Тление - Лорел Гамильтон

— Но ты не хочешь спать со мной, — напомнил Натэниэл.

— Не хочу, прости.

— Все в порядке, ты меня тоже не привлекаешь.

Ричард нахмурился.

— Будет странно, если я скажу, что чувствую облегчение, и в то же время меня это парит?

Я обняла его покрепче.

— Все, что ты чувствуешь, это нормально, Ричард.

— Это не странно, — подтвердил Натэниэл. — Ты просто так чувствуешь. У меня было что-то похожее, когда Анита долго отказывалась спать со мной. Я тогда еще не встречал того, кто бы меня не хотел, и это сильно меня задело.

Я протянула ему руку, и он подошел, чтобы взяться за нее, отпустив талию Жан-Клода. Вампир поймал его за другую руку, чтобы их прикосновение не разорвалось, и это вызвало улыбку у Натэниэла, когда он обернулся к Жан-Клоду.

— Но вы теперь вместе, — сказал Ричард.

— Это так. По правде говоря, Анита — первый человек, который оценил меня не в рамках секса, она помогла мне увидеть в себе личность. Думаю, если бы мы с самого начала просто трахались, я бы не получил о себе столько открытий.

— Я ценил тебя, не разделяя с тобой ложе, mon minet.

— Но я был твоим подопечным, которого ты учил, как пользоваться нужной вилкой на званых ужинах, как танцевать на сцене твоего клуба, не опошляя представление. Я и мечтать не мог, что ты был заинтересован в чем-то большем.

— Ты был слишком юн, когда мы встретились, и во многом казался еще моложе. Я бы не предал твое доверие, даже если бы желал этого. Слишком многие тобою пользовались, и я бы не хотел добавлять свое имя в этот список.

Натэниэл сжал его ладонь.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя беспризорным щенком.

— Я этого не хотел, mon minet. Когда-то я и сам был жертвой всех и каждого, и думал, что моя ценность заключена лишь в моей красоте. Ты был тенью моего собственного прошлого. Я бы не смог обидеть тебя, а на тот момент, как мы встретились, ты практически не способен был сказать кому-либо «нет». Когда кто-то не может отказать тебе из-за твоей власти над ним или из-за своего собственного бессилия, это считается изнасилованием, а оно мне противно.

— Я долго не мог понять, что значат для тебя наши с тобой отношения. Думал, ты просто мой начальник, и мы деловые партнеры.

— Я не встречаюсь со своими танцорами. До недавних пор это было строгое правило, — последнее Жан-Клод добавил с улыбкой, и протянул вторую руку Натэниэлу, который подошел ближе и принял протянутую ладонь.

— Я понятия не имел, что вы двое встречаетесь, — заметил Ричард.

Натэниэл посмотрел на Жан-Клода, и я знала, что он ждет, пока вампир сам ответит на этот вопрос, потому что именно Натэниэл бегал за Жан-Клодом до тех пор, пока тот совсем недавно не дал согласие, и вот теперь вернулся Ричард. Ричард, за которым бегал уже Жан-Клод.

— Мы с Натэниэлом не встречаемся, Ричард, — сказал он. — Мы живем вместе.

Я ощутила, как напряжение отпустило Натэниэла, словно он думал, что Жан-Клод бросит его в тот же миг, как вернется Ричард. Наш прекрасный цветочноглазый мальчик чувствовал себя в безопасности, когда речь шла о сексуальности и красоте, но не тогда, когда дело доходило до эмоциональной стороны отношений. У всех есть свои заморочки.

— Ладно, это не должно было меня удивить, но я не уверен, что это означает для всех нас теперь, — сказал Ричард.

— А что ты хочешь, чтобы это значило, mon lupe? — поинтересовался Жан-Клод.

— Я к тому, что планировал принять душ втроем, но теперь, зная, что Жан-Клод и Анита оба живут с Натэниэлом, я не знаю, что сказать.

— Значит, если бы я не был так близок с Жан-Клодом, ты полагал, что от меня можно будет просто отмахнуться и заграбастать Аниту с Жан-Клодом себе?

— Я не это имел в виду, — возразил Ричард.

Я отстранилась от него.

— А что ты имел в виду? Натэниэл — мой жених.

Ричард нахмурился.

— Ты же выходишь за Жан-Клода, или я что-то упустил?

— Много чего, — ответила я.

— Если бы существовала возможность сочетать браком более, чем двух человек, женихов на нашей свадьбе было бы несколько, mon lupe.

Ричард выглядел пораженным.

— И за кого еще ты бы вышла?

Его эмоции были настолько сильными, что я почти слышала или видела, как он прогоняет в мозгу всех людей нашей жизни, оставив за бортом парочку реально важных, о чьем существовании он прекрасно знал. С его исчезновения мы никого нового не включали в нашу полигруппу, и он все равно понятия не имел, что у нас там происходит. Это было занятно — Ричард был настолько слеп, что я даже не разозлилась.

Жан-Клод поднял руку Натэниэла и поцеловал ему ладонь с тыльной стороны.

— Натэниэл стал сердцем нашего дома, нашим домашним божеством.

— Я знал, что Натэниэл был кем-то вроде домохозяйки из пятидесятых для Аниты и Мики, но я понятия не имел, что ты разделяешь эту точку зрения.

— Кто, по-твоему, выбирал посуду для новой кухни «Цирка Проклятых» и помог разработать дизайн этого места? — спросил Жан-Клод.

Эмоционально Натэниэл не был с ним так близок, как с Микой или со мной, но в этот момент Жан-Клод признал тот факт, что благодаря ему у нас все работало. Он составлял меню, делал большую часть закупок в супермаркетах, с энтузиазмом взялся за переделку кухни и дополнительных гостевых комнат. Натэниэл выбирал цвета и предметы для обстановки дома в округе Джефферсон, и не только нам с Микой понравилось то, что он выбрал — это было чудесное сочетание нас троих. Вкусы Жан-Клода главенствовали в «Цирке Проклятых», за исключением личных комнат, которые всем можно было обставлять по своему вкусу, но остальное было за ним, не считая кухни и гостевых, которыми занимался Натэниэл, и тренажерных залов. Последними частично занималась я, частично — Никки, Клодия и Фредо, ибо последние двое у нас заведовали охраной, в том числе подготовкой телохранителей, но в конце концов любые важные гости, которые посещали тренажерные залы, ходили туда заниматься, а не восхищаться декором.

— Прошу прощения, — извинился Ричард. — Я никого не хотел оскорбить.

— Извинения приняты, mon lupe.

— Приняты, если этого больше не повториться, — добавил Натэниэл.

— Это честно, спасибо.

— Не за что, — ответил Натэниэл.

Я стояла молча, позволив мужикам самим разбираться. Полиамория научила меня терпению. Терапия — затыкаться и позволять другим говорить, прорабатывая