Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин
— Такой достойный человек и к кому приезжал? — Бормотала Матильда на первом этаже. — Что эта неблагодарная наговорила, что господин Дилайн отказался от ужина? Послали же Изначальные кровинушку на шею. И никуда теперь не денешься. Воспитывай, оберегай.
Глава 3. Преступница
Грохот камня гудел, заполнив узкий темный туннель и заглушив все прочие звуки. Глыбы катились вниз, сносили замерших людей и взбивали клубы земляной пыли.
Я был немного дальше от лавины, чем рабочие. Кроме того раньше услышал гулкий треск в непроницаемой черноте и понял, к чему это приведёт. Укрыл голову руками, но все равно сорвался в пропасть тишины.
…Когда грохот поутих, очнулся. Все еще жив?
Грудь распирала жгучая боль, кости невыносимо выворачивало. Кажется, ребра переломаны. Рука тоже. Но я могу дышать, а, значит, у меня хватит сил бороться.
Пальцы невольно схватились за манжету, торчавшую из-под синего камзола. На гладком хлопке прощупывалось плетение старших рун. От узора исходило тепло. Защиту вышила Анжелина, вложив в рисунок смесь охранных заклинаний и заклятий на удачу. Руны берегут меня, хоть половина их силы уже растрачена.
Я лежал лицом вниз, уткнувшись в земляную дорогу. Наполовину присыпан комьями льда и камнями. Все это давило неподъемной тяжестью. Еще раз приложил ладонь к рунной вышивке, забрал крупицу тепла и сел на колени. Грязь и галька скатились по сторонам, окутали пыльным саваном. Когда я смог видеть, то различил впереди живых существ. Одни двигались, другие стонали.
Из темноты раздался хриплый стон:
— Мистер дель Сатро, вы живы?
— Жив, — ответил и сплюнул кровью.
— Я тоже, — произнес рабочий. — Тут такое дело. Семеро погибли. У остальных ушибы и ссадины. У одного сломана нога, идти самостоятельно не может.
Я оглядел сумрачный туннель, в котором как в муравейнике копошились пыльные фигуры. Достал из кармана зажигалку. Перед лицом вспыхнула крупинка света. Люди замерли, обернулись ко мне.
Гул все еще гулял по бесконечным подземным штольням, но это не повод позволить смерти утащить себя в сети загробного царства.
— Слушайте, — произнёс хрипло, сглотнул. — Мы выберемся из шахты. Понятно? Придется постараться, но мы справимся. А теперь все, кто может идти — подъем. Перевязываем раненых и сворачиваем туда, — я махнул в темный лаз, из которого дуло морозным холодом. — Где есть движение воздуха, есть выход на поверхность. Судя по силе ветра, он совсем недалеко. Через час или два — доберемся.
* * *
Толчок, в груди что-то лопнуло, и растеклось по венам горячим и липким.
Веки были тяжелыми, сердце тревожно колотилось. Чувство опасности ширилось, пуская в душе когтистые корешки.
Я повозилась под одеялом и попыталась снова уснуть. Таверна открывается ровно в девять, а судя по серым сумеркам вокруг — на часах не больше семи. За окнами плавали клочья тумана, шипели холодный ветер и дождь. На календаре стоял месяц Цветов [август]. Лето близилось к концу, в двери ломилась дождливая пора багрянца и золота.
Зевнув, начала проваливаться в сон, но снова вздрогнула от жара под ребрами.
В тесной, маленькой спальне было душно и пахло тряпьем. Воздух сгустился, как бывает перед грозой, сдавил легкие и гнал на свежий воздух. Решив, что это из-за ночного кошмара, неохотно выбралась из-под одеяла. Нащупала на груди защитный амулет рода дель Сатро — крошечную серебряную ласточку, стиснула пальцами и прочла заклинание, изгоняющие демонов ночи.
Через минуту дыхание восстановилось.
Я набросила на плечи шаль, обула дырявые туфли и спустилась в зал. В камине плясало жаркое пламя, отбрасывая на стены бардовые сполохи. Столики были непривычно пусты. Оглядела тихое помещение и отправилась в подсобку за свежими скатертями, но боковым зрением выхватила шевеление в углу.
Эмиш ле Брок.
Нога закинута на ногу, в руке кружка пенного взвара. Светлые влажные волосы торчат в беспорядке, будто он только что зашел с улицы. В разрезе рубахи блестит железный молот Тиуны — богини-заступницы от любовных чар. Мой брат Эд носит такой же. Владельца амулета, а им всегда должен быть исключительно мужчина (на женщин эта магия не действует) невозможно ни зачаровать, ни оплести рунной магией. Простенький, но мощный.
— Привет, дорогуша, — хрипло сказал белобрысый, отхлебнув из кружки.
— Мы не друзья, — ответила с достоинством и пошла к подсобке. — Почему ты здесь?
— А где еще мне быть?
— Дома. В кровати.
Эмиш ухмыльнулся.
— Я еще не ложился. Но с тобой, так и быть, ненадолго прилягу.
Фыркнула.
— Сначала прими ванну. От тебя несёт.
— Опять этот снисходительный тон? Не надоело постоянно ходить с задранным носом, Анжелина?
— А тебе язвить?
Острый мужской взгляд следил за каждым моим движением.
— Что ты понимаешь? — Гаркнул ле Брок. — Все леди пригорода сходят по мне с ума. Я — самый завидный жених Дэр-Хэтума.
— А по-моему, просто дурак.
Сощуренные глаза Эмиша пробежались по моей фигуре.
— Для обнищавшей аристократки ты много о себе мнишь.
— Ты тоже. Для низкородного сына барона.
Отставив кружку, он приблизился в три шага. Посмотрел сверху вниз. Меня обдуло волной хмеля, смешанного с мочой.
— Я давно за тобой наблюдаю. Всегда такая гордая, независимая. Может, это от того, что тебя еще никто не приласкал?
Шершавые мужские костяшки погладили мне щеку.
— Не прикасайся, — отпрыгнула, как падший от октаграммы с изгоняющим заклятием.
— Или что?
— Расскажу Лиз.
Эмиш расхохотался.
— С Лиз было интересно, — дернул плечом и сдул с глаз светлую прядь, — но в вечной любви я ей не клялся. Другое дело — ты. Дочь благородных лордов. Ты приглянулась мне с первого дня.
— У меня жених, — процедила в тон ему.
— От которого ни слуху, ни духу.
— Артур занятой человек!
Ле Брок скривился:
— Три месяца подряд?
— Что тебе надо?
Сальные губы растянула недвусмысленная улыбочка. Вынув из кармана сапфировый кулон на цепочке, он помахал у меня перед носом.
— Немного твоей благосклонности. Негоже, когда подавальщица зубоскалит клиентам. Думала, проглочу то оскорбление? Самое время загладить вину. И тогда, кулон будет твоим. Нравится?
Я оглядела невысокого, приземистого парня с встопорщенными бровями и вечным оскалом на губах и передернулась.
— Нет.
В глазах Эмиша блеснула ярость. Никто и никогда ему не отказывал. Подавальщицы, трактирщицы, горничные — все охотно ложатся с сыном ювелира за возможность получить крохотную безделушку. У Лиз, к примеру, скопилась целая шкатулка драгоценных колец, браслетов и колье.
— Нет? — Переспросил хрипло.
Схватил за локоть и прижал к своей груди.
— Я могу взять тебя силой, Анжелина.
