Королевская кровь 11. Чужие боги - Ирина Владимировна Котова
Алина кивнула, вспомнив, как Жрец говорил, что местное солнце его ослабляет, и поинтересовалась:
– А где же еще двое?
Старуха подняла палец вверх и посмотрела в небо. И Алина, и Тротт тоже посмотрели.
Там, прямо над ними, неслись по небу друг за другом две неправильные лорташские луны. А тимавеш пели о страшных боях после тысяч лет изобилия, о том, как сражались боги Лортаха с захватчиками и как те победили, потому что у них было чудовищно сильное оружие и тени, помогавшие хозяевам. И на папоротнике показывались картины войны – как бьются исполины.
Четери не смотрел наверх. Он, не отрываясь, глядел на бой.
– Ока-Жар и Вета-Океан были первыми побеждены и выброшены за небо, – сказала Ледира с горечью. – И теперь вечно стремятся вернуться к матери и не могут этого сделать, и она сейчас не в силах притянуть их. Именно поэтому Лортах затапливается, поэтому постоянно извергаются вулканы, а суша медленно тонет в подземном огне. Но они дают крохи силы, которые помогают мне просыпаться ночами.
– Постойте, это что, луны – боги? – ошеломленно спросила Алина, которая на мгновение забыла о всех своих горестях. – Но как это может быть?
– Вей, – махнула рукой Ледира, – все может быть, девочка. Абсолютно все. И могучее божество в отрыве от матери-земли может стать тоскующим куском льда или камня, ибо сила и материя – это одно и то же, только разным зрением увиденное. И саму землю можно пленить, ослабив, пронзив суть ее, спеленав, повредив все внутренние потоки, – чтобы силы уходили только на поддержание планеты в целости. Если бы не супруг Хиды, ясный Гера-солнце, не сила его, давно бы планета стала мертвой холодной скалой, потому что чудовища не только переломали ее, но и почти выпили до дна.
Сияющие лишайники под пение тимавеш показывали, как бог-богомол со странным огненным колоколом в руках заливал все вокруг пламенем, как паук проткнул своими лапами-лезвиями Зоту-Небо, который пал под атаками теней пришлых богов, а третий захватчик, похожий на гигантскую стрекозу, чудовищным ударом круглого щита сбил с ног юную богиню с вплетенными в волосы цветами и клинками в обеих руках. И когда дочь и сын уже лежали, побежденные, по обе стороны от Хиды, чудовищный кузнечик, выглядевший как оживший кошмар в доспехах-наростах, с горящими глазами, пронзил сердце шестирукой богини дивным радужным копьем, пришпилив ее к одному месту и прошив всю планету насквозь. Копье обернулось якорем, вцепившимся зубьями своими в плоть богини, и легла сверху паучья сеть, сворачиваясь, скручивая и ломая женскую фигуру.
Затаив дыхание, Алина наблюдала, как корчится побежденная Хида, пока на нее и ее детей опускаются многие сети, стягивая богов в три сияющих и пульсирующих пятна, и как бог-богомол взмахивает своим колоколом – и поднимается вверх, словно встряхнутая скатерть, верхний слой огромной равнины, и ложится поверх побежденных, превращая их в дымящиеся вулканы и покрывая землю вокруг длинными трещинами-оврагами.
Принцесса взглянула на Ледиру и вздрогнула – глаза ее сияли ненавистью, а губы были растянуты то ли в горькой улыбке, то ли в оскале.
– Половина материка была выжжена, – прошелестела старейшая, – наступили долгие годы засухи и холода, погибли сотни тысяч людей. А те, кто выжил, одичали и покорились пришельцам. Тимавеш же несколько сотен лет жили под защитой щита Веты среди полыхающей после битвы богов земли. А когда жар наконец-то ушел, оказалось, что мир Хида теперь называется Лортах, и в нем царят совсем другие законы.
Тускнели пятна лишайников на папоротнике, а песня тимавеш набирала силу. «Однажды, – пели они, – чужаки уйдут, и богиня будет освобождена, и вернутся к ней ее дети, и напоит всех теплом Отец-Солнце, и к людям вернется счастье…»
– А если богиня не дождется освобождения? – дрогнувшим голосом спросила Алина.
– Все может быть, – задумчиво повторила Ледира. Луны уходили вдаль, и она словно погружалась в себя. – Но людям нужна вера, девочка. Как и богам. Вы увидели то, что было нужно. Веселитесь, танцуйте, ешьте и пейте, геси. И отдохните хорошо. Завтра с первыми лучами солнца вы сможете уйти. Вам дадут все необходимое, вам покажут, как добраться до осколка серпа Оки-Жара. Берегитесь людей императора, берегитесь чудовищ: слишком много их на вашем пути – я бы и хотела помочь, но нечем. Нынче вам судьба помогать мне. А сейчас, – она прикрыла глаза, – мне нужно поберечь силы для еще одной встречи. Веселитесь, геси. И помните – если ваш путь окончится неудачей, если захватчики уйдут в ваш мир и врата закроются до того, как вы дойдете до них, вы можете вернуться сюда. Тимавеш теперь и ваш народ, геси. Идите, идите…
Она шелестела все тише, и лианы снова сплелись вокруг нее, образуя корзину, и снова понесли ее к статуе Хиды молодые хранительницы. Стоило им ступить за створки, и папоротник стал закрываться, погружая храм во тьму – и только золотом сияли полуприкрытые глаза Ледиры.
– Какая женщина! – восхищенно сказал Четери.
Золотые огни в храме полыхнули ярче. Раздался далекий вибрирующий смех, и Алина поежилась.
– Ты понял, кто это? – приглушенно поинтересовался Тротт.
Чет неопределенно хмыкнул, с уважением глядя в сторону храма. Принцесса, все еще оглушенная увиденным, недоверчиво проследила за его взглядом. Конечно, она поняла, кого Тротт имеет в виду.
– Она хорошо сражалась, – сказал Четери наконец. – Возможно, даже лучше меня.
– Почему тогда они проиграли? – услышала Алина свой голос. В горле стоял ком.
– По трем причинам, маленькая Рудлог, – мягко ответил Мастер. – И пусть меня поправит хозяйка этих земель, если я неправ. Внезапность нападения, преимущество врага в оружии и численности: ты заметила, как помогали захватчикам тени? И жалость. Местные боги берегли свою землю, друг друга и своих людей. Это любовь, которая мешает победе, принцесса.
Папоротник захлопнулся, и тимавеш зашумели. Костры разгорались ярче, жарче, выше, и люди уже сходились вокруг них в быстрых хороводах. Им только что показали гибель их мира – а они смеялись и плясали.
Алина посмотрела на свои руки – они дрожали. В голове продолжали звучать слова старухи «Берегитесь людей императора… слишком много их на вашем пути».
Ей было чудовищно страшно. Ей хотелось кричать.
Горячая ладонь легла ей между крыльев, словно напоминая, что она не одна. Алина шумно вздохнула, поворачиваясь к Тротту, но тут ее потянула за собой Медейра.
– Пойдем, пойдем танцевать!
Оборачиваясь, Алина увидела, как к Чету и Тротту подошли мужчины, позвали к костру – и принцесса выпала из реальности, затянутая быстрым, жарким хороводом.
Ей не хотелось ни о чем думать. Ей казалось, что если она остановится, то тут же рухнет.
Принцесса кружилась в хороводах рядом с Медейрой, рвала зубами запеченное горячее мясо, пила что-то похожее на пиво из крохотных тыковок, ела
