Три подруги и все-все-все - Анастасия Солнцева
На этот раз до меня дошло быстро. Очень быстро.
— Все эти убийства… Аксинья, Кристина, Инга…, — начала перечислять я, сбиваясь с мысли и путаясь в словах.
— Да. Догадалась почему? Все они в разное время шпионили за тобой, за мной, и даже за Максом, — не стал дослушивать Князь. — Спящие агенты. Их активировали в разное время, по мере необходимости. Совет имеет много таких, как они. Старая привычка. Неискоренимая, надо сказать. Все в Совете, чей состав, на самом деле, не меняется десятилетиями, верили и продолжают верить, что налаженная тотальная слежка поможет им удержаться на своих местах. Или даже обрести еще большее господство. Чудный самообман. Но не нам судить, верно? Все мы любим обманываться.
Я хотела спросить, каким образом Ян связан с Симоной, ведь это она призналась в убийствах. Но передумала.
— В этом нет смысла, — пробормотала я, потрясая головой в ответ на сумбур в мозгах.
Князь понял меня неправильно.
— Почему же? Есть. Смысл в том, что кланы и их представители ничего не решают. И никогда не решали.
— Это я знаю, — отмахнулась, погружаясь в размышления. — Но зачем тебе убивать тех, кто работает на Совет?
— Затем, чтобы они не пришли тебе на помощь, когда это потребуется, — его ответ был полон жестокости и какой-то варварской рациональности, что было перебором даже для меня. А ведь я считала себя самым практичным человеком, как минимум в этом городе. Способным на самые неприятные решения, если они практически оправданы. Но Ян переплюнул мой циничный прагматизм.
— А как же Роза? — спросила я, непроизвольно сжимаясь, когда его пальцы потянулись ко мне, чтобы поправить локон.
— Роза… бедный, несчастный ребёнок, никому не нужный. Рождаясь, дети становятся ценностью для родителей, потом для своих избранников, потом для уже собственных детей. Но Роза никогда не была ни для кого ценностью.
— И ты её жалел?
— Я её любил. По-своему, но любил. Я оберегал её от мира, а мир — от неё, зная, что долго это не продлится. Ситуация была под контролем. А потом вмешалась ты…
— И что? Любовь прошла? — гадкий злой смех вырвался из груди.
Он отреагировал неожиданно. Схватил за плечи, развернул к себе и вцепился в моё лицо тёмным, настойчивым взглядом, не терпящим инакомыслия и неподчинения. Он просто стоял и смотрел, а мне хотелось кричать, топать ногами, бить кулаками по широким плечам с идеальной королевской осанкой. Хотелось много всего, но гордость не позволяла.
— Про Розу я уже всё знаю, Даниэль показал, — стараясь не так уж очевидно захлёбываться болью, ответила я. — Расскажи про Симону? Что вас связывает?
— Много чего, — сквозь напряжённые челюсти проронил Ян. При упоминании оборотня лицо его окаменело.
— М-м-м-м-м, — многозначительно протянула я, отворачиваясь в сторону, чтобы не смотреть на него, оказавшегося невыносимо близко.
— Нет, этого между нами нет, — твёрдо ответил Князь, легко считав направление моих мыслей. — Вопреки твоей убеждённости, я не сплю со всеми дамами, с которыми знаком.
— Ну, да, конечно! — и я вырвалась из его рук. Он легко отпустил, позволяя отойти.
— На самом деле, ты должна быть благодарна Симоне. Если бы не она, ты бы никогда не победила Нуатль.
— А если бы не ты, мне бы никогда не пришлось её побеждать! — зашипела я, не выдержав накала эмоций. — Совет приказал тебе меня убить, и ты радостно поскакал выполнять задание!
Ян отклонился назад, чтобы взглянуть на меня из-под чуть опущенных век, обрамленных длинными чёрными ресницами, — огромная редкость для кого-то, настолько белокурого. Смотрел он странно, будто пытаясь понять, о чём я толкую.
— Что? — с вызовом бросила я.
— Совет никогда не приказывал мне тебя убивать, — спокойно пояснил он. — Это было не их решение.
Я скривилась, выражая недоверие и презрение.
— Зеркало само ко мне пришагало и в дверь позвонило! — выпалила я.
— Ты так ничего и не поняла, — вдруг громко прошептал он, запуская руки в волосы. Этот жест был наполнен подавленностью, но разбавлен неожиданным удовлетворением, направленным будто бы вовнутрь, на него самого. — Интересно, — вскинул он голову, красивые чувственные губы кривились в усмешке, — почему ты ненавидишь меня, но не испытываешь тех же чувств к Фирусе?
— Потому что так же, как и я, она стала пешкой в вашей гадко разыгранной партии, — зашипела я, сузив глаза.
— Да, забавно, — с горечью кивнул Ян. — Макс, Лозовский, Гриша — все рвались тебя защитить в том числе и от музы, потому что знали о ней правду. Но вот чего они не знали: ты не нуждаешься в защите. Моя маленькая принцесса, расскажи, а почему ТЫ хотела меня убить?
— А это нужно объяснять? — вскинула я брови. — Всё просто. Ты желал зла мне, я — тебе. И всё это из-за Чумы!
— Допустим, — сдержанно кивнул вампир.
— Ты подсунул мне зеркало. Зеркало, в котором сидело зло, желающее меня сожрать. В буквальном смысле, ведь Нуатль была жрицей культа каннибалов. А Фируса предложила провести ритуал вызова. Потому что так ей приказали Совет, у которого я давно поперёк горла. Думаю, его члены давно подозревали, что папуля имеет отношение к Чуме. Или же что он сам — Чума, ведь мои предки перебрались к этим берегам как раз после падения старых богов. Бабулю они в расчёт не брали, в массовых убийствах скорее заподозришь сильного мужчину, чем слабую пожилую женщину. Имея Чуму на подхвате, легко назначить мстителя своим генералом и отправить за Советом и их головами. На фоне всех этих усиливающихся подозрений в городе появилась я. Они решили сработать на опережение и устранить меня, чтобы заставить отца думать о чём угодно, только не о них. Ведь про этот его пунктик с наследником знали даже пчёлы в ульях. Не будет меня — не будет наследников даже в форме внуков. Проблема! А ты…
Натянуто улыбаясь, я потрясла пальцем в воздухе.
— Ты взялся им помогать. И как? Нормально тебе спалось с твоими фаворитками, зная, что где-то в это время, маленький ребёнок отбивается от ползающей голодной твари?
— Ma petite princesse, — вздохнул Ян, ставя руки на талию. — Я не работаю на них. Ты всегда была сильна, — продолжил он, прикрывая глаза и беседуя будто бы даже не со мной. — Сильна и твоя ненависть, упиваясь которой ты не заметила правды. Старики — пустое место. Я и есть настоящий Совет.
Глава 33
Мы редко способны согласиться с правдой, особенно если она рушит всё, за
