. А ведь Лидия младше! И слабее! Дар у неё едва-едва выражен. Но это пока. А потом? Не понятно, почему папенька так упрямится! Мама говорит, что ничего-то опасного нет, что если демона выбрать правильно, то только немного неприятно. Но потерпеть стоит.
Марций ведь заглядывал, но… понятно же, что он из первой сотни, а она? Что она может предложить, помимо приданого? И то не сказать, чтобы большое.
Надо будет маменьке поплакаться, пусть с папенькою побеседует… ради Марция она не только сердце какого-то там демона съест, она и самого демона, целиком, с рогами вместе.
…ближе.
Еще ближе.
Драссар дышит. И его дыхание не позволяет полностью соскользнуть в прошлое.
Статуи величественны и все-таки… какие они одинаковые, эти великие Императоры прошлого.
…традиции сильны, кто бы что ни говорил. И варвары не посмеют потревожить покой Империи! Теперь, когда Император объявит имя жены своей, и вовсе невозможно даже будет подумать о таком. Он примет силу. И поведет легионы к границам. А может даже границы расширит.
Давно пора.
Эти миролюбивые ублюдки, заседающие в Совете, ничего-то не понимают. Империи нужны земли. Рабы. Золото. Власть и сила.
Кровь.
Выдохнуть. Избавиться от этого кипящего яростью человека.
На статуи смотреть. Статуи — единственный верный ориентир. А в толпе заблудиться еще проще, чем в тумане… но вот узкая линия солдат. Сияющий доспех. Шлемы. У кого-то из шлема торчит алая щетка. Это, наверное, главный. И смотрит он не на толпу, а вперед…
Теперь многое видно.
Дорога.
Широкая такая. Мощеная белым камнем. Как-то слишком много вокруг всего белого. И… нервирует. Определенно, нервирует.
…мальчишка сомневается, что плохо. А ведь она едва-едва держится. Разума осталось немного. Переборщил Униас с демонической кровью, но ничего, осталось недолго.
Толпа безумствует.
Чернь готова славить Императора. Пускай себе. Но утомляет, да… жарко сегодня. Как-то невыносимо жарко и даже амулет не спасает от этой жары. И злит… кого они славят?
Кого приветствуют?
Мальчишку, единственное достоинство которого — пара капель нужной крови? А так… ни ума, ни характера. Влюбился он. В кого, спрашивается? Разве не видит, чем она стала? Да и была… изначально… но он тоже хорош. Император. Сомневаться стал. Мол, порталы обождут… как они обождать могут, если привычный мир трещит?
Прорывы случаются все чаще.
Ткань мироздания расползается гнилой ветошью. И Совету давно пора закончить эту игру в Императора. Как будто он нужен кому-то, кроме черни…
Многоголосый вой заставил человека поморщиться.
Теперь Теттенике видела его, одного из немногих, стоявших по ту сторону охраны. Белая туника, алая тога, расшитая золотыми улитками. Седые волосы.
Широкая полоса, пересекающая лоб.
И узор на щеках.
Знаки Мастера. И Советника. Он походил на остальных, что держались с видом независимым, явно показывая, что присутствуют на площади лишь потому, что так принято.
А Император приближался.
Он… шел?
Пешком?
Вот просто… просто шел? Впереди тройка воинов в сияющих доспехах. И в руке среднего — высокий штандарт. Алое полотнище с белою птицей, что распахнула крыла, растянувшись от края до края.
Пара… жрецов?
Черные одеяния.
Бритые головы, смазанные чем-то, потому что слишком уж блестят…
Теттенике потянулась к ним. И коснулась. А один первый, совсем старый, с кожею смуглой и обвислой, изрезанной морщинами так, что казалось, тронь такого и рассыплется, обернулся. И поглядел.
Прямо в глаза.
— Боги, — шевельнулись губы. — Не оставят…
И Теттенике ничего не увидела. У него. А вот у того, что шел рядом, так да… тьма. И холод. Круг. Кровь. Тварь, что бьется, не способная пересечь границу. Девушка столь бледная, что того и гляди упадет в обморок. Маг, легким жестом успокаивающий тварь.
— Осталось немного. Думайте о том, что силы ваши возрастут после ритуала. Вот, возьмите клинок. Подойдите. Не бойтесь. Вы должны собственноручно отворить демону кровь. И выпить её. Сперва кровь, а потом силу демона.
— Меня стошнит, — девушка взяла нож дрожащей рукой. — Я… я не смогу…
— Это будет печально. Ваш отец очень надеется…
Нет, Теттенике не хочет видеть этого! Ничего не хочет! Она не просила…
