Vanitas - Дарья Шварц
Ей хотелось испытать чары не только на рукотворных предметах, но и на чем-то природном. Том, что точно будет под рукой вовремя тренировок или побега.
Она уставилась на камешек у стопы, вспомнила свой гнев на свиту и шестого, когда очнулась в комнате после их «садовых игрищ». Сила рванула по венам, к горлу, и девушка приказала сквозь зубы:
— Duro!
Камешек дернулся и завалился обратно.
Люция выругалась и попробовала снова:
— Duro! Duro! Duro!
Галька перекатывалась сбоку на бок, но взлетать отказывать.
— Да чтоб тебя!.. Я сказала… — прорычала она и порывисто взмахнула указательным пальцем: — Duro!
Камень вылетел арбалетным болтом и врезался в манекен. Глухо отскочил от деревянного бруска и грохнулся вниз.
Дыхание перехватило. Девушка поражённо уставилась на свою ладонь, потрогала чуть покалывающие фаланги. Помнится, в тот раз, в амфитеатре, когда она приказывала стражникам, магия тоже срывалась с кончиков пальцев.
Тень улыбки тронула губы.
С новой уверенностью Люция сжала и разжала кулаки и указала на корешок у тропинки к замку, на котором сама как-то споткнулась по милости засранца шестого.
— Tacto!
Корень слегка выступил из земли.
— Node!
И зарылся обратно.
— Tacto!
Она ещё несколько раз вытаскивала его туда-сюда, прежде чем вскочить на ноги и тихо возликовать. Люц так обрадовалась успеху, что пропустила выбежавшую из замка Изабель с корзиной забитой постельным бельём. Белые ткани горкой выступали над её головой, и женщина не видела дороги. А там торчал несчастный сучок.
— Иза! — в ужасе опомнилась девушка.
Но поздно… Приёмная мать споткнулась на корешке, всплеснула руками, выпуская корзину, и полетела спиной назад. Тут из-за анфилады неожиданно выскочил кузнец и успел подхватить её.
Корзина рухнула наземь, расплескав простыни по притоптанной земле, а сильнорукий мужчина крепче прижал к себе хрупкую Изабель. Он был загорел, коренаст и состоял из одних бугров-мышц, которые не скрывали ни хлопковые штаны коричневого цвета, ни кожаная безрукавка.
Волосы на голове светлые, что пшеница, и вьются крупными кольцами до лопаток, лицо, точно вырублено топором, брови соболиные, угрюмые, а глаза — каре-золотые и смеющиеся.
Последнее Люция не столько видела сейчас, сколько помнила, когда кузнец обучал их разношёрстную компанию «танцу меча».
Бледные щёки матушки зарделись. Бернар Шоу ослепительно улыбнулся и что-то пробормотал своим хриплым басом. Изабель застыла, испуганным крольчонком, сжала тонике пальцы на его крепких плечах, оглянулась по сторонам, словно колебалась или смущалась и… быстро чмокнула его в мясистые губы.
Фарси выпала в осадок, а Иза вырвалась из бережной хватки кузнеца и убежала прочь, позабыв о хозяйском имуществе.
Мужчина стоял и улыбался ей в след, пока тонкая фигурка не скрылась в стенах замка. Затем собрал все разбросанные простыни в корзинку и направился за ней.
Люция вышла из сени деревьев, не замечая, что улыбается, как дурочка и бредёт к месту происшествия. В груди разливалось тепло за Изу и Бернара. Кажется, у них что-то наклёвывалось… или продолжалось? Только слепой бы не заметил, что кузнец кого-то напоминает.
— Стоп, — девушка сбилась с шага и нахмурилась. — Тогда почему они не вместе? Не женаты?
Она остро глянула в сторону, в которую они ушли, но, разумеется, никого не застала.
Вдруг неприятное ощущение чужого взгляда впилось ей в затылок. По спине побежали колкие мурашки.
Фарси резко обернулась, и одновременно с этим сверху прозвучало:
— Люююц!
Она задрала голову и увидела Орфея. Он свесился с балконной балюстрады и со счастливой улыбкой махал ей рукой.
— Иди к нам! — позвал он и жестом указал себе за спину. Люция разглядела там Далеона и свиту в полном составе. Они сидели за круглым столиком, усыпанным яркими десертами на этажерках и пили душистый чай из изящных белых чашечек с позолотой.
Именно «пили», потому что, услышав слова товарища, перестали и, как один, скривили рожи, будто сожрали ящик лимонов. Даже Сесиль, которая раньше открыто свою неприязнь к Люции не выражала. Для неё всё было забавой…
Раньше.
Видимо, не гаснущий интерес братца-близнеца к «человечке» и тот разговор в покоях, поставил однозначную точку в их отношениях.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сдержанно ответила Люция.
— Не говори! — возразил зеленоглазый химер. — Все будут только рады.
Он коротко оглянулся назад и, Люц показалось, бросил взгляд лишь на принца. Считывал его реакцию? Но шестой остался равнодушен в лице и даже не посмотрел на придворного, только узловатые пальцы крепче стиснули фарфоровую чашку.
И этот высокомерный сухарь вчера ночью предлагал им уединиться в переулке, хотя она угрожала ему ножом?
Да что с ним не так?! Люцию за одно существование на дух не переносит, по возможности игнорирует, а какую-то незнакомую бабу — преступницу! — тащит «знакомиться поближе».
Ногти до боли впились в ладони. Люция сама не знала, что так сильно её бесит.
— Благодарю за приглашение, но всё же откажусь, — невозмутимо любезно ответила она и даже выдавила улыбку. — У меня ещё есть дела.
— Тогда я провожу! — заявил Орфей и спрыгнул с балкона. Высота была почти в дюжину локтей, человек бы ноги сломал запросто. Но то человек, террину и тридцать локтей нипочём.
Наверное.
В истинном облике.
А есть ли у химер истинный облик?
— Есть, — ответил ей Орфей и хитро подмигнул, заметив, как вытянулось её лицо от изумления. — И он лишь отдалённо похож на человеческий. Хотя… у всех по-разному. Всё зависит от количества магической силы в теле. Чем её больше — тем «человечности» меньше.
— А ты… — глаза Люц загорелись, но химер прервал её жестом.
— И не проси, — угадал он ход её мыслей. — Я свой морок не сниму. Ты ужаснёшься и больше не захочешь со мной целоваться.
Смущённая улыбка растянула губы. Люц мотнула головой и пошла дальше, в сторону садов. Орфей не отставал.
— Что у тебя в руке? — заметил он.
Люц опустила взгляд и обнаружила скомканный листок с заклинаниями.
— Да так, — как можно небрежнее ответила она и пожала плечом, — домашнее задание по Светской переписке.
— Дашь списать? — встрепенулся лэр.
Люц остановилась. Выгнула бровь, сложила измятый листок в четыре раза и выразительно засунула в корсаж платья.
— Это предложение сыграть в «попробуй, отними»? — голос химера упал до хриплого шепота, а горящие глаза прилипли к целомудренному декольте синего платья. Он только не облизывался для полноты картины.
Девушка беззвучно рассмеялась.
— Это попытка сказать: «Забудь и делай сам!».
Химер звонко расхохотался и внезапно запустил руки в её волосы. Зарылся пальцами в кудри и впился в губы поцелуем. Люция опешила и приоткрыла рот, а он воспользовался этим, чтобы углубить поцелуй. Он был на вкус, как лето, с
