Эйрин и Залкос, бог Хаоса - Эмпирика Аттонита
— Ты можешь сказать нам всё, что угодно, — добавил Залкос.
Набравшись смелости, Эйрин начала говорить, её дрожащий голос был едва слышен, и в нём звучало отвращение к самой себе:
— Я… сама виновата в том, что произошло. Это я позволила Ксерону подойти слишком близко. И часть меня… часть меня…
Слёзы вновь потекли по её щекам, она всхлипнула и, сжав кулаки, выдавила:
— Часть меня получила удовольствие от того, что он сделал.
Её слова повисли в воздухе, точно тёмные тучи, готовые разразиться грозой — и она, опустив голову, ожидала этой грозы, ожидала их гнева с надеждой, как очистительного дождя, ожидала, что мужчины начнут злиться на неё, обвинять и выплёскивать своё разочарование, но вместо этого услышала лишь тихий голос Залкоса, полный заботы и понимания:
— Эйрин, моя маленькая, ты не должна себя винить. Ты ни в чём не виновата.
Она подняла на него удивлённый взгляд и горестно вымолвила:
— Но я… ненавижу себя за это!
Эральдо мягко произнёс:
— Ты была жертвой, и никто не вправе осуждать тебя за то, что ты чувствовала в тот момент.
Эридан добавил:
— Удовольствие, которое ты испытала, — это защитная реакция на тот ужас, который ты пережила. Ты не предала нас, и мы любим тебя, как и прежде.
Эйрин почувствовала, как их слова, подобно тёплым лучам солнца, пробиваются сквозь её мрак. Она хотела верить, что это правда, но её внутренние демоны продолжали шептать о том, что она недостойна прощения и любви.
— Я не знаю, как жить с этим, — всхлипывая, произнесла она. — Как я смогу забыть? Как я смогу простить себя за то, что произошло?
Залкос наклонился чуть ближе и сказал с заботой в голосе:
— Ты должна не забыть, а принять и преодолеть. Научиться жить дальше. И мы будем с тобой, чтобы помочь тебе пройти этот путь.
Эридан продолжил его мысль:
— Прими свои чувства, не прячь их. Позволь себе чувствовать боль, но не позволяй ей определять, кто ты.
Эйрин горестно всхлипнула. Она не могла представить, как это возможно — жить с тем, что произошло, и не чувствовать себя грязной.
— Я боюсь, что никогда не смогу избавиться от этого ощущения, — призналась она.
Эридан, сидя рядом, осторожно положил руку ей на плечо, что вызвало у неё новую волну слёз. Она вздрогнула и напряглась всем телом, но не отстранилась, с удивлением ощутив, что это прикосновение не было болезненным, и, когда он хотел убрать руку, она поймала его ладонь и крепко сжала в своей.
— Мы вместе, Эйрин, — уверенно сказал Залкос. — Ты сможешь это сделать, и мы будем рядом, чтобы поддержать тебя.
Эйрин почувствовала, как его слова обнимают её, как тёплый плед в холодную ночь. Она не знала, как это возможно, но в её сердце зажглась искорка надежды. Она несмело кивнула:
— Я… хочу попробовать.
— Вот и отлично, — улыбнулся Залкос. — Это прекрасное начало.
— Чего ещё ты хочешь, милая? — заботливо осведомился Эридан. — Может, ещё чего-нибудь съешь?
— Нет, — вздохнула она, успокаиваясь, чувствуя, как на неё накатывает усталость. — Я хочу немного поспать.
— Хорошо, — сказал Эридан, поднимаясь с кровати. — Мы не будем тебя беспокоить. Просто позволь себе отдохнуть. Мы будем рядом, если ты нас позовёшь.
Залкос и Эральдо тоже встали, но прежде чем покинуть комнату, бог Хаоса ещё раз обернулся к ней и уверенно молвил:
— Эйрин, помни, что мы здесь, чтобы поддержать тебя. Ты не одна, и мы любим тебя. Не забывай об этом, даже когда будет трудно.
Эйрин кивнула, чувствуя, как её сердце наполняется теплом от его слов. Она закрыла глаза, и вскоре её разум погрузился в тишину, а тело наконец-то нашло покой.
Когда она проснулась, комната была окутана мягкими закатными отсветами. Эйрин потянулась, чувствуя, как её мышцы немного расслабились. Воспоминания о том, что произошло, всё ещё были с ней, но теперь внутри неё всё словно начало цепенеть, будто её душа на глазах покрывалась коркой льда, и они уже не приносили такой острой боли.
Она встала с кровати и, немного пошатываясь, подошла к окну и открыла створки, впустив в комнату свежий воздух, наполненный запахом цветов, растущих в саду.
Надев лежащее возле кровати скромное белое платье с кружевами и такие же изящные туфельки, она почувствовала себя маленькой девочкой, собирающейся на праздник, и постаралась отогнать навязчивую злобную мысль о том, что она слишком грязная для того, чтобы носить такой цвет.
Когда она вышла в коридор, её встретили Залкос, Эридан и Эральдо, которые, казалось, поджидали её, их лица сразу озарились радостью, и она почувствовала, как в сердце разгорается тепло.
— Ты выглядишь прекрасно, — молвил Залкос с искренним восхищением. — Как ты себя чувствуешь?
Эйрин подняла на него робкий взгляд и сказала:
— Об этом я и хотела поговорить. Я хочу понять, как… двигаться дальше. Я чувствую, что всё ещё не заслуживаю вашей любви. Я чувствую себя окаменевшей изнутри, сломанной, и мне страшно, что я никогда не смогу быть той, кем была раньше.
Эридан, стоя рядом, мягко молвил:
— Мы все проходим через трудные времена, и это не делает нас менее достойными любви. Ты не сломана, Эйрин. Ты просто переживаешь трудный период, и это нормально.
Эральдо добавил:
— Ты сильнее, чем думаешь. Мы видим в тебе ту же Эйрин, которую любили всегда.
Залкос, не отрывая от неё взгляда, произнёс:
— Ты не должна возвращаться к тому, кем была. Ты будешь новой Эйрин, сильной и мудрой. И мы будем с тобой на этом пути. Каждый шаг, который ты сделаешь, будет шагом к исцелению.
— Я постараюсь, — прошептала она, и, хотя страх всё ещё жил в её сердце, она поняла, что может начать путь к исцелению, зная, что рядом с ней стоят любимые мужчины, готовые поддерживать её и заботиться о ней, что бы ни случилось.
Глава 60
Три месяца прошли с того дня, когда Эйрин столкнулась с тёмной стороной своего существования. За это время Залкос, Эридан и Эральдо стали для неё настоящей опорой, окружив её заботой и нежностью. Каждый из них по-своему поддерживал её, создавая атмосферу, в которой она могла постепенно открываться и учиться заново доверять.
В рыцарском замке, где они жили все вместе, Эридан с любовью учил Эйрин рисовать. Они проводили часы, сидя на веранде, где солнечные лучи мягко освещали холст. Эйрин с восторгом заполняла его цветами, а Эридан делился своими секретами о том, как передать чувства через мазки кисти. Каждый штрих был не просто искусством, а
