Грешник - Эмма Скотт
– Нет! – Гнев, страх и паника накрыли меня приливной волной. – Нет, это еще не конец. Это было по-настоящему. Было…
Я нашла черное перо у себя под подушкой. Поднесла его к свету. Почти в фут длиной, оно было горячим и слегка пахло дымом и пеплом.
Горе сдавило грудь тугим обручем. Удушающе и безжалостно. Все казалось нереальным. Моя квартира была декорацией на съемочной площадке: книги, посуда, засохший цветок в горшке – все это реквизит. Только перо и тот, кому оно принадлежало, были осязаемыми.
Из горла вырвался громкий всхлип, но я заглушила его и отчаянно задышала, пережидая, когда утихнет всепоглощающая боль. Она затаилась внутри меня, готовая разорвать на части, если я ей позволю. Но я не могла этого допустить.
– Папа? – прошептала я.
Ничего.
На телефон пришло сообщение от Яны.
Как дела? Скучала по тебе вчера. С нашей звездой тенниса большой прогресс. Все быстро закрутилось. Приходи и возглавь это шоу, детка! <3
Мысль о том, чтобы принять душ, одеться, проехать через весь город на поезде, а затем встретиться лицом к лицу со всеми сотрудниками, в данный момент казалась мне самой нелепой. Но если я останусь дома одна, то меня настигнут воспоминания о Касе, лежащем в моих объятиях, истекающем кровью… умирающем. Я бы потонула в кошмарах наяву: демоны с черными провалами глаз и смертоносными мечами в руках, тянущийся ко мне Астарот, предлагающий выход…
Я написала:
Скоро буду.
Двигаясь как зомби, я направилась к выходу. В «Оушен Альянс» ощущение пребывания на съемочной площадке усилилось. Яна поспешила ко мне с широкой улыбкой на лице, которая моментально испарилась.
– Вау, привет. Ты в порядке?
– Нормально.
– Люси…
– Я не хочу говорить об этом, – отрезала я, мой голос казался чужим: твердым и не оставляющим места для споров. – Давай приступим к работе.
Яна согласилась, но только потому, что я не оставила ей выбора. Мы вместе просматривали мои исследования, и она время от времени бросала на меня обеспокоенные взгляды, которые я игнорировала. Каким-то чудом мне удалось пережить этот день.
На выходе с работы Яна взяла меня за руку и остановила.
– Послушай, я не знаю, что случилось. Ты не обязана все рассказывать, если не хочешь, но мне нужно знать, что с тобой все в порядке. Все хорошо? Может, что-то случилось с Касом?
Его имя было подобно стреле, пронзившей мое сердце. Я выдавила слабую улыбку.
– Я пока не могу об этом говорить, но тебе не стоит обо мне переживать.
– Слишком поздно.
– Со мной все будет в порядке. Обещаю.
«В порядке», кажется, находилось за миллион миль от меня – миллион жизней назад, – но Яна ничего не могла изменить. Было несправедливо вываливать на нее тот океан боли, который рвался из меня наружу.
– Увидимся завтра, – сказала я и отправилась домой.
Оказавшись у себя в квартире, я сразу направилась к черному перу, надежно спрятанному под подушкой. Мне хотелось взять его на работу, повсюду носить с собой, но это было невозможно. Если я его потеряю…
«Я потеряю его».
Боль пушечным ядром пробила грудь, но я подавила ее и приготовила ужин, который не стала есть. Затем надела пижаму и держала в руках книгу, которую не читала. На следующее утро я встала и повторила все сначала.
И на следующий день, и еще три дня после. Я приходила в офис первой, уходила последней, почти ничего не ела и не спала до трех часов ночи, пытаясь почитать, чтобы заснуть, истязала себя, чтобы не давать разуму времени прокручивать события последних нескольких недель. Но у меня все было нормально. Все вернулось на круги своя. Все шло как надо.
Где-то в глубине души я знала, что долго так не выдержу, но я выживала. Даже Дебер и Киб молчали.
«Я убила своих демонов…»
Я пришла домой с работы, и стоило мне переступить порог, как зазвонил мой телефон. Коул уже был на грани, чтобы сесть в самолет, если я в очередной раз отделаюсь от него расплывчатым сообщением, поэтому пришлось ответить. Всего лишь аудиовызов, а не видеосвязь. Если бы он увидел мое лицо, то прыгнул бы в самолет и испортил себе выпускные экзамены.
– Привет, – поздоровалась я.
– Привет, – многозначительно произнес он.
– Знаю, прости. Я была… занята.
– Мы оба частенько бываем заняты. Но сейчас все по-другому. Что происходит, Люси? Пожалуйста, расскажи мне.
На глаза навернулись слезы, но я сморгнула их. Что я могла рассказать своему лучшему другу? Что любовь всей моей жизни – всех моих жизней – погибла в битве демонов на пустыре за моей квартирой? Что там были мухи, змеи и свеча, которая не гасла под дождем? Что за несколько драгоценных часов я нашла то, чего мне не хватало, а потом меня этого лишили?
Я потянулась за пером под подушкой и прижала его к себе, мягкий кончик коснулся моего подбородка. Жар от него и запах гари исчезли. Я закрыла глаза.
– Ты был прав, – с трудом проговорила я. – Кас и я… Ты был прав. Это он. Не Гай. Гай на Шри-Ланке, но Касу пришлось… уехать, как я тебе и говорила. Так что… да. Со мной все будет в порядке.
Я осознавала, что говорю бессвязно, но надеялась, что Коул сочтет это за девчачьи душевные терзания. Я задержала дыхание и выдохнула, когда беспокойство в его голосе немного поутихло.
– Черт, Люси, мне жаль. Я думал, что он был тем самым.
– Да, спасибо. Я тоже. – Я прокашлялась. – А как насчет тебя? У тебя уставший голос. Все еще не спишь?
– О, ирония судьбы, я сплю больше, но теперь вижу сумасшедшие сны… В любом случае, это неважно. Через несколько недель начнутся летние каникулы, и я прилечу в гости.
– Нет, позволь мне к тебе прилететь. Мне нужно выбраться из этого города.
– Еще лучше! Я могу провести тебе экскурсию по окрестностям и познакомить с интересными людьми. Будет здорово.
– Ага. Здорово.
– Люси, – позвал Коул. Я собралась с духом. – Ты моя лучшая подруга. Я не перестану за тебя переживать. И знаю, что ты рассказала мне не всю вашу с Касом историю.
Перед глазами снова вспыхнуло видение меча, пронзившего грудь Каса, и я крепко зажмурилась.
– Ох, угу.
– И я просто хочу, чтобы ты знала: я рядом и всегда выслушаю, когда ты будешь готова. Договорились?
– Ладно. Спасибо, Коул.
– Люблю тебя.
– И я тебя люблю, – ответила я и быстро отключилась.
В ту ночь я съела три вилки ужина
