Знак обратной стороны - Татьяна Нартова
Нет-нет, Даня получал деньги не за «пятерки» или пропылесосенные ковры, а за вполне взрослые занятия. С пятнадцати лет он помогал с сайтом отцовской компании, а также был модератором нескольких групп «СтройБита» в социальных сетях. Работа была не пыльной и не сложной, но довольно ответственной и ежедневной. Приходилось постоянно следить за обновлениями ассортимента всяких кирпичей, шпатлевок и красок, а также порой отвечать недовольным покупателям на такие вопросы как:
«Я тут у вас купил обои. Продавец посоветовал мне клей на модифицированном крахмале. Я все делал по инструкции, так почему они отваливаются?»
«Хочу оформить детскую. Мне подруга сказала, что обычная краска для стен не годится, нужна специальная, гипоаллергенная. Не подскажите, я могу приобрести такую краску в вашем магазине?»
«Уже год ищу мягкую черепицу для крыши. Вроде она лучше всякого рубероида. Только вот у вас на сайте нигде такого нет. Может, в Москве где можно заказать?»
Прежде чем отвечать, Даня в обязательном порядке сам лез за нужной информацией. И только поняв, что такое «обычная краска для стен», и «в каких магазинах Москвы можно купить битумную черепицу», он принимался за написание очередного длинного и нудного сообщения. Потому что, как оказалось, ответы вроде: «Я не знаю, какой тип обоев вы купили. Может, такие и не приклеятся», – вызывают у покупателей целую бурю негодования. Поэтому-то вечера свои Даня проводил, как и большинство современных подростков – за компьютером. Только если другие рубились в шутеры или чатились с друзьями, он копал огромное информационное поле в поисках статей по строительству и разбирался в достоинствах и недостатках различных шпателей для декоративной штукатурки. Его спальня была забита журналами по дизайну, а по ночам в страшных снах к Даниилу являлись дородные тетки с пластиковыми ведрами, на которых было ярко-оранжевым написано «Не для детских комнат».
Именно такая тетка привиделась ему накануне, еще больше вгоняя в тоску.
Как никогда Даня почувствовал справедливость поговорки, что жизнь – это зебра. Полоса белая резко оборвалась два дня назад, когда ему вернули реферат по литературе с огромной, почти на четверть листа «тройкой» и размашистой надписью «Я знаю, что ты можешь лучше». Вместе с ними началась полоса черная.
Ну да, он не слишком старался получить высший балл. Но все основные пункты осветил, вывод написал да и в объем семи-десяти страниц формата А4 уложился. Светлана Николаевна – учительница, преподававшая у них в прошлом году, за такую работу ниже крепкого «хорошо» бы не поставила. Но старушка ушла на пенсию, а с сентября этого года на ее место назначили некую Людмилу Алексеевну – соплячку, едва окончившую институт. Как лектор она Даню устраивала. После ее уроков проходимые произведения можно было не читать, а с правописанием у Рябина и так никогда проблем не было. Только вот почему-то цеплялась она к нему безбожно, словно пыталась вытрясти знания и умения, которых и в помине у старшеклассника быть не могло.
С разборками пришлось подождать еще сорок пять минут. Все это время Даниил тщательно записывал, зарисовывал и чертил – очередная лабораторная по физике отвлекла от гневных мыслей. Но вот прозвенел звонок, парень скоро собрал свое добро, покидав тетради и ручки в одну кучу, и поспешил на третий этаж.
Людмила нашлась там, где ей полагалось найтись – в учительской. Болтала с другой такой же молодой преподавательницей, таская круглые печеньица из полупустой вазочки и запивая их чаем. Судя по веселым лицам обеих, разговор вряд ли касался работы.
Прежде чем войти и начать вершить свою страшную месть, Даниил постучал. Многочисленные онлайн-просители отца натренировали в нем почти безграничное терпение. А еще сделали супер-вежливым и мега-понимающим. Именно таким Даня и должен быть. И он не начнет свою пламенную речь с законного вопроса: «Какого черта?» Нет, сначала Даня поздоровается, даже улыбнется слегка. Мол, как же прекрасно, что наши любимые преподаватели могут позволить себе минутку отдыха, пока несчастным детям приходится по ночам писать многостраничный труд на тему «Сравнительная характеристика различных направлений в литературе начала двадцатого века». И только, получив разрешение говорить, тихим голоском спросит:
– И?
– Что «и», Рябин? – заморгала глазами Людмила.
То ли претворяется, то ли, и правда, не понимает. И не известно, что хуже для него – Даниила. Паренек вытащил из закромов свернутый в трубочку реферат, получив еще один недоуменный взгляд в ответ. Значит, второе.
– За что вы поставили мне такую оценку?
– Погоди, я же четко указала причину.
А вот теперь всю растерянность как ветром сдуло. Вместе с весельем. Уголки накрашенных почти бесцветной помадой губ опустились.
И все же было между ними что-то общее. Между этой Людмилой и Кристи. Какая-то дурная уверенность, будто Даня должен предугадывать их желания и мысли наперед. Но если Кристи парень знал, как облупленную и мог корректировать свое поведение, то русичка то и дело преподносила ему неприятные сюрпризы.
– «Ты можешь лучше» – это, по-вашему, причина?
Даня чувствовал, как внутри на невидимой конфорке закипает вода. Он почти явственно видел эту эмалированную, объемом почти с ведро, кастрюлю и мелкие пузырьки, образующиеся на дне. Пока мелкие, пока на дне. Но если парню сейчас же не объяснят истинную причину, по которой ему влепили незаслуженную «тройку», то кипяток начнет выплескиваться наружу.
– Да. Даниил, я вижу твою работу на уроках, вижу твой потенциал. Кому-нибудь другому за такую работу, как у тебя, я могла бы поставить даже «отлично». Но ты – не Губов и не Кормова, которые, знаешь, сколько мне сдали?
Даня знал. Не только объем, но и почти дословно – о чем эти двое написали в своих рефератах. Он сам скинул им файлы с текстом, рассчитывая, что однокашникам хватит ума кое-чего набросать от себя. Как видно, не хватило. Глядя в зеленоватые глаза Людмилы, Рябин понял: ей все это прекрасно известно. И дал себе зарок больше никогда не поддаваться на уговоры помочь с домашкой. Да, иметь в классе не только богатенького, но и умненького паренька, весьма выгодно. Только вот деревянным Даня никогда не был, и зарывать свои монеты, чтобы у других в будущем выросло денежное дерево, не собирался.
– По четыре страницы, – все тем же печально-нравоучительным тоном продолжала преподаватель. – Но к детям вроде тебя, талантливым детям, мы – учителя, должны быть в два, в три раза строже. Если тебя беспокоит оценка в аттестате…
– Да ничего меня не беспокоит! – Так, стараемся не кричать. Хотя очень хочется. И еще хочется хорошенько схватить эту молодую