Знак обратной стороны - Татьяна Нартова
– Сжечь дьявольские журнальчики! – хохотнул Слава. – Любишь ты все преувеличивать, Лерик.
– Я не утверждаю, что их надо полностью запретить. Но ведь кроме комиксов дети ничего не читают! Мне кажется, они знать не знают, как выглядит нормальная книга, и с какой стороны к ней надо подходить. Лень, Слава. Ты прав. Лень – вот главный порок человечества. Одним было лень программу переделывать, а другим теперь ничего, кроме ярких рисунков не нужно.
– А говорят, сладкое поднимает настроение, – улыбнулся муж.
– Да ну, – махнула я рукой, одновременно бросая взгляд на настенные часы. Они показывали ровно пять вечера. В субботах и воскресеньях есть своя неумолимая скоротечность. – Может, кофе?
– Давай! – согласился Слава.
На кухне он первым делом включил кофеварку. А я распахнула холодильник в поисках «чего-нибудь такого». Не суть важно – чего именно. К хорошему кофе шли как дорогущие эклеры из небольшой кондитерской напротив, так и самый обычный батон (далеко не свежий, кстати), намазанный толстым слоем сгущенки. Все дело в проведенных вместе минутах, запахе обжаренных кофейных зерен и той колдовской тишине, граничащей с абсолютным принятием и поминанием друг друга.
– И все же эклеры, – решила я.
Что-то будто кольнуло мой затылок. Вот палка колбасы, вот суп стоит, а выше – рагу. Все на своих местах, но какой-то мелочи, важной мелочи не хватает. Я стремительно развернулась к мужу. Он занимался привычным созерцанием ясного неба с белоснежной пенкой облаков. Пенкой…
– Ты купил молока?
– Молоко? – как-то непривычно растерянно отозвался Доброслав. – Нет. Забыл, Лер, – и сам нервно сглотнул.
За пять лет брака, да черт побери, за все двенадцать лет нашего знакомства он ни разу ничего не забывал. Ничего. Ни разу.
«Я считаю, что Владимир Дубровский – настоящий мужчина, обладающий множеством положительных качеств…» – Всплыло в моей голове. Лиза Изопова кроме трех запятых пропустила еще одно тире. – И все же, что ты знаешь о настоящих мужчинах?»
Арка входа
Символ правой руки. Другое название – "Беспрепятственный проход". Знаменует начало нового периода жизни и легкое расставание со старым. В сочетании с оттенками красного упор делается именно на переходе к новому, написанный синими и голубыми – облегчает оставление прошлых волнений позади. Не сочетается с фиолетовым.
2/1
– Пойдешь сегодня к Жеке? Его предки в Анталию укатили, он всех наших приглашал.
Она склонилась совсем низко, так что при желании можно было заглянуть прямо в вырез ее полупрозрачной блузки. Но Даня не стал этого делать. Более того, он вообще не удостоил девицу взглядом. Ему были известны все ее позы и повадки. Вот сейчас Кристина начнет накручивать на палец свой светлый локон, а потом спросит: «Дань, ну, ты чего…»
– …молчишь?
Снова в точку. Как в идиотском мультике про кролика, которому всегда удается сбежать в последний момент от охотника[4]. Одно и то же из серии в серию, или в их с Кристи случае – изо дня в день, на протяжении вот уже почти десяти лет.
– Ну, а я-то тут при чем? – Нервно дернул плечами парень. – Я – не «ваш».
– Да ладно тебе, Дань… – противно заныла одноклассница. – Вечно строишь из себя невесть что. Приходи, весело будет! Давай-давай, соглашайся. Ну, Данечка…
Это он то же знал. Сначала оскорбит, а потом как собачонка начинает хвостом вилять. Удивительно, почему все девчонки настолько верят в магическую силу уменьшительно-ласкательных суффиксов? Пришлось все-таки скосить на Кристи глаза. И правда – на псину похожа. На йоркшира или подобную ей «мочалку» богатой леди. Бантики, стразы. Сходство усиливалось двумя высокими хвостиками по бокам головы.
– Ладно. – И отвязаться от этой надоеды можно лишь одним способом. Это Даниил выучил не хуже поз и горячего шепота в ухо, к которому подружка частенько прибегала, если не удавалось уломать собеседника, так сказать, на большем расстоянии. – Зайду, может быть.
– Будем ждать, – надутые губы Кристи расплылись в сладкой ярко-малиновой улыбке. Очередная победа женского коварства над мужской упертостью.
В классе Даниила считали этаким выскочкой, мажором, с которым общаться было хоть и противно, но уж больно выгодно. На первых порах парень пытался сгладить впечатление, угодить новым одноклассникам, а потом понял одну простую истину: его жизнь зависит не от этих малолеток с завышенной самооценкой, а значит, тратить на них свои нервы и время – пустое занятие. В конце концов, два года он как-нибудь перетерпит, а потом свалит из этого городишки в Новосибирск, где знать никто не знает, чей он наследник.
В предыдущей школе ситуации была еще хуже. Элитный лицей, где учились детки депутатов да крупных бизнес воротил, напоминал роскошный аквариум с барракудами. И такой мелкой рыбешке, такой, как сынок директора небольшой фирмы по продаже стройматериалов, там явно было не место. Если в младших классах различие между детьми проявлялось не так резко, то чем старше Даня становился, тем острее чувствовал чуждость этому учебному заведению. Ребята переставали дружить из-за личных симпатий, и начинали сколачивать компании согласно политическим интересам своих родителей.
Нет, Даниил не оказался в полной изоляции. Нашлась еще парочка таких же отщепенцев, как и он сам. Но если Санек остался доучиваться в лицее, то Кристи неотвязным хвостиком последовала за другом.
В средних классах ей приходилось хуже, чем Дане. По сравнению с основным контингентом лицеистов, она была нищей. Ее папочка зарабатывал свои сотни тысяч, управляя лишь дюжиной заправкой, разбросанных по области. Причем, именно управляя. Владели бензином и дизелем совсем другие люди. Удивительно, но именно это позволило Кристи намного быстрее и эффективнее влиться в новый коллектив. И теперь она могла свободно ввинтить нечто вроде: «наши все ждут», «наши собираются», «собираюсь на встречу с нашими», – тогда как сам Даня ни в старой школе, ни тут своим так и не стал.
Сегодня у парнишки было особенно паршивое настроение. На карточке, выданной отцом, оставалось не больше тысячи, а до следующей получки оставалось целых две недели. Михаил Александрович с молодых ногтей прививал своим отпрыскам не только любовь к деньгам, но и по бережное к ним отношение. То бишь, не просто выдавал некую сумму на карманные расходы, а делал это в виде заработанной платы за определенные заслуги. Это не означало, что мытье посуды или уборка своей комнаты материально поощрялись. Во-первых, для уборки у них была приходящая домработница. А, во-вторых, подобный труд,
